Счастье – от которого взлететь захотелось – сбылось: Саня, Санечка… любимый, такой родной, сказал: выходи за меня замуж… Сбылось. В гадания-предсказания тётки Пелагеи Вера не верила, – хотя в Калиновке говорили, что нет ни одного Пелагеиного предсказания, которое не сбылось…
Вере очень хотелось выйти замуж за Саню. Очень хотелось, чтоб было так: они с Саней и… их дети: сын, сыночек, – Тёмка, серьёзный и строгий мальчишечка, папино повторение во всём… И дочушка, весёлая, ласковая Анютонька.
До знакомства с Саней Вера не думала о замужестве. Была благодарна тётке Пелагее – за то, что воспитала её вот такой сильной, за то, что научила на всё в жизни смотреть реально, не ждать чудес под сказочными алыми парусами… Какое же замужество, если ты – в инвалидном кресле? Вера оставалась сильной, – даже наедине с собой… Правда, было, что не сдержалась от горьких слёз, – из-за обиды девчоночьей… В десятом классе влюбилась в Димку Чернышова, одноклассника. Училась Вера в обычной школе: тётка Пелагея всему начальству объяснила, что Вера будет учиться вместе со всеми ребятами, – объяснила так, что некоторые из этого самого начальства жалели, что мама их на свет родила… Так и училась, – в инвалидном кресле. Мальчишки-одноклассники и Игорь Павлович, учитель физкультуры, помогали. А когда в Димку влюбилась, дома, по ночам, с трудом поднималась на непослушные ноги, – надо сказать, что подниматься начала в эти ночи… – потихоньку включала свет в своей маленькой комнате, держалась за спинку дивана и… подолгу, бесстыдно и отчаянно, рассматривала себя в зеркало: смугленькое тельце, маленькими бугорками – грудь… распущенные светло-русые волосы укрывают узкие плечи… Вдруг твердели крошечные круглые бутоны-соски – от какого-то неясного и стыдного желания… Подружка, Настя Киреева, рассказывала, как они с Егором Большаковым ездили на мотоцикле за Криничную балку, целовались в глубоких ковыльных волнах… А Егор нахально лез под футболку и в брючки, трогал пальцами…
Вера держалась за стенку, выключала свет… И горько плакала, – от обиды, что у неё никогда не будет такого с Димкой, как у Настюши – с Егором…
У них в 10-м Б все говорили про любовь, – по секрету, конечно… Вера тоже написала Димке записку – признание в любви… Димка страшно растерялся. Покраснел, взъерошил густые тёмные волосы… А в ответ написал: я люблю другую…
А Саня, Санечка сказал: выходи за меня замуж… Замуж – это значит, что он, Санька, всегда будет рядом. Это значит, что можно связать Тёмке тёплый свитер к осени… что можно каждый день по-новому заплетать Анютке косички… Это значит – Вера прикрывала глаза – будет такая желанная, сокровенная ласка, что у девчонок бывала уже в десятом-одиннадцатом классе… А вдруг… она и ребёночка сможет родить, – чтоб у них с Саней трое было… И всё это называется одним словом: счастье.
Саня, Санечка… Сбылось, и сбылось. И хорошо, и больше ничего не надо. Санька красивый такой, – смотрела бы и смотрела, как он улыбается… на брови его смотрела бы, на тёмную синеву в глазах, на руки, потемневшие от угольной пыли… Когда вспоминала его руки, почему-то кружилась голова… И уж совсем непонятно, – как-то почувствовала, что от этих воспоминаний вдруг подкосились в коленках её беспомощные, до сих пор – будто ватные, ноги. Вера тогда поднялась, – как всегда, держалась сначала за угол стола, потом – за стенку: ей надо было взять в шкафу медкарту… Вдруг вспомнила, как хорошо и уверенно было, когда Санькины руки поддерживали её. И… коленки подкосились. Вера замерла даже: никогда такого не чувствовала, чтобы они подкашивались. Коленки были просто безразлично-ватными…
И больше ничего не надо. Зачем она Саньке – такая?.. О жене его подумала, – в горьком и откровенном женском удивлении: что ж за дура-то такая, что уехала от Сани… Какого-то другого счастья уехала искать…
… Ирина дождалась, когда уедет шахтёрский автобус. Гордеев вернётся домой после обеда, значит, можно будет увидеть Артёма и обо всём ему рассказать: пусть знает, что Гордеев ему никакой не отец.
А у калитки оглянулась: к дому подъехал Андрюха Никитин… От неожиданности присвистнул:
- Ирка!.. Никак, ты?.. Сколько ж лет ты не показывалась в Степновке?
Ирина окинула Андрюху взглядом, недовольно поджала губы:
- А ты… чего сюда? – кивнула на калитку. – Гордеева нет, он в первую сегодня.
- Так я знаю, что в первую. Потому и приехал: когда он в первую работает, я Анютку вожу на массаж и лечебную физкультуру.
- Да?.. – Ирина в замешательстве ещё раз окинула Андрея взглядом. – И где же у вас делают массаж?
- А в Калиновке, – охотно объяснил Андрей. – Тамошний фельдшер, скажу тебе, Ирка, без преувеличения, – дар от Бога имеет. Она и поставила Анютку на ноги, – после операции, что ей в Крыму, в Евпатории, сделали ещё зимой. После операции девчонке как раз такой массаж и нужен был. И комплекс специальных упражнений. Вера Павловна сама такой комплекс разработала, – для Анютки. В Степновке все ахнули, когда девчонка ходить стала.
- А тебе оно зачем – возить дочь Гордеева аж в Калиновку? Подрабатываешь, что ли?
В Андрюхиных глазах промелькнула обида:
- Я ж Анюткин крёстный. И нам с моей Надюхой Анюта такая же родная, как наши мальчишки.
Со двора вышли Артём с Анютой. Тёмка держал сестру за руку, что-то строго говорил ей. Анютка послушно кивала головой. При виде матери Артём свёл брови, а Анютка удивилась, – ещё больше, чем вчера. Тёмка собрался пройти мимо, но Анюткин крёстный задержал его, неловко и укоризненно сказал:
-Артём!..
Мальчишка вздёрнул курносый, с чуть приметными веснушками, нос, упрямо и независимо смотрел в сторону…
Ирина решительно уселась на переднее сидение:
- Я должна поехать с вами. И посмотреть, что там за массаж и лечебная физкультура.
Андрей пожал плечами…
В кабинете калиновского фельдшера Ирина оторопела: тоненькая светловолосая женщина, казавшаяся такой лёгкой, держалась за стены, тяжело и медленно двигалась к столу… Ирина перевела взгляд на инвалидное кресло, что виднелось из-за не задёрнутой до конца ширмы… Наконец пришла в себя:
- Это и есть ваш доктор, – который прямо от Бога?
Вера Дмитриевна негромко уточнила:
- Я – фельдшер. Чем обязана?
И тут же поняла: это же она, Санина жена…Конечно!.. У Сани и должна быть такая жена…
А себя Вера впервые почувствовала жалкой и бессильной… Тётка Пелагея говорила: не от счастья ходить станешь, – от горя… Это, что ли, горе?.. Но ноги так и оставались беспомощными, и ничуть не похоже было, что можно просто идти, не держаться за стенку, не тянуть руку, чтоб ухватиться за угол стола… Не верила Пелагеиным предсказаниям, а в голове промелькнуло: значит, это не горе… значит, горе – впереди?..
А Анютка, родная, ласковая девочка, казалось, от порога летела к Вере, летела одуванчиковой пушинкой, – она ещё так ходила: на носочках, и ручки в стороны расставлены, – для равновесия и надёжности… Анюта прижалась к Вере, почему-то оглянулась на Ирину. Тёмка так и не сказал ей, что это приехала их мать. А сердечко Анютино всё равно отчего-то тревожилось, и она, чтоб эта неясная тревога исчезла, поспешила сказать:
- А мы с Тёмкой знаем: Вы – папина невеста. А папа – Ваш жених. И Вы нашей мамой будете.
Ирина рассмеялась:
- Так вот, значит, кто невеста моего мужа!.. Всё гораздо интереснее, чем я думала. Ну, Гордеев!.. А я всю ночь переживала… не спала: ведь и правда подумала, что он на другой жениться решил! А он просто цену себе набивает.
Вера Дмитриевна положила ладонь на Анюткину голову. Совершенно спокойно улыбнулась:
- Ему не надо набивать себе цену. Он – бесценный. И у нас с ним скоро свадьба.
Сейчас Вера и сама в это верила…
-Бесценный?.. Это ты, милая, о моём муже так?
Анютка беспокойно переводила взгляд с Веры Павловны на их вчерашнюю гостью, которая сегодня почему-то решила поехать с ними в Калиновку… А Вера Павловна попросила эту незнакомую женщину:
- Вы, пожалуйста, выйдите из кабинета. Нам пора делать массаж.
Ирина собралась разгорячиться, сказать что-то возмущённое… ну, что Аня – её дочь… И тут встретилась с Тёмкиным взглядом: мальчишка смотрел на неё угрюмо, исподлобья… Кум Андрей заторопился:
-Ир, идём. Не положено мешать, это дело серьёзное.
Волю своему гневу Ирина дала в машине, когда в Степновку возвращались:
- Это она – невеста!.. Представляю, как она будет очаровательно смотреться, – в своём инвалидном кресле, рядом с Гордеевым!
Вдруг оглянулась назад, накинулась на Тёмку:
- А ты чего волчонком на мать зыркаешь?
Тёмка чуть сжал Анюткину ладошку:
- Вы нам не мать.
- Что?.. Нет, Андрей, ты слышал? Слышал, как Гордеев мальчишку воспитал? Против родной матери настроил!
Кум молчал…
Ирина снова повернулась к Артёму:
- Я-то твоя родная мать. А вот ты, – ты никакой не сын твоему бесценному папе. И он тебе – никакой не отец! У тебя совсем другой отец!
Кум Андрей сжал руками руль:
- Ир!.. Ну, что же ты… Зачем?
… Вера ладонью прикрыла глаза: вдруг показалось, что сверкнула какая-то ослепительная вспышка… А потом потемнело, и она шла сквозь эту кромешную темноту, – шла навстречу Сане. Она знала, что идёт к нему.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20
Навигация по каналу «Полевые цветы»