В шахте-то… чего бояться.
А сейчас…
Горный инженер Мельников плеснул в стакан самогонки, выпил одним глотком…
Людмила растерялась:
- Я, наверное… пойду.
А он встал у неё на пути, приподнятой рукой упёрся в стенку…
Не пройдёшь.
-Рассказывай… Что ты там насчитала? Что не получается?
-Я… только уточнить: правильно ли – по действующему горизонту… Я завтра зайду к вам.
Он усмехнулся:
-Завтра…Тебе утром надо предоставить Чекунову и Михайлину расчёты по промышленным запасам. – Мельников взял у неё папку, кивнул на диван: – Сядь.
Диван этот – как знак особого уважения к молодому специалисту – распорядился поставить в комнате горного инженера помощник директора по кадрам и быту Ромашов.
А Люда присела за стол.
И Андрей опустился рядом – так близко, что коснулся её плеча своим… Полистал исписанные листы, пробежал глазами расчёты.
-Карандаш дай… двоечница. – Подчеркнул: – Вот здесь… Здесь тоже.
Люда плохо понимала его замечания. От стыда её захлестнула жаркая волна: под столом он трогал своим коленом её ногу… и надо было поправить поднявшуюся короткую юбку… а он положил ладонь на голую коленку, чуть сжал её.
Людмила хотела подняться. Инженер Мельников притянул её к себе:
- Ну… чего ты, Люд?.. Чего… боишься?
Нашёл её губы, под футболкой трогал кругленькие потвердевшие соски…
Людочка уперлась ладонями в его грудь…
Да куда – против его силы…
Целовал так долго, что губы её вспухли.
-Ну… чего ты, Люд… Не бойся… Я же знаю – соскучилась ты… одна. Я же вижу, как ты смотришь на меня. Не бойся… Ну… иди ко мне…
Собрался взять её на руки… А Людмила прикрыла губы ладонью, другой рукой отвесила инженеру пощёчину.
И вышла из комнаты.
Алёшка давно спал.
Рядом с кроваткой – большущий игрушечный КамАЗ, подарок Андрея Михайловича… На ночь Алёшка всегда ставит его у кровати…
Людмила поправила одеяльце, тихонько коснулась губами тёплой макушечки сына.
Сама не спала почти до рассвета.
От выпитой самогонки Андрея сильно пошатывало…
А в глазах – затуманенная безысходная горечь.
-Не влюбилась ли?.. – со скрытой насмешкой полюбопытствовала недавно Жанночка.
Не влюбилась.
Девчонка она, что ли, – влюбляться в мальчишек…
Неожиданно полюбила Андрея.
Не то, что Жанночке, – себе самой не признавалась в этом…
Когда погиб Роман… когда узнала о беременности, было ясно: их с Ромкой любовь оборвалась… Но под сердцем – Ромкин ребёночек. Он родится и будет напоминанием… спасением станет от горя горького, – такого, что не знаешь, как жить дальше.
Так и было. Родился сын – здоровенький, крепкий мальчишечка.
И с его рождением будто силы появились – продолжить учёбу в горном техникуме. Людочкина крёстная живёт в городе – помогла: забрала к себе крестницу с крохой. Мать и Валентина, сестра, приезжали проведать… а скорее – ещё раз напомнить, чтоб на них не рассчитывала. Валя решительно рубила воздух ребром ладони:
- Тебя никто не учил!.. Никто не учил, чтоб – до свадьбы! Знала, что делала, – когда позволяла Ромке? Вот и отвечай теперь сама! А как ты хотела?
Мать посокрушалась, попричитала над крошечной детской кроваткой. И согласилась с Валентиной:
- Тебя никто не учил! Знала, что делала! Мы говорили тебе: пока не поздно… Не послушала мать и старшую сестру! Самовольница! А теперь, значит, мать с сестрой помогай! Да хоть бы пособие на мальчишку платили! А так… кому ж надо…
-Я ни о чём не прошу вас, – негромко перебила Люда материны упрёки-причитания. – Окончу техникум – буду работать.
Техникум Людмила окончила с красным дипломом.
Можно было в городе устроиться…
Только работать в шахте хотела ещё со школы.
Поблагодарила крёстную за помощь и поддержку. И уехала маркшейдером на «Степновскую».
Работать Людочке нравилось. Нравилось, как захватывает дух, когда со сменой шахтёров спускаешься в забой… Нравилось проводить исследования, выполнять чертежи. Называли Людочку уважительно и – пока для неё непривычно: Людмила Анатольевна.
А ещё очень нравилось, что они с Алёшкой живут самостоятельно, со всем справляются. Алёшка ходит в садик, и в общежитии у них своя комната.
А Андрей… Андрей Михайлович, горный инженер Мельников…
Сначала просто на душе светлело, когда он помогал с графической документацией или объяснял про оси шахтного ствола. И как-то незаметно оказалось, что хочется видеть его… Хочется, чтоб он рядом был – уверенный, сильный, чуть насмешливый… и такой красивый.
Алёшка быстро привязался к нему: понятно, – мальчишка…
Людмила строго убеждала себя, что просто благодарна инженеру Мельникову за помощь по работе… за то, что находит минутку для Алёшки.
Но вспоминала его голос, его взгляд…
Не замечала, что счастливо улыбается. И… что вдруг захватывает дух, – как в шахтной клети, когда спускаешься в километровую глубину…
Утешала себя тем, что об этом… о такой неожиданной любви её никто не узнает, тем более – Андрей Михайлович.
А он усмехнулся: я же вижу, как ты на меня смотришь…
После того, что… случилось сегодняшним поздним вечером, поняла, что любит его ещё сильнее – вот такого… С неясной безысходной горечью в глазах… По-прежнему сильного – хоть и пошатывало его от выпитой самогонки…
Утром инженер Мельников вошёл к ней в кабинет. Положил на стол папку с расчётами и чертежами:
- Всё в порядке, Людмила Анатольевна. Почти на «отлично»: я лишь кое-что поправил.
И – будто ничего не было…
Будто не видел её губ… до сих пор чуть припухших.
А вечером они с Алёшкой ремонтировали двухколёсный велосипед. Велосипед привёз Чекунов: его ребята уже ездят на большом, а этот – совсем маленький, как раз для Алёшки, чтоб учился мальчишка…
Андрей Михайлович осмотрел велосипед и сказал, что надо ремонтировать руль… и цепь подтянуть. Потом привёл Алёшку в комнату:
- Шахтёру пора ужинать и спать.
И – снова: будто не было вчерашнего вечера… не было такого долгого… головокружительного поцелуя…
Через несколько дней маркшейдер Веденеева выполняла контроль геометрических параметров выработки. Горный инженер Мельников подошёл к ней. Ничего не сказал, не сделал ни одного замечания… И сердце Людочкино забилось в надежде… Затаила дыхание – в простом девчоночьем ожидании…
А в глазах его – та же горечь.
И Людмила не сдержалась.
Голоса своего почти не расслышала:
- Я люблю вас…
Он расслышал.
-Люда… Людмила Анатольевна… Вы простите меня… за ту ночь. А о другом… не надо. Когда поднимемся, – зайдите ко мне. Надо посмотреть выполнение календарного плана горных работ по участку, внести изменения. Ещё раз проверить чертежи и результаты исследований: точное ли направление задано новой выработке.
Хорошо, что в шахтном полумраке не видно, как вспыхнуло её лицо…
В кабинете она положила перед ним чертежи. Рассказывала о проведенных исследованиях, изо всех сил старалась, чтоб не дрожал и не прерывался голос…
А инженер Мельников устало провёл рукой по глазам:
- Я тогда узнал, что у меня есть дочь. Я ни разу её не видел…
Вот отчего такой полынно-горький туман в его глазах.
Дочь?..
И, наверное, не надо надеяться… и ждать не надо.
А о другом… не надо - от этих его слов, сказанных в шахте, сейчас сжалось сердце…
Только собственная боль ничего не значила – по сравнению с его беспросветной горечью. Людмила присела напротив:
- Расскажите. Я пойму.
И – поняла.
Даже лучше, чем он сам понимал.
Сказала просто:
- Вам надо увидеть её. И с Таней вам надо встретиться. Татьяна от обиды не сказала вам про дочку… про то, что она родилась. А встретитесь… Всё может измениться, – потому что у вас есть дочь.
… А от Сани не скрылась грусть в Танюшиных глазах.
Сдерживался, чтоб по-мальчишески отчаянно не сказать ей:
- Я тебя никому не отдам! Я вас с Маришкой никому не отдам!
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»