7303 подписчика

10/16 Досье: Породистый

28 декабря 202328 дек 2023

9 мин

Москва, 19 лет

По настоящему уникальной особенностью первой «Фабрики звезд» был тот факт, что подавляющее большинство ее участников были взяты «с улицы» и только один – Породистый - «из приличной семьи».

На всех остальных фабриках соотношение будет скорее обратным. Как только выяснилось, что участие в «Фабрике звезд» дает гарантированную всенародную известность, творческая интеллигенция просто не могла упустить шанс сэкономить на вложениях в рекламу при продвижении собственных отпрысков.

Московская творческая интеллигенция это сравнительно небольшое, но довольно любопытное социальное образование. Это вовсе не те люди, что сидят в телевизоре – вернее, не только они. И это не те люди, о которых пишет бульварная пресса – вернее, не только они. Фамилии многих из них вы просто никогда не слышали. Блин, как бы это объяснить….

Больше всего творческая интеллигенция напоминает старорежимное дворянство. Это довольно закрытое общество, куда невозможно попасть автоматически. Ни профессия, ни должность, ни творческие достижения, ни богатство, ни всероссийская слава не являются входным билетом.

Входной билет один-единственный - твой подтвержденный статус.

Ты должен быть принят в обществе, и ничего другого не прокатит.

Как и в дворянстве, чаще всего статус получают при рождении – если ты «из хорошей семьи», тебе не надо париться – ты уже, условно говоря, «записан в полк».

Статус можно выслужить – это хлопотно, чаще всего – не быстро, но вполне возможно. Правда, в неформальной «табели о рангах» ты все равно будешь ниже, чем «потомственные».

Что дает этот статус? Многое. Дело в том, что абсолютное большинство телодвижений – от финансовых до кадровых - совершается внутри «своих». Если ты «свой» - это почти гарантированное трудоустройство, причем неоднократное, это безбедное существование, потому что на финансовые потоки практически всегда контролируют «свои», и, наконец, это все возможности для успешной карьеры, потому что способствование продвижению «своих» входит в правила игры.

Вообще, связи – это главная сила этой группы. Именно бесчисленные связи стягивают эту социальную группу в единый и неделимый монолит, который просто невозможно сковырнуть. Взаимная поддержка, согласованная позиция по принципиальным вопросам – вот ценности, которые не просто декларируются, но соблюдаются неукоснительно.

Но если кто-то уже спешит с репликой: «Да-да, эти сволочи всё делают только для себя и тянут своих» - вынужден вас расстроить.

Вышеизложенные принципы характерны не только для российской творческой интеллигенции, а для абсолютно любой элиты в любой стране мира. Закукливаться и замыкаться – это ее видовое свойство, как длинные уши у зайцев. Это происходит всегда и при любом режиме. Поэтому рассуждать об этом в категориях «хорошо или плохо» - не очень правильно.

Гораздо плодотворнее подходить с позиций рациональности. Не выяснять «Хорошая или плохая у нас элита?», а задаваться вопросом: «Выполняет она свою функцию или не выполняет?».

При этом имейте в виду, что элите, как любому социальному организму, не чужд инстинкт самосохранения, и внутри той же творческой интеллигенции существуют обязательные нормы, обеспечивающие ее выживаемость. К примеру, у любого мальчика или девочки из приличной семьи существуют не только привилегии и права, но и обязанности.

Как и у дворян, молодых отпрысков едва ли не с рождения готовят к будущей «службе» и к совершеннолетию потомственные «патриции» имеют приличный гандикап, или, говоря по-русски, дадут изрядную фору своим ровесникам, выросшим в обычных семьях. Юные «патриции» практически всегда хорошо образованы, изрядно начитаны, грамотно говорят и прекрасно владеют иностранными языками. Часто для того, чтобы с малолетства приучить отпрысков трудиться, родители серьезно учат их музыке или отдают в престижные спортивные школы.

Всем этим условиям наш герой полностью соответствовал.

Породистый родился 28 февраля 1983 года в городе Оломоуц, что в Североморавском крае Чехословакии в семье военного врача и писательницы. Впрочем, в те годы мама была еще не писательницей, а известным лингвистом, специалистом по семантике, ученицей академика Шмелева и философа Лосева. Блестяще образованная и знающая четыре языка, именно она и занималась воспитанием и образованием детей. Это уже потом, когда дети вырастут, она начнет писать колонки в журнал ELLE и психологические романы в свою авторскую серию «Лабиринты души».

А детей в семье было трое, причем Породистый – младший. Старшие, вслед за мамой, двинулись по пути изящной словесности. Старший брат Захар - журналист и писатель, много лет проработавший в «Российской газете», бывший гражданский муж телеведущей Тутты Ларсен, родившей от него сына Луку. Самая старшая сестра Ольга – поэт, автор нескольких поэтических сборников и член союза писателей.

И только наш герой стал музыкантом. Журналисты обычно связывают это с отчимом, Константином Лифшицом, знаменитым пианистом и дирижером, действительным членом Лондонской Королевской академии музыки. Но я, если честно, сомневаюсь, что будущий профессор Люцернской консерватории в Швейцарии оказал серьезное влияние на выбор пасынка. Хотя бы потому, что отчим появился в семье, когда Породистому было почти пятнадцать и он профессионально занимался музыкой уже не первый год.

Но давайте по порядку. Легенда гласит что, увезенный из Чехословакии в практически младенческом возрасте Породистый, буквально через несколько лет в Москве попросился «играть на дудочке».

Тут-то его и определили в «Мерзляковку» играть на гобое. Он послушно дудел в него - до третьего класса в школе при консерватории, после – в Гнесинской школе-десятилетке (есть еще семилетка, не перепутайте!).

В 12 лет в его жизни произошло множество изменений. Во-первых, его прямые волосы закурчавились – и уже навсегда.

Во-вторых, с сочинения рассказов он переквалифицировался на сочинение песен. Первую песню он написал на английском языке про свою некрасивую подружку, которая хочет стать моделью. Наш герой врал – не было у него никакой подружки! Также в этом возрасте у него сильно увеличились губы и играть на гобое стало неудобно – не получалось зажимать трость. Поэтому Породистый перевелся с гобоя на тромбон, к известному профессору Николаю Григорьевичу Филиппову.

Наконец, четвертое эпичное событие судьбоносного для нашего героя 1995 года – он заработал первые деньги. Сестра была моделью в агентстве «Фейс фэшн», младший брат закономерно попал в поле зрения руководства агентства. И однажды Породистого позвали сняться в качестве модели для журнала «Медведь». Подросток в модной одежде фотографировался с двумя высоченными и невероятно красивыми моделями и был, подозреваю, счастлив.

В общем, у нашего героя началась активная светская жизнь, которая, правда, однажды была самым грубым образом прервана. В 16-летнем возрасте появилась возможность отправиться в Италию, учиться по классу тромбона в отделении Миланской консерватории им. Джузеппе Верди в городе Комо. Поступил он безо всяких проблем, поскольку инструментом владел хорошо, но вот Италия ему совсем не зашла.

После активного «оттопыривания» с друзьями из такой же «золотой молодежи» в яркой и никогда не спящей Москве небольшой городок в Италии, практически деревня, воспринимался ссылкой. Он просто физически чувствовал, как мимо него там, на северо-востоке, течет настоящая жизнь. А он прозябает в этой глуши, где местные жители даже по-английски не разговаривают.

Завершилось все психологическим срывом, профессиональным выгоранием и возвращением в Москву с заявлением о том, что он больше никогда не будет заниматься музыкой.

И вновь жизнь заклубилась.

Породистый, всегда любивший хокку и танка, поступил в Институт стран Азии и Африки на японоведа-филолога, проучился год и забрал документы. Как выяснилось, изучение японского языка требует примерно такой же одержимости, как и профессиональные занятия музыкой, а он любит иероглифы не так горячо.

Уехал в Америку, но, потусив там немного, опять захотел вернуться. Тут домашние уже не выдержали, и заявили, что если хочешь вернуться – заработай сам на билет. Породистый устроился в Макдональдс, за хорошее знание английского языка его поставили за кассу, но, как признается наш герой, работал он все равно плохо – постоянно все ронял, извинялся и врал клиентам, что работает первую неделю.

Накопив на билет, прилетел в Белокаменную, где продолжил подрабатывать моделью и даже поучаствовал в показе Вивьен Вествуд. Снялся в клипе Земфиры на песню «Трафик», куда его пристроил Федор Павлов-Андреевич – младший сын писательницы Людмилы Петрушевской и культовый в московской творческой тусовке персонаж, ныне продвигающий к новым высотам современное искусство Бразилии.

Еще Породистый работал ассистентом фотографа, подумывал даже об обучении операторскому делу, это стремление особенно усилилось, когда стал работать ассистентом режиссера на каком-то сериале.

Но тут сработала старая закладка. Как я уже говорил, в этих кругах все решают связи и неизвестно – в какой момент какое знакомство выстрелит. Где-то с полгода назад не менее известная в тусовке Александрина Маркво познакомила его с Папой Карло.

Но дальше пусть он расскажет сам.

«На каком-то мероприятии с модным показом меня познакомили с Игорем Игоревичем Матвиенко. Представили как поющего и пишущего песни человека. Для меня это было имя знакомое, личность известная, но я слушал в то время группу Nirvana, поэтому не могу сказать, что рвался именно в эту историю. Он взял мой телефон, и на этом мы разошлись.

А потом, месяца через 3-4, мне позвонили из продюсерского центра и позвали познакомиться. Я пришел, спел там песню «Я теряю корни», меня записал на камеру Игорь и сказал, что будет месяца через три-четыре такой проект, как «За стеклом», только музыкальный. У меня от того реалити, честно говоря, воспоминания были не очень. Так что я благополучно об этом забыл.

А мне позвонили и позвали на кастинг. Мне было любопытно, смогу ли я попасть. Из-за моих комплексов, зажимов, картавости был уверен, что это невозможно. И поэтому каждый этап, когда проходил дальше, удивлялся».

Подозреваю, что на кастинг 19-летнего творческого тусовщика привело любопытство. Знаете, в жизни у породистых собак есть такой период, когда они уже оформились внешне, но внутри остаются все теми же неуемными щенками с вечным двигателем внутри. Вот наш герой был точно таким – всегда за любую движуху, кроме голодовки.