Она была старшей из девушек «Фабрики» – на момент заселения в Звездный дом ей уже исполнилось 25 лет.
С высоты прожитых лет впору снисходительно улыбнуться и махнуть рукой – да было бы о чем говорить, 25 лет, девчонка еще.
Но это нам, мужчинам, пофиг и без разницы. Для мужиков чуть ли не до пенсии возраст – не более чем приправа к жизни. А для женщин возраст – медленный яд. Всегда. И помнят они о нем постоянно.
Шесть лет – это довольно большой разрыв. А если это шесть лет между 19 и 25 – такой разрыв вполне может оказаться критическим.
Практически все фабрикантки (кроме Дивы) еще находились на этапе «закончила школу, поступила в институт/училище». Спортивная девушка не только давно уже закончила институт, но и успела три года отработать на производстве.
Да что там далеко ходить? Она была на год старше Ведущей, которую «полуфабрикаты» воспринимали как одного из руководителей проекта. На седьмом отчетном концерте ее поставили петь с Витасом, и она чуть не порвала связки, пытаясь повторить его фирменный «крик дельфина».
Она сделала это и сорвала овацию, вот только приходящая звезда, за которой она тянулась, был младше ее на два года.
Пока другие делали карьеру и семимильными шагами шли в гору, она блудила не теми дорогами и потеряла много лет. Теперь ей приходилось упахиваться вдвое, чтобы хотя бы догнать вперед ушедших. Проклятая «ошибка молодости»!
Так думала она – и ошибалась.
Если бы не проклятая «ошибка молодости» – у нее не было бы шансов на «Фабрике», и она быстро вылетела бы, как вылетела Дива.
Но давайте обо всем по порядку.
Спортивная девушка родилась в Подмосковье 27 июня 1977 года в предельно закрытом и засекреченном населенном пункте Голицыно-2, который в том же году переименовали в город Краснознаменск. Папа – прапорщик, мама – вольнонаемный инженер.
Краснознаменск, с одной стороны, был довольно большим городом, с другой - закрытым военным гарнизоном, обнесенным забором и охраняемым по периметру, въезд и выезд – через КПП, по пропускам или прописке.
Во всем остальном – совершенно обычное детство. Петь начала еще в детском саду, причем настолько преуспела в этом занятии, что уже в первом классе девочку периодически снимали с уроков и вели в садик – выступать.
Потом были танцевальный кружок и хор, потом – музыкальная школа.
В целом же она была обычной подмосковной пацанкой – играла во дворе, занималась танцами и вообще была довольно активной девочкой. Даже музыкальные вкусы у нее были такими… Непритязательно-наивно-провинциальными. Она любила группу «Технология», которые одними из первых сумели пробраться с концертом в закрытый Краснознаменск, и обожала Юлию Началову – просто потому, что та ей очень нравилась.
Хотя я и называю ее «Спортивной девушкой» (см. досье Госпожи Бекхэм), спортсменкой она никогда не была – характер не тот. В отношениях с людьми Спортивная девушка отличалась, пожалуй, даже излишней мягкостью и выдирать победу у других не умела в принципе. Она не то что враждовать - соперничать не любила. Любой соревновательный элемент вгонял ее в тоску и именно это, по мнению тренера, не позволило ей в спорте подняться выше школьной команды по легкой атлетике. «Хотя задатки были очень хорошие, - всегда с сожалением добавлял тренер. - Но характер... Нет в тебе спортивной злости, не будет из тебя толку».
В старших классах к увлечению музыкой и танцами добавилось увлечение химией, и когда началась специализация – гуманитарии, химбио и физмат – девочка пошла в химический класс.
Краснознаменскую гимназию № 2 она закончила в самое веселое время, в начале девяностых, причем не в самом начале, а в 1994-м, через пару лет после шоковой терапии, когда людей придавило уже по серьезному, и никакого просвета за грядущим мраком вообще не просматривалось.
Поэтому ни о какой музыкальной карьере речь не шла в принципе – на семейном совете было решено, что сначала надо получить нормальное образование, которое с гарантией обеспечит куском хлеба. Дочка спорить не стала – она всегда была на редкость послушной и покладистой девочкой – и поступила на химико-технологический факультет Московской государственной академии легкой промышленности (нынешний Российский государственный университет имени А. Н. Косыгина).
Вот только музыка ее никак не отпускала. Знаете – бывает такое: вроде все правильно сделала, постаралась, все получилось, и все вроде хорошо – а что-то мешает, что-то не дает жить нормально. Мешает и колется, как камешек в туфельке. Большинство людей терпит – ведь все же правильно! - и постепенно разнашивает туфельку-жизнь, перестает ощущать неудобство, забывает эту тягу к странному, эту звучащую издалека волшебную музыку.
Но нашей героине, похоже, попался нестандартно большой камешек, от которого никак не получалось избавиться, сколько бы она не убеждала себя – я уже взрослая, сейчас надо учиться, а не глупостями заниматься. Времена тяжелые, надо как-то на жизнь зарабатывать, опять же - родителям помогать надо, я у них одна. Что ты маешься? Все так живут: школа, институт, замуж, работа, семья, дети, муж, отпуск, дача…
Но уговоры не помогали – маялась. Наконец, решила, что музыкой будет заниматься в режиме хобби – все равно, пока студенчество, времени свободного много. Вскоре она встретила на улице в Краснознаменске свою бывшую учительницу в «музыкалке» и поинтересовалась у нее – а можно ли где-нибудь в Краснознаменске петь? Та посоветовала ей обратиться к руководителю Военного оркестра Центра управления космическими аппаратами Военно-Космических Сил, заслуженному артисту России Роману Гуцалюку - он руководил вокально-эстрадной студией при Доме детского и юношеского творчества. Вот их сегодняшнее фото.
На первом курсе института наша героиня пришла в студию и осталась там надолго – на восемь лет.
Это был уже не уровень школьных кружков, здесь была почти профессиональная работа. С вокалом у Спортивной девушки, кстати, обнаружились изрядные проблемы, и голос ей пришлось развивать долго и упорно, занимаясь частным образом с педагогами. И все это – параллельно с учебой в институте, на которую приходится ездить в Москву. Спасали только трудолюбие и упорство, которые у Спортивной девушки всегда были запредельными.
В итоге при достаточно скромных исходных данных она вытащила свой вокал на хороший средний уровень.
Больше, к сожалению, не получилось – чудес не бывает.
За этой суетой прошло пять лет, и в 1999 году в стране появился еще один молодой специалист с красным дипломом по специальности «химик-технолог по коже и меху».
До смерти задолбавшись за пять лет ежедневно мотаться в Москву, работу она искала, руководствуясь одним-единственным критерием – лишь бы ближе к дому. В итоге пошла мастером на кожевенный завод в Кунцеве. Работа, правда, была не самая легкая – подъем в половину пятого, автобус до Кунцево, в семь утра, с началом смены, надеваешь халат и резиновые сапоги и идешь к начальнику цеха Вере Михайловне, а потом – в цех, доносить до рабочих указания начальства.
Цех был старый, дореволюционной постройки – огромный, с большими окнами под потолок. Когда рассветало – становилось легче.
Зато уже после обеда она была свободна – и это было главное достоинство «фабричной» работы. Правда, платили немного и с задержками – как и на всех госпредприятиях тогда. Поэтому семью порадовало, когда Роман Гуцалюк, как он выражался «подтянул ее на полставочки» солистки оркестра Центра управления космическими аппаратами Военно-Космических Сил.
Вот их недавний эспромт, исполненный без репетиций. Первыми исполнительницами этой песни в 1998 году были три Иры - Красикова, Ярош и Тонева.
На кожевенном заводе Спортивная девушка отработала год, потом устроилась на хорошую должность в Москве - химиком-технологом в компании «Стимул Колор Косметик», выпускавшую краски для волос на основе хны и басмы. Это была действительно завидная работа с очень хорошей по тем временам зарплатой.
Но странное дело – чем лучше шла ее профессиональная карьера, тем больше в ее жизни становилось творчества. Та далекая музыка в душе не только не желала утихать – она становилась все громче, и она росла вместе с ней профессионально, давно оставив в прошлом ту наивную девчонку, фанатевшую по Юлии Началовой.
Несмотря на то, что ее занятия музыкой и танцами уверенно превращались из хобби в работу, никаких особых амбиций в сфере шоу-бизнеса у нее не было. Она никогда не думала, что станет профессиональной певицей. «Буду жить как все, - была уверена наша героиня. – Работать, а творчеством заниматься в фоновом режиме. Без музыки жить я уже не смогу, но не обязательно же все бросать и заниматься только музыкой? Буду потихоньку петь в оркестре, мало ли народу так живет? Работают по специальности, а для души в каком-нибудь народном театре играют или в хоре поют…».
Но, как я уже сказал, музыка тихой сапой пробиралась в ее жизнь все активнее и занимала там все больше места. Оформившись солисткой на полставки, она поступила в эстрадно-джазовый колледж Гнесинки, благо, режим работы позволял. Ну, неправильно же быть солисткой без профильного образования?
Перебравшись на работу в Москву, как и все начинающиеся певицы, Спортивная девушка начала ходить по кастингам.
К тому времени она активно занялась хореографией и танцевала почти профессионально. Девушка адекватно себя оценивала и прекрасно понимала ограниченные возможности своего вокала. Поэтому и решила сделать ставку на универсальность – все-таки одно дело, когда кандидат сносно поет, а совсем другое – когда он сносно поет и хорошо танцует!
Не имея практически никаких знакомств в шоу-бизнесе, на кастинги она ходила как на работу. Но единственным результатом было попадание во второй состав мюзикла «Метро». На скамейке запасных она просидела довольно долго, но на сцену в итоге так ни разу и не вышла.
Нет, нельзя сказать, что она совсем не занималась творческой деятельностью. Спортивная девушка пела на бэк-вокале в не очень известных группах, вроде «Формулы любви», участвовала в нескольких танцевальных проектах – но негромких и непродолжительных.
Жизнь у малоизвестного творческого человека как у курицы – весь день ходишь по двору и ищешь. Там клюнул, здесь поклевал. Везде – по чуть-чуть, все подработки разовые. Правильно жаловался герой фильма «Москва слезам не верит»: «Стабильности в мире не хватает».
В сравнении с другими ей было проще – у нее была постоянная стабильная работа. Но музыка повела себя как лисичка из сказочки – начала выгонять из избушки зайчика, то есть химию.
Преподаватели по вокалу в Гнесинке обратили внимание, что голосовые связки у нее постоянно забиты какой-то дрянью, и на занятиях их приходится долго чистить. Поинтересовавшись причинами и узнав про работу на химическом производстве, покрутили пальцем у виска и объяснили, что ей по любому придется выбирать – или музыка, или химическое производство. Совмещать не получится, здесь реально в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань.
Она пригорюнилась, но потом нашла выход - ушла с производства, но не из специальности, устроившись менеджером по продажам в компанию «Химия-2000». Профессию она знала хорошо, но вот продажница из нее, скажем честно, была никакая, трудно было найти более неподходящего человека для впаривания товара клиентам. Поэтому в деньгах она потеряла изрядно.
Но не это ее сейчас заботило.
Ее преследовало ощущение, что она бьется в резиновую стену. Кастинг за кастингом, собеседование за собеседованием и везде на выходе – пшик. Как она сама сформулировала: «Я уже начала крылья подскладывать. Может, думаю, действительно только своих везде берут, а я тут зря бьюсь?».
Спортивная девушка никогда не была дурой и прекрасно понимала, что начинает тогда, когда другие – ну пусть не заканчивают, но выходят на пик. Шоу-биз – не собес, здесь совсем другие возрастные требования, здесь правят молодость и красота «и, значит, нужно все успеть, покуда грудь высока».
Да, она всегда молодо выглядела – на той же Фабрике они с 18-летней Барби смотрелись ровесницами - но природу не обманешь, а вопрос «Сколько вам лет?» звучит на любом собеседовании одним из первых.
Она насмотрелась их на кастингах – вокалисток 30+. Выходящих с собеседования с прямой спиной и натыкающихся на уверенно-торжествующие взгляды молодых конкуренток. Все еще красивых, но уже с пробивающимися сквозь косметику морщинками. И пусть губы еще упрямо сжаты, но во взгляде все явственней проступает тоска и смирение с неизбежным.
Глядя на них, она понимала, что времени у нее не очень много – всего несколько лет.
Весной 2002-го ей исполняется 25, и она идет ва-банк. Она пришла к выводу, что все ее проблемы от того, что она живет на два фронта, но в итоге толком не выкладывается ни там, ни там. И если химия никуда не денется, то в музыке уже жмет и часики тикают все громче.
На семейном совете было решено забрать трудовую книжку с «Химии-2000» и заниматься только музыкой. Да, это будут в разы меньшие деньги, но надо пробовать, пока есть шансы. В конце концов, они всегда хотели создать с друзьями-танцорами трио, сделать программу и выступать в клубах.
Судьба, покровительство подмигнув, поступок одобрила: уход со стабильного заработка в никуда почти сразу ознаменовался первым успехом.
Танцевальную студию, в которой она занималась, пригласили на четвертую смену конкурса «Звезда Алушты». Конкурс был масштабный, по разным направлениям, она подалась сразу на два – на вокал и на хореографию.
И неожиданно для самой себя выиграла.
Символом первого триумфа стала надетая на руку резиновая перчатка, которую она макнула в краску и оставила отпечаток ладони над своей фамилией на стене.
Но у успеха есть одна противная черта – он почти сразу заканчивается. По возвращении в Москву начались все те обрыдлые хождения с неисполняемыми обещаниями в стиле: «Спасибо, мы вам позвоним». Однажды она увидела на дверях «Гнесинки» плакат с изображением большой джинсовой пуговицы с надписью «Фабрика звезд». Текст ниже приглашал студентов пройти кастинг на новый телепроект Первого канала.
- Пойдем? – предложила подружка, будущая участница третьей «Фабрики звезд» Соня Кузьмина, с которой они вместе учились в джазовом колледже.
- Нет. Не пойдем, - угрюмо отрезала она. – Надоело мне что-то пролетать. А этот кастинг вообще слишком крутой. Даже не хочу себе настроение портить».
«А ведь кто-то же пойдет и пройдет, - с какой-то нутряной тоской подумала она. – Посмотреть бы хоть на этих счастливчиков…».
Вечером, ложась спать, она с чисто женской последовательностью подумала:
«Завтра серые вельветовые «трубы» надену и синюю кофточку-водолазочку обтягивающую - чтоб было выразительно. И уже на месте решу, пойду я на кастинг или не пойду».
И это правильно. Как пелось в забытой ныне, но очень популярной тогда песне Папы Карло про штаны: «Трубы с парохода - модные в любое время года!».
На кастинге она пела забойный медляк «А-Студио»:
Краешком неба,
Где облака,
Мы с тобой ходим
В руке рука.
Белые стаи
В синей дали
Нам рассказали
О любви.
Кстати, когда она зашла на прослушивание, в уголке скромно сидела симпатичная девушка, стоявшая перед ней в очереди и зачем-то оставшаяся в зале. Тогда она еще не знала, что девушку зовут Восточная Красавица, что они так и не станут подругами, но почти восемь лет будут ближе, чем сестры.
- А теперь посмотрим, как вы двигаетесь, - сказал кто-то из телевизионщиков, когда она закончила петь и жестом позвал сидевшую девушку к роялям. - Давайте, вдвоем, обе вместе.
Включили музыку. После первых же тактов стало ясно, что в танцах Красавица ей не соперница.
«Ага!!!» - торжествующе крикнула она где-то глубоко внутри, и прибавила оборотов, решив продемонстрировать все, что умеет. И это разнузданное действо под девизом «Танцы – моя стихия!» сработало - первый этап она прошла.
Но все дни до второго этапа Спортивная девушка без жалости давила в себе даже самый крошечный проблеск надежды. Спасибо, этого мы уже накушались - к тому времени в ее биографии было столько провалов на финальных стадиях кастингов, что ими можно было мостить улицы.
На «Кастинге-60» она пела «А любовь, а любовь по белу свету…», понадеявшись, что любимая Юлия Началова вывезет. Когда же начались массовые танцы, совмещенные с выбраковкой лузеров, чуть позорно не разревелась.
Вот танцует она сейчас, такая хорошенькая, такая красивая в выданной синей фирменной футболке «Фабрики звезд».
Танцует, и практически уверена, что сейчас сзади подойдет Строгий Директор, положит ей руку на плечо и скажет: «Спасибо». И надо будет остановиться, жалко улыбнуться в ответ, задавить рыдания и уйти, аккуратно прикрыв за собой дверь в мечту. Интересно, футболку заберут или оставят? Хотя зачем ей футболка… Напоминать об очередном провале?
«Футболку выброшу!» - с неожиданной яростью решила она, и ей стало немного легче.
А потом…
Потом мир перевернулся – к ней так никто и не подошел.
***
Она разрешила себе поверить только в Звездном доме.
После репетиций, после записи фонограммы песни «Круто ты попал», где ей, как будто издеваясь, дали строчку «Лучше песни петь на сцене, чем ишачить в гараже». После изнуряющей многочасовой церемонии открытия, после забега в открытой красной кофточке до автобуса и после заселения в Звездный дом, совмещенного с досмотром личных вещей в выданном чемодане.
Она по своему обыкновению держалась чуть в стороне от основной компании, тостующей соками «За наш новый дом!». Но долго ей побыть в одиночестве не дали – подгреб Ром, блеснул улыбкой и спросил:
- О чем ты думаешь?
Она всегда хорошо думала, но никогда не умела переформатировать собственные мысли в слова. Позже эта особенность Спортивной девушки станет проклятием журналистов, берущих у нее интервью и потом долго размышляющих, как сделать материал на полполосы из 5-6 фраз, которые ей удалось из себя выдавить.
Но тогда она была в таком стрессе, что ответила честно и развернуто:
- Я так счастлива, что мой мозг не может этого понять. Потому что мозг конечен, а счастье… Его больше, чем сам мозг.
Выслушав этот постулат, Ром изменился в лице и вскоре слинял под благовидным предлогом. А она…
Больше всего ей хотелось разрыдаться.
Получилось.
Все-таки – получилось.
Но рыдать было нельзя – круглосуточное наблюдение.
Улыбаемся и машем.
____________________
Оглавление:
Первая часть (неоконченно)
7/16 Досье: Спортивная девушка
Вторая часть (неоконченно)
Глава 2. Время - 2002-й. Темное
Глава 3. Время - 2002-й. Светлое
Глава 4. "Чиста реальное телевидение". Часть 1