Несмотря на огромное разнообразие, большое количество и очень высокое качество продуктов питания, обуви, одежды, во время службы в ГДР у семей наших военнослужащих всё равно возникали бытовые трудности. Конечно же, "германские бытовые трудности" даже близко не стояли с нашими, советскими трудностями. Но тем не менее они были... И вот именно с такими трудностями я столкнулся в гарнизоне Финов с самых первых дней пребывания в ГСВГ.
Как я уже писал ранее, я поехал в Германию не по замене, а по распределению, после окончания ВУЗа (Военно-Воздушная Инженерная Академия им. Жуковского). Естественно, если в первом случае мне бы непременно досталась квартира заменщика, или даже другая квартира, но всё равно бы досталась. То при распределении на вакантную должность, как было у меня, "моя" квартира давным-давно уплыла в "неизвестном" направлении. Поэтому, из-за отсутствия свободного жилья меня "временно" поселили в старом, заброшенном здании бывшего дежурного звена. Из всех удобств в здании был только древний туалет, типа "чаши Генуя" с верхним расположением чугунного бачка и длинной верёвочкой. Была также раковина для умывания, с холодной водой. Я выбрал небольшую комнатку, где были целыми окна, деревянный пол и одна обшарпанная , солдатская тумбочка, но зато не было двери. Лучшего я там ничего не нашёл. Солдаты принесли мне кровать и спальные принадлежности. Электричества в здании тоже не было. Но я и не претендовал на лучшее.
В полку, примерно дней за 10-11 до моего приезда, 4 или 5 августа 1984 г. произошла катастрофа самолета МиГ-23М ... Ещё полностью не закончились разбирательства по поводу катастрофы 23-го, как полк потрясла ещё одна катастрофа. В конце августа или даже в начале сентября 1984г. потерпел катастрофу самолёт МиГ-25, при вылете из дежурного звена... Это был какой-то злой рок, преследовавший истребительный авиационный полк. Не буду описывать подробности этих катастроф ... вспоминать те давние события даже сегодня печально. Скажу лишь, что, наверно, нет ничего более жесткого и печального для обычного человека, чем видеть слёзы и страдания семей погибших лётчиков ... это жесть.
Полк готовился к стрельбам в Астрахани, и многие думали, что в связи с катастрофами, стрельбам будет дан отбой. Но ... подготовка продолжалась, не смотря ни на что.
На месте падения Миг-25 поисковой группой вскоре были обнаружены две не взорвавшиеся, боевые ракеты Р-40 из состава боевого комплекта самолета. Ракеты почти наполовину зарылись в землю и, конечно же, они представляли серьёзную опасность для дальнейших поисков. А трогать их, извлекать из земли или перевозить куда-либо, было крайне опасно, поэтому было принято решение уничтожить их на месте методом подрыва. Для этого мы обратились за помощью к сапёрам из инженерной части. Сапёры очень оперативно откликнулись и уже примерно через 2-2,5 часа мы были на месте катастрофы. Удалив личный состав на безопасное расстояние и выставив оцепление, мы осмотрели ракеты. Боевые части ракет совсем незначительно были в земле, поэтому осторожно подкопавшись к ним, мы наложили на них толовые шашки и укрывшись в небольшом углублении в земле рванули шашки. Обе ракеты были уничтожены.
А подготовка к стрельбам в Астрахани продолжалась...
Ближе к середине сентября, меня и начальника Позиции подготовки ракет, моего однокашника по Ачинскому ВАТУ, вызвал к себе на собеседование Главный инженер по Авиационному вооружению (АВ), в Вюнсдорф. Как я уже писал ранее, у меня не состоялась встреча с Главным по приезде в Вюнсдорф, поэтому он хотел лицезреть меня лично. К тому же вакантная должность, на которую я был назначен, оказалась не такой уж и вакантной. Ещё до моего приезда, на моего однокашника были подготовлены и отправлены в Вюнсдорф документы о назначении его на должность инженера полка по Авиационному вооружению. Но тут приехал я и спутал все карты.
Когда мы приехали в Вюнсдорф, то Главный по АВ, конечно же, выразил мне свое неудовольствие в том, что я по приезде из академии не дождался его из командировки. И вот теперь поэтому возникла такая канитель. Он сообщил мне, чтобы я готовился к передаче должности и к переезду в Кётен (73 гвардейский иап) на равнозначную должность. А моему однокашнику сказал, чтобы он принимал на себя обязанности инженера полка по АВ в Финове, приказ вот, вот будет подписан. После дальнейшей, непродолжительной беседы Главный по АВ решил отправить нас на собеседование ещё и к Главному Инженеру ВВС ГСВГ, генералу Бухарову. Нам, конечно, не очень-то хотелось встречаться с высоким начальством, но куда денешься-то в такой ситуации.
В приёмной у генерала сидели ещё два майора, как оказалось, претенденты на должность заместителя командира полка по Инженерно-Авиационной службы (ИАС).Немного перекинувшись с ними словами, мы узнали, что генерал будет задавать каверзные вопросы по Авиационной технике. Это нас не обрадовало.
В это время массивная дверь кабинета приоткрылась и первый претендент на высокую должность вошел к генералу. Мы с нетерпением и чуть, чуть с волнением стали его ожидать.
Минут через 20 или 25 майор вышел из кабинета. Щёки и уши у него были пунцовыми, но выражение лица было счастливым. "Ну что? Как он? Что спрашивал?" - накинулись мы на него с вопросами. "По электричеству много спрашивал" - ответил майор. Таааак, это не плохо, подумали мы, у нас квалификация инженер-электромеханик, поэтому с "электричеством" мы должны справиться. "Ну, а что конкретно он спрашивал?" - не отставали мы. И майор пересказал нам беседу с генералом (помню до сих пор почти дословно):
-генерал: "Скажи мне дорогой, вот почему электрический двигатель крутится?"
-майор: "нуууу, потому что к нему ток подведён."
-генерал: "Правильно! А вот почему к утюгу тоже ток подведён, а он не крутится?"
-майор: "ну, потому что ....... у него оси нет!"
-генерал: "Правильно! Подходишь!"
Читатель может подумать, что я просто пересказал старый анекдот про специалистов ИАС, но лично я до того момента не слышал такого анекдота, хотя про всех специалистов ИАС, и про лётчиков тоже, анекдоты существовали в большом количестве и на самые разные темы. И я думаю, что если эта беседа и стала анекдотом, то ИМЕННО после этой беседы генерала с майором. Но на авторство этого анекдота я совершенно не претендую!
Затем в приёмную вошёл подполковник и сказал, что генерал будет беседовать только с претендентами на зама по ИАС, а с инженерами по специальностям собеседований не будет. А нам это только и надо было. Распрощавшись с начальниками, мы со спокойной душой вернулись в Финов.
В полку к нашим назначениям-перемещениям отнеслись с безразличием, но тем не менее сказали, что пока не будет Приказа из Вюнсдорфа, никаких перемещений-передвижений тоже не будет. А мой непосредственный шеф, зам. командира по ИАС, убедил командира полка, что на стрельбы в Астрахань должен лететь я. Видимо в любом крупном деле (успешном или не успешном) должен быть "мальчик для бития", или, если проще сказать, то всегда должна быть дежурная ж. Честно говоря, инженер полка по АВ (особенно по МиГ-25) я в то время был ещё очень и очень "сырой"... а вот быть "мальчиком для бития" вполне уже мог быть.
Стрельбы в Астрахани, к которым долго и упорно готовился истребительный авиационный полк, успешно завершились примерно в середине октября или даже ближе к 20-ым числам октября. Полк получил оценку "хорошо". По возвращении из Астрахани я наконец-то получил квартиру, но пожил в ней всего лишь дней 8 или 9. Мне выписали новое предписание, я съездил в Дамгартен для снятия с партийного учёта, и путь в Кётен для меня стал открытым. Но это уже другая история...
Николай Степанов
