За окном темно, холодно… И ветер завывает, раскачивая антенну на крыше… Все время срывается дождь… Но на душе почему-то светло, тепло, уютно.
Точно так тепло и уютно в чистом просторном доме. Хотя тут и сведено все к минимализму. Из мебели – только необходимое. Ни ковров, ни ковриков. Только картины, сваленные у стен…
(Ссылки на предыдущие главы и на следующую – в конце.)
В доме никого, кроме нее. И это радует. Ведь только расслабившись, находясь вдали от людей, она может творить прекрасное.
Девушка задумчиво сидит перед этюдником, который уже заряжен листом девственно чистой бумаги, и машинально располагает краски на палитре.
Она даже не смотрит на нее, но уверенно выжимает краски из тюбиков, раскладывая с левого нижнего угла по часовой стрелке вначале синие, потом зеленые, лимонно-желтые и все остальные.
Карандашный набросок уже сделан. Остается сделать первый мазок. Художница берется за кисть, наносит краску и машинально растирает ее мастихином.
Но замечает, как из-под кисти на бумагу капают крупные капли, похожие на кровь. Она отшвыривает этюдник как раз в тот момент, когда на улице кто-то громко вскрикнул…
*****
Наталья с криком и вся в поту проснулась. Ей снова в деталях снился тот же сон, который она периодически видит на протяжении многих лет.
Кто эта девушка? Кто кричал на улице? Почему у этого сна нет продолжения? Почему он обрывается всегда на одном и том же месте?
Каждый раз, просыпаясь после этого кошмара, Наташа ищет, но не находит ответа на эти свои вопросы. А ведь ей так хочется узнать, почему все это периодически снится.
Обстановка в доме, который видела она в этом сне, была ей незнакома. Здесь Наталья точно не была никогда. Но, что интересно, в доме том ничего не менялось из сна в сон.
Наталья так старалась рассмотреть лицо художницы, но тщетно. Та все время находилась к ней спиной. Что-то знакомое мелькало в ее образе, но не настолько, чтобы можно было рассмотреть.
- Ты со своими рассказами, мать, скоро в психушку попадешь, - однажды сказал Сергей, в очередной раз проснувшись от того, что жена громко стонала во сне.
Наташа отмахивалась. При чем тут рассказы. Нет там ничего страшного. Ведь она, записывая со слов мужа разные истории, старалась в своих рассказах не нагонять страху.
*****
Сегодня Наталья снова видела тот же сон, и точно так вскрикнула. Но на этот раз она проснулась со слезами на глазах.
Ведь в художнице узнала свою дочь. В этот раз художница, прежде чем взяться за кисти, долго смотрела в окно, за которым вовсю моросил дождь.
Девушка так и не сделала того мазка, который делала в каждом Наташином сне. Словно что-то или кого-то почувствовав рядом, просто обернулась назад.
Она поворачивала голову очень медленно. Наталье показалось, что целая вечность прошла, прежде чем художница посмотрела на нее.
С каждой секундой ее сердце начинало биться все чаще, и уже было готово вырваться из груди. Наталье казалось, что девушка тоже слышит это биение сердца.
С каждым мгновением, которые приближали к развязке, Наташа убеждалась в том, что лицо этого человека ей знакомо.
Напряжение нарастало и достигло апогея, когда ее взгляд уперся в глаза художницы, а в этот момент стекло в окне, задрожав, рассыпалось на мелкие осколки.
- Аня, Анечка! – крикнула Наталья, закрывая девушку от этих осколков. Но они уже успели вонзиться в лицо художницы, на котором ни один мускул не дрогнул.
*****
- Тааакс, ну это уже все границы переходит, - со злостью и едва отрывая свою голову от подушки, проворчал Сергей. - Посмотри на часы, мне же на дежурство!
- Вот ведь, как зарядила – уже третью ночь подряд… А теперь уже и Аньку в своих снах видишь уже, что ли? – заводился дальше мужчина.
Наталья молчала. Она не знала, что ответить мужу. Не понимала, зачем ей все это снится. К чему тут дочь… Почему вдруг в ее снах начал кричать ребенок…
Впервые за долгие годы сердце Наташи затрепетало при мысли об Ане, затревожилось и забоялось. Что-то должно случиться. Но, что? Когда? Как предупредить дочь?
- Твоя дочь в опасности, - робко сказала она, не глядя на мужа. – И нам ее надо предупредить.
- Да… Я понимаю, у всех писателей головы повернуты на каких-то фишках, но чтобы до такой степени? – почесывая затылок, удрученно сказал Сергей.
Он даже не переспросил у своей беспокойной жены, отчего та орет, как оглашенная по ночам. А смысл какой? Ведь опять чего-нибудь такого в ответ нагородит.
Да уж, это она, а не Анька, по мнению Сергея, находится в опасности. Ишь, чего наснилось. Небось, и эту историю внесет в свои опусики…
*****
- Все, баста, больше ужастиков рассказывать не буду, ни одного, - решил мужчина, переворачиваясь на другой бок. - Пусть пишет про любовь…
Не знал он, что в рассказах жены любовь и является главным персонажем. Ведь не читал их, считая, что Наташкина писанина - это несерьезно.
- Натка, больше не приставай ко мне с расспросами. Плохо на тебя все это действует, - сказал он, проваливаясь в сон.
А Наташа, услышав это, отвлеклась немного от сна, который довел ее до истерики. Но от сказанного мужем расстроилась еще больше.
Ведь теперь, если Серёга сдержит слово и не будет подкидывать дровишки в ее литературный костерок, ей придется самой все выдумывать.
Не может же она, неудачница, подвести издательство, где ей заказали целую серию рассказов про влюбчивого милиционера, который всегда побеждал...
Кроме перспектив, которые сулил ей этот серьезный заказ, на горизонте вырисовывались серьезные деньги. И помешать воспользоваться этим шансом она никому не позволит.
Вот, пожалуйста, новая тема для нового рассказика сама подвалила. Надо про этот сон написать. Наталья, присочиняя и присочиняя ко сну другие моменты, уже видела, как зажигаются от восторга глаза главреда…
*****
Сын и невестка уснули. А Нина Алексеевна, щурясь от света фонаря, широко раскрыла глаза. Что происходит с Наташей? Что за сны ей снятся? С какой стороны тут сегодня Анютка оказалась?
Вопросы, вопросы… их становилось все больше с каждым разом. А ответов на них у Нины Алексеевны не было. Разве что один – у Натальи крыша поехала… И с этим что-то надо делать…
(Продолжение будет.)
Ссылка на главу 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20