Мари ждала, когда вернётся лето не для того, чтоб ехать на моря, а для того, чтоб заиграла флейта. И бросили цветные якоря кораблики загадочного бога, отложенная сказка на потом. Они всегда везут единорога и человека с крошечным зонтом.
И грянет бал, и королевой бала, естественно, окажется Мари. Но лето, как назло, не наступало. Под вечер зажигались фонари. Кусок надежды плавило горнило холодного закатного стекла. Земля, как школьник, в чём-то провинилась, но в чем и перед кем, не просекла.
Кому-то показалось, что не лишним планете будет преподать урок.
Мари молилась Джа, Иисусу, Кришне за странный зонтик и нелепый рог.
Изобретая глупые приметы, гуляя босиком по вещим снам, Мари хотела, чтоб вернулось лето, чтоб лето наконец вернулось к нам.
Том так любил Мари, что даже страшно.
И в минус семь, и в "около нуля" грядущий день и старый день, вчерашний он без нее себе не представлял.
Том перед сном читал ей каталонца, таскал орехи, финики и мёд.
Мари ждала, когда вернётся солнце.
А Том всё ждал, когда она поймет, что счастье не на дивных фотоснимках, не в путанице улиц и дорог. Что есть у Тома зонтик-невидимка, Том глубоко в душе единорог. Прекрасные космические грабли без устали со лбом вступают в бой.
Настало лето. Прилетел кораблик. Сказали — Том, бродяга, за тобой.
Был капитан суров, как Дэнни Трехо, но в целом безобиднее ужа.
А что же Том? Конечно, не уехал — Мари в полет никто не приглашал.
Растет лопух, кудрявится люцерна. Мари целует Тома в гамаке и скоро догадается, наверно. Волшебный зонт скучает в уголке. Пылится зонт — с дождями нынче туго. Кораблик улетел. Не без потерь.
Зато рысцой по бархатному лугу застенчиво трусит рогатый зверь.
Арт: Tetsuhiro Wakabayashi
