Пермь, 28 лет.
Он был самым старшим на первой «Фабрике», если не считать 31-летнего Левого Мужика. Но Левый Мужик явно оказался на Фабрике случайно и участвовал в проекте не всерьез. Эстрадной карьеры он делать не собирался, на кастинг пришел по приколу и для засветки, и потому особо не усердствовал. В Звездном доме он большей частью тусил, прикалывался и наблюдал.
А вот Качок-Танцор правила игры принял и играл всерьез, не сторонним наблюдателем, а влившись в коллектив. Несмотря на то, что, подозреваю, большинство «фабрикантов» казались ему детьми.
Ну возраст все-таки. Абсолютное большинство «фабрикантов» были детьми девяностых, а Качок-Танцор «мутные времена» пережил вполне взрослым и самостоятельным человеком – в 1991-м он должен был закончить школу. Но не закончил, поскольку еще после 8 класса ушел в ПТУ № 65 города Пермь - учиться по специальности «художник-оформитель».
Для понимания разницы в возрасте – Триггеру в 1991 году было шесть, Девушке-Барби, Породистому, Госпоже Бэкхем, Дарованию, Странной и Лохматому – восемь, Рокерше и Восточной Красавице – девять, Цыгану и Провинциалу – десять. Из этой «пионерской зорьки» выпадали только родившиеся в семидесятые Дива, Спортивная девушка, Приколист и Афро, но о них отдельный разговор.
Если практически весь основной состав «Фабрики звезд» прожил 90-е под родительским зонтиком, то Качку-Танцору приходилось крутиться самому – ведь ему родители в те годы в принципе мало чем могли помочь.
Наш герой был, как раньше выражались, «из рабочей семьи», мама с папой трудились на Пермском моторостроительном заводе им. Я. М. Свердлова, а 90-е были, мягко говоря, не лучшим временем для предприятий отечественного авиапрома. К тому же отец в то время уже ушел из семьи. Мама, Людмила Александровна, всю жизнь работала токарем-росточником, тянула сына одна, и, по признанию самого Качка-Танцора, особо сына не контролировала, доверяя ему во всем.
Очень знакомый типаж – моя мама, всю жизнь отработавшая на ТЭЦ, тоже на мои творческие искания смотрела со смешанным чувством удивления, гордости и недоумения: откуда же ты у меня такой творческий взялся, и что с тобой, таким красавцем, делать? Вот пошел бы на комбинат работать, как все – там-то все понятно, глядишь, чего и подсказала бы, и слово бы за сыночка замолвила. А с твоими самореализациями и вдохновениями разбирайся сам, ты в этом не в пример лучше понимаешь. Иди куда сердце тянет, а я если чем помочь смогу – все сделаю, не сомневайся.
Странностей у сына, с точки зрения благонамеренного пермского трудящегося обывателя, действительно хватало. Чего стоил один тот факт, что парень много лет «фанател» по Софии Ротару – постоянно слушал ее песни, собирал газетные и журнальные вырезки, ездил на концерты певицы в другие города, дрался с «пугачатами» и т.п. За это его увлечение сразу ухватились на телевидении, и даже на открытии Фабрики Звезд в «визитке» Качка-Танцора о нем самом практически ничего не сказали, ограничившись темой «фанатства».
Меж тем «фанатизмом» личность нашего героя вовсе не исчерпывалась.
Да, обычно истовые поклонники «звезд» сами по себе люди малоинтересные, поскольку живут отраженным светом. Но Качка-Танцора в ограниченности и зашоренности не обвинят даже самые оголтелые недоброжелатели.
Его всегда тянуло в творчество.
Не лучшее, конечно, увлечение для пролетарско-брутальной, чтобы не сказать «гопнической» Перми 90-х.
Но так уж получилось. И к этой стезе у юноши были все предпосылки. Сейчас поясню, что я имею в виду, но прежде – одно общее замечание.
Рассказывая про многих фабрикантов, я буду упоминать «дар феи». Дело в том, что Папа Карло настолько удачно подобрал участников представления, что многие, как супергерои какие-то, обладали суперспособностями, прием каждый – своей.
Их я и называю «даром крестной феи-волшебницы» одарила его щедро. Причем в самых разных творческих сферах.
Качок-танцор получил довольно щедрый дар – его наделили способностями в самых разных творческих сферах. В какую-бы область искусств его не заносило – везде он был не бездарен. Как я уже сказал, сначала его увлекла живопись – и диплом художника-оформителя тому свидетельство. Потом нашего героя зачаровало умение выстраивать цепочки из слов в правильном порядке. И здесь он преуспел, став журналистом в пермской областной комсомольской газете «Молодая гвардия». Из регионального «рупора эпохи» его, правда, выперли после написания статьи «Некрофил», но на литературные способности и уже после «Фабрики» наш герой весьма успешно трудился в тележурналистике и писал книги. В стихи он тоже умел – еще на малой родине писал тексты для песен пермских музыкантов. Играл в КВН, по неподтвержденным данным – даже в Высшей Лиге. Еще студентом Пермского государственного института искусства и культуры дебютировал в качестве актера, сыграв главную роль в художественно-публицистическом фильме Игоря Нохрина «Открыть глаза».
Но запомните, дети, раз и навсегда – любой дар волшебника всегда с подвохом. Если вам что-то досталось «от природы» - не спешите радоваться. Даром в этом мире очень мало что дается, практически ничего. За все с вас рано или поздно возьмут плату. Вот и у «даров крестной феи» к несомненным плюсам всегда прилагаются неочевидные минусы. Вы скажете мне – да перестань! Если человеку щедро отсыпали таланта в самых разных областях – что в этом может быть плохого?
А я скажу – на этот вопрос ответит сам Качок-Танцор. Как верно заметил наш герой в одном из интервью: «С одной стороны, это большой плюс, что бог мне столько всего дал, с другой стороны, я от этого в какой-то мере страдаю, потому что мне интересно слишком многое, а получается: везде понемножку – нигде толком».
На этой скрытой бомбе подорвалось великое множество одаренных людей. Когда тебе все дается легко – ты почти наверняка так и не научишься глубоко копать, вкладываться всерьез и так и останешься дилетантом во всех областях. Выскочить из этой ловушки можно только двумя способами. Либо сразу догадаться – чем чреват подобный «универсализм» и сосредоточится на чем-то одном, наплевав на другие соблазны. Либо, даже не догадавшись, всерьез увлечься чем-то одним.
Именно это и произошло с нашим героем. Его страстью стали танцы. Ими он занимался истово, с утра до вечера, и через несколько лет стал дипломированным профессионалом, закончив хореографическое отделение Пермского государственного института искусства и культуры. И с 1997 года, после создания балетной шоу-группы «Crazy» – стал профессиональным танцором.
Весьма неплохим, надо сказать – его группа выступала не только с местными певцами, но и с заезжими знаменитостями.
Но вообще-то в 90-е заниматься творческой деятельностью в провинции, пусть даже в городе-миллионнике – было тем еще удовольствием.
Все друг друга знают. Все друг за другом следят – а не мельком, а в три глаза. Финансовые потоки, циркулирующие в культурных сферах, напоминают среднеазиатские реки в августе –так и норовят пересохнуть. Поэтому «севшие на тему» круглосуточно держат круговую оборону, поминутно вертят башкой, периодически рычат и щелкают зубами на неосторожно приблизившихся.
Не попавшие в число этих счастливчиков творческие деятели робко бродят поодаль в ожидании –ведь их периодически зовут на чужие делянки: побатрачить и подработать.
Но это не работа, а именно что подработка – немного и ненадолго.
Для молодых это, возможно, прозвучит откровением, но главной проблемой 90-х была не грошовая зарплата, а нестабильная работа. Особенно для тех, кто именно в те годы начинал свою трудовую биографию. Фирмы возникали и исчезали, кто-то разорялся и уходил с рынка, кто-то поднимался и уезжал из города. Все мухлевали с налогами и постоянно переводили персонал с одной «помойки» в другую. В итоге первые страницы наших трудовых книжек представляют собой какой-то нескончаемый парад-алле штампов и печатей. «Принят-уволен-переведен- принят-уволен-переведен-принят-уволен». Это еще если повезло, и работа у тебя была «по-белому».
Разумеется, в такой обстановке каждому провинциалу рано или поздно приходит в голову мысль бросить все нафиг и уехать в Москву. Где, как известно, финансовые потоки настолько полноводны, что грозят захлестнуть каждого, и без денег там сидят только дураки и лодыри.
Тем более, что и повод отправиться завоевывать столицу подвернулся – в 2000 году Качка-Танцора пригласили на работу в известный московский стрипотиз-клуб "Красная шапочка".
Только не делайте брезгливое лицо – в те годы почти все танцоры делали стриптиз. А уж у нашего героя шансов отпетлять почти не было - симпатичная внешность, голливудская улыбка и увлечение бодибилдингом, наложенные на тяжелые времена, отсутствие богатых родственников и влиятельных знакомых закономерно привели к тому, что однажды Качок-Танцор надел штаны на липучках.
Тогда к этому, правда, спокойнее относились. Времена были тяжелые, поэтому моралистов в белых пальто в стране было меньше на порядок. В 90-е, наверное, каждому, кто жил на свои, а не на папины, приходилось идти на сделки с совестью и заниматься не самыми приятными вещами – иначе было не выжить. Как говорилось в тогдашнем кинохите: «Жить захочешь – еще и не так раскорячишься».
В общем, за два года до «Фабрики звезд» наш герой отправился покорять Москву. Вот как об этой попытке с его слов писала пермская «Комсомолка» в ноябре 2001 года:
"Николая пригласили в популярный столичный стриптиз-клуб "Красная шапочка" поучаствовать в конкурсе. Обворожительный юноша из Перми по оценкам жюри обошел всех конкурентов. Организаторы стрип-шоу обещали 4000$ в месяц. Позже выяснилось: "стриптиз" включает в себя "работу" в зале (артист вертится у столиков), консумацию (болтовню с клиенткой за рюмкой), приват-танец (в отдельной "кабинке" и с массажно-эротическим продолжением). Танец на сцене - так, для саморекламы.
Выпускник института культуры "баксы из плавок" доставать не захотел.
Бурлак стал предлагать московским продюсерам свое участие в "подтанцовке" у знаменитостей. Побывал у Никиты. Покинул репетиции из-за плохой организации. Пригласили выступать с Дианой Гурцкой. Ее брат и продюсер Роберт обращался с коллективом артистки как с холопами. Когда в труппе один из танцоров сломал ногу, от Николая потребовали за один (!) час выучить сложный хореографический номер. Лепить брак перспективный танцор не захотел. Атмосфера не творческая, удушливая давила. Все заискивают перед "хозяином". "Стучат" друг на друга. Жуть да и только! Обстановочку не разрядило и личное общение с популярной певицей. Незрячая артистка оказалась слишком зависима от своего менеджера. Работа в подтанцовке за 1000 долларов в месяц "плакала"... "
Объективности ради приведу и комментарий Роберта Гурцкая, который тот дал «Экспресс-газете» уже после «Фабрики звезд»:
«Да, года полтора или два назад Коля Бурлак работал у нас в балете. Честно говоря, людям, которые его к нам привели, я не очень доверял. Тем не менее, мы все-таки решили посмотреть, что он из себя представляет. Коля оказался хорошим профессионалом. Но коллектив его как-то не воспринял. И, видимо, почувствовав это, он сам ушел. Он вообще непростой мальчик. Ничего плохого про него сказать не могу. А он может говорить про нас, что угодно. Это его право. Но, если он перейдет какие-то нормы, увижу - набью ему морду…».
В общем, с покорением Москвы не заладилось. Потерпев фиаско в столице, наш герой попытался самореализоваться и во втором по популярности месте для людей творческих профессий в 90-е – отправился «побатрачить» за границу. Он танцевал в провинциальных испанских постановках мюзиклов «Чикаго» и Cats. Потом в составе шоу-балета работал по контракту в Турции.
В итоге бесславно вернулся на малую родину.
Такой финал случается, думаю, у абсолютного большинства покорителей столиц.
Но, несмотря на массовость такого исхода, бесследно он не проходит ни для кого – это очень обидный щелчок по носу, хотя и очень доходчивый. После таких камбэков хочешь, не хочешь, а планку притязаний переставишь пониже. Реальная жизнь вносит свои коррективы в мечты, и люди обычно урезают осетра своих амбиций, перестают верить в счастливые случаи и часто становятся циниками.
Когда мой герой говорил об отрезвляющей Москве в недавнем интервью Яне Чуриковой, мне кажется – он говорил не только и даже столько про «Фабрику звезд»:
«Приезжая в Москву, ты быстро понимаешь, что ты не лучший танцор – таких здесь сотни. Ты не самый накаченный, не самый талантливый и вообще ты – не самый, самый, самый. И, помимо этой улыбающийся мордахи (которая, безусловно, какие-то двери открывает), тебе надо обладать зубами, талантом и каким-то делом, в котором ты конкурентоспособен на очень высоком уровне. В котором ты если не лучший, то один из лучших. А я приехал с ощущением: «Ну вот он же я, Москва! Вот мои лучшие кроссовки. Встречай».
В общем, в 2002 году наш вернувшийся на Итаку Одиссей трудился в Перми на подтанцовке у популярного в городе певца Искандера (Искандер Хайрулин), традиционно бравшего на "бэк" парня и девушку. Вот его недавнее концертное фото.
Именно Искандер изменил навсегда жизнь Качка-Танцора, заявив однажды ему и напарнице Даше: «Завтра едем в Москву. Я буду кастинг на один музыкальный проект проходить, покажем им номер».
Ну, в Москву так в Москву. Прикольно, прокатимся!
Да, почтенный читатель, Качок-Танцор был, пожалуй, единственным участником первой Фабрики звезд, который ни на какой проект не собирался и попал в Звездный дом совершенно случайно.
В Москве номер пермского трио никто, разумеется, слушать не стал. Всем троим предложили проходить кастинг индивидуально, поскольку других вариантов не предусмотрено. И пусть двое никакой кастинг проходить не собирались – не уходить же, раз уже пришли…
Вот как наш герой описывает произошедшее в своей книге
«При полном отсутствии информации, что же такое «Фабрика звезд», очевидно, что ищут вокалистов. А поскольку мы с Дахой танцоры, то принимать участие в кастинге и не собираемся, в надежде ограничится исполнением обычной подтанцовки.
Мы внутри, в концертной студии Останкино. На этой сцене пели Ротару и Пугачева, Киркоров и Леонтьев, Антонов и Кобзон... Но сейчас здесь стою я, оглушенный, обалдевший и растерявшийся. Как выяснилось, наше мегапопулярное в родной Перми трио (Игорь, Даха и я) отдельно слушать никто не собирается. Все в общий поток.
По партеру мечется, словно большая черная птица, Лина Арифулина, неоправданно обильно жестикулируя. В зале, мрачнее тучи (которая как люди), — Игорь Матвиенко. Еще какие-то оч. серьезные и внушающие священный ужас люди, которых я узнаю позже. Ножонки мои ватные, в висках тюкает, легкая тошнота и затравленный взгляд…»
Долго ли, коротко, но, продемонстрировав свои таланты и получив в качестве вердикта невероятно ободряющее «Мы вам позвоним», трио тем же вечером уехало обратно в Пермь.
Но не тут-то было.
«В первый же вечер после моего возвращения на родину раздается телефонный звонок, и голос, принадлежащий все тому же Олегу Каминцеву, сообщает, что я прошел в следующий отборочный тур и что через неделю мне надлежит в 13.00 быть у станции метро «Проспект мира», где меня и еще некоторое количество счастливчиков будет ждать автобус.
Недоумение и растерянность. Совершенно искренне я полагал, что непоющий человек не может претендовать на место в проекте, и поэтому минувший кастинг расценивал как очередной безумный эпизод в своей безумной биографии».
Качок-Танцор просто еще не знал, что Папа Карло искренне считал и считает голос не самым обязательным атрибутом у артиста.
Аргументом и наглядным пособием у него обычно служит Рыжий из «Иванушек». По мнению продюсера, при всем своем тотальном отсутствии голоса именно Рыжий является стержнем, на котором держится группа, а без его харизмы все сразу развалится. Вот и приходится бедному Папе Карло, сочиняя песни, делать специальные вставки для этой «бабки-шептуньи».
Именно стараниями «почти волшебника» на первой «Фабрике» появился немалый пул людей без голоса, но с убойной харизмой – один Приколист чего стоил…
Но вернемся на второй тур кастинга, где прошедшие первое сито счастливчики выбивают себе счастливый билет песнями и плясками в фирменных футболках. Из всей этой немалой толпы отобрали 60 претендентов, которых позже сократили до 25.
«Ну, отпели, отплясали. Хищным Каа обозревает Лина Арифулина сонм трепещущих бандерлогов в желтых футболках и делает шаг. Сердца бешено колотятся. Лина подходит к тем, кому не повезло, касается плеча, говорит просто «Спасибо». Каждый раз кажется, что следующим буду я, но она проходит мимо. Позже по ТВ я видел репортаж с этого кастинга. Диктор-балбес нес какую-то ахинею про то, что «они уходили, расправив плечи, подняв голову, со словами "Нам это было нужно"». Они уходили подавленными, не оглядываясь. Я видел».
К своему немалому удивлению Качок-Танцор прошел и финальный кастинг.
Но и этот прорыв - не повод торжествовать. Отобранные 25 – это вместе с запасными. А вообще-то в Звездный дом уйдут только 16 счастливчиков. А девять юношей и девушек останутся думать простую мысль: «Я был в шаге, но не попал».
Качок-Танцор был достаточно умен, чтобы это понимать, и ему хватало жизненного опыта, чтобы оценить размер потенциального выигрыша по выпавшему лотерейному билету.
Вот тут его и накрыло. Только тогда он – 28-летний, битый, обжигавшийся и нахлебавшийся полной ложкой – разрешил себе поверить. Поверить в то, что и ему наконец-таки выпал шанс.
«Снова домой, в Пермь. Из головы не выходят слова Татьяны Фониной: «Я болею за тебя, но последнее слово за Матвиенко». Осознаю, что только теперь мне действительно дико захотелось стать участником проекта. Захотелось так, как не хотелось ничего и никогда. На предшествующие кастинги я ездил скорее для очистки совести — я сделал все, что от меня зависело, не особенно веря в успех. Но теперь... Было бы нестерпимо обидно вылететь на последнем этапе. В поезде долго не могу уснуть. «Последнее слово за Матвиенко».
Едва переступив порог родной халупы, бросаюсь к телефону, набираю номер Татьяны Фониной.
— Ну что, Коля, обрадовать тебя или огорчить? (По ее тону я понимаю, что вопрос решился в мою пользу.)
— Обрадовать, конечно! — отвечаю я, изо всех сил стараясь сохранить в голосе человеческие интонации и не сорваться на восторженный визг, лай и блеяние одновременно.
— Собирай манатки. Все, что может понадобиться в восьмидесятидневном заточении».
Ну что тут скажешь?
И в 2002-м случались у людей радости.
____________________
Оглавление:
Первая часть (неоконченно)
7/16 Досье: Спортивная девушка
Вторая часть (неоконченно)
Глава 2. Время - 2002-й. Темное
Глава 3. Время - 2002-й. Светлое
Глава 4. "Чиста реальное телевидение". Часть 1