Ирина рассмеялась:
- Любишь… другую женщину?.. Сань, ты сам понял, что сказал?.. Другая женщина станет твоей женой?.. Гордеев! Это даже не одиннадцатый класс! Это – детский сад.
Саня не ответил, – как-то равнодушно молчал. И Иринин смех оборвался… Если бы он стал горячо доказывать, убеждать её в том, что у него есть другая женщина, Ирина продолжала бы смеяться, – над его глупым мальчишеством. Но Санька молчал. Так молчат, когда уверены, что всё сказано и повторять ничего не надо…
-Ты… нашёл мне замену?.. Ты приведёшь сюда, в наш с тобой дом, другую женщину? – Ирина чувствовала, что той соломинки, за которую можно ухватиться, нет…
-Ира, это было твоим решением, – что ни этот дом, ни семья тебе не нужны.
-Ты что, – теперь всю жизнь будешь мне об этом напоминать? – взбеленилась Ирина. – Себя-то святым считаешь?.. А ничего, что я вернулась… приехала к тебе и к нашим детям, чтобы мы могли восстановить нашу семью, а ты мне говоришь о другой женщине?
-Ир, а ты помнишь, сколько было Тёмке и Анютке, когда ты уехала? Знаешь, сколько им сейчас? – Негромкий и сдержанный Санькин голос выводил Ирину из себя.
И вдруг её осенило…
-Ты… думаешь, – я позволю, чтобы у моих детей – при живой матери!.. – появилась мачеха?.. Интересно было бы посмотреть на твою избранницу. Где ж она раньше была, когда Анечка у нас не ходила? Что-то у неё не было желания выходить за тебя замуж: кому ты был нужен с девчонкой-инвалидом! Ну, а теперь – чего ж! Такие дети, – умные, красивые, взрослые. К порядку приучены, не белоручки, по дому помощники.
Саня усмехнулся: час назад Ирина сокрушалась, что он без неё не сумел воспитать детей, как положено…
А говорить с Ириной о Вере он не собирался.
- Ладно, Ир. Пойдём, – пора.
- Я уйду, – раз у тебя хватает совести выгнать из нашего дома мать твоих детей… Вот только дети уйдут со мной.
- Никуда они не уйдут, Ир. Об этом мы с тобой говорить не будем.
- Ещё как будем, Гордеев! Ты решил жениться на другой?.. Женись. Но детей я заберу. Им не нужна чужая тётка. Ты хоть бы Анечку пожалел: ведь эта… твоя другая женщина, не знает, что у Анечки с ножками было… Небось, мечтает сделать из неё прислугу… домработницу. Ты подумал об этом? Ты подумал, что чужая тётка не будет жалеть нашу девочку, что только родная мать пожалеет её?..
- Чего ж не жалела, Ир?
За словом в карман Ирина не лезла:
- У меня так жизнь сложилась! Но я – родная мать! А не тётка чужая! И я нужна девочке!
-Ир, Анюта даже сейчас не знает, что ты – её мать. Как ты собираешься объяснить, почему все эти годы ты не была с нею?
Светло-карие Иринины глаза забегали:
- Это я родила её! Я!
Саня снова закурил.
- Ты же знаешь, Ира: то, что Анюта родилась недоношенной… то, что до сих пор не ходила, – это из-за твоего желания, чтоб она не родилась.
-А что ты мне напоминаешь об этом! Вот, значит, когда ты показал своё истинное лицо, Гордеев! Всю жизнь изображал влюблённого в меня мальчика, а теперь такими словами бросаешься!
-Ир, нам больше не о чём говорить. Когда ты уезжала, я сказал, что детей тебе не отдам. Если тебе так надо, сейчас повторю то же самое: я не отдам тебе Тёмку с Анютой.
Ирина помедлила с ответом, высокомерно, торжествующе усмехнулась… У неё оставался один, самый надёжный, довод:
-Гордеев!.. Ты забыл?.. Напомнить? Артём – не твой сын.
-Мы с тобой много говорили на эту тему, Ира. Похоже, это ты забыла, что ни твоему летёхе, ни тебе самой не надо было Тёмкино рождение. Ты готова была избавиться от ребёнка. Так чей он сын? Того, кто решил, что тебе не надо его рожать?
-Артём – не твой сын! И он об этом узнает!
- О чём он узнает, Ира?
- Вот об этом и узнает! Что ты ему неродной! Я ему расскажу о его родном отце!
- У тебя есть о чём рассказывать Тёмке?
-Конечно, есть! Я расскажу, что его родной отец – офицер!
- А дальше?
- А дальше – тебя не касается!
-Ира, тебе всё же лучше уйти.
-Ты пожалеешь, Гордеев, о моём уходе. Но будет поздно.
Ирина ушла. Саня осторожно заглянул в Тёмкину комнату. Мальчишка спал. Отец постоял над ним, грустновато улыбнулся: сколько раз слышал от мужиков со смены, когда Тёмка был с ним рядом:
- Ну, Гордеев! Что тут скажешь! Ювелирная работа. Видно, сильно старался: надо ж было вот так… чтоб сын, как две капли воды, на тебя был похож!
Саня и сам видел, что они с Тёмкой похожи, – вопреки всем законам крови. Впрочем, и кровь у них – одной группы. Батя улыбается:
- Смотрю на Тёмку: один в один, Сань, – ты в его годы. Тот же взгляд, и крепенький такой же. И сноровка в руках у мальчишки – твоя.
Тёмка очень гордится, что похож на отца… Во сне строго свёл брови: не любит, когда после ужина посуда остаётся не вымытой. И Анютку приучает к тому, что посуду надо сразу мыть. А сегодня не дождался, пока уйдёт… непрошеная гостья. Так и не вышел к матери…
Саня покурил во дворе… Вывел из гаража мотоцикл, – всё собирались с Тёмкой разобрать двигатель, карбюратор поменять. А мотоцикл послушно завёлся, и Саня, как счастливый пацан, рванул в Калиновку.
Вера тоже не спала, на крылечке сидела, – будто ждала его. Саня присел рядом, обнял её плечики. А Вера строго спросила:
- На часы смотрел? Тебе же в первую завтра.
- Я на минуту, Вер. Сказать надо: ты выходи за меня замуж.
Вера старалась говорить по-прежнему строго, а голос вздрогнул от такого желанного, долгожданного счастья:
- Для того, чтоб сказать это, надо было среди ночи ехать из Степновки в Калиновку?
- Вер! Мы с тобой про любовь по секрету говорим… А Анютка Тёмке рассказала, что мы жених и невеста.
Про жениха и невесту Вера словно не слышала. Вдруг зазвучал голос тётки Пелагеи:
-Знаю: ходить ты сможешь. Перед этим счастье случится, – от какого не то, что пойти, – взлететь захочется… Только не от счастья ходить начнёшь, а от горя, что на смену счастью твоему придёт.
Саня ещё что-то говорил. Вера перебила его:
- Давай про любовь – пока по секрету.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»