— Ты думаешь, наши девицы подобным удовлетворятся? — скептически спросила Наталья Давыдовна, — Им же, в первую очередь, не красоты природы, а именно развлекалово всякое подавай.
— Можно на лодках покататься, — начала перечислять Лидия, — На том берегу деревня, там храм заброшенный живописный очень (молчу-молчу), конный клуб есть, магазин. Экскурсии по окрестностям не составит труда устроить – ну, там, экзотика всякая с крестьянским уклоном. Сено сгребать, козу доить…
Наталья Давыдовна только тяжело вздохнула, вспомнив маникюр Иры Прохоровой – каждый ноготок как расписной кинжал. С таким только дойкой заниматься. Не говоря уж о том, что Ира боится любой живности, начиная с комаров и муравьев.
Это гораздо позже они узнают, что на острове водятся гадюки, а порой туда забредают и медведи, что вокруг единственной дороги, ведущей на «материк» — сплошные болота, что «все удобства» ограничиваются горячей и холодной водой и электричеством, что дозвониться родным можно с огромным трудом и не всегда – мобильники «ловят» лишь на крошечном пятачке, который они обнаружат случайно. Шаг влево – шаг вправо – и связи нет. Всё это будет потом.
А пока Наталья Давыдовна вздохнула:
— Ну что ж… для разнообразия. Предложим девочкам такой вариант. Елена Петровна им там исторический экскурс сделает…
Девицы оживились и изъявили горячее желание ехать на полуостров. Может быть их – пресыщенных – ждут там какие-то новые впечатления. В крайнем случае, можно будет сморщить нос и сказать: «Фи! Куда нас завезли!»
«А в последнюю минуту, — думала Елена Петровна, — Нам подбросили еще и новую пансионерку. Мало нам своих забот! Всегда бываешь настороже, когда берешь еще одну девочку. Как другие ее примут? Как она сама освоится? А сейчас, ну вот право не до нее!»
Девочку привезла гувернантка. Но документы были в порядке и плата за девочку внесена, так что отказать причин не имелось. Сопровождающая не стал задавать вопросов, к которым привыкла Елена Петровна, принимая новых подопечных Какие условия проживания – можно ли посмотреть спальни. Чем кормят? Кому из педагогов звонить, если девочка будет жаловаться, что её обижают? Как тут вообще с этим? Понятно, что не армия, о дедовщине речь не идет. Но девочки тоже могут затравить новую товарку, если она им не понравится.
Нет. Никаких условий, никаких просьб приглядеть. Елене Петровне почудилось даже, что к ним прибыла не новая пансионерка, а девушка, которая будет тут работать.
Нелли смотрела в сторону, не выказывая никаких чувств – ни сожаления, ни радости, что приехала в пансион. Другие девчонки обычно щебетали, вспоминая тысячу мелочей, которые забыли сказать, просили передать то-то и тому то, об этом не забыть, звонить, присылать фотографии, кое-кто смахивал слезы. Нелли глядела мимо гувернантки и выглядела застывшей.
Елена Петровна была настороже. Мало ли, как поведёт себя девочка. В любом случае её надо ободрить. Учительница подошла с мягкой улыбкой, положила новенькой ладонь на плечо.
— Пойдём, я отведу тебя в спальню, познакомлю с девочками.
Она ждала какой-то зацепки, позволяющей завязать разговор. Новенькая о чем-то спросит, чем-то поделится. Но Нелли молчала. Плечо под рукой Елены Петровны было таким худеньким, костлявым, что учительница подумала: «Надо сказать в столовой, чтобы девочке накладывали порции побольше. А на полдник давали не одну, а две булочки».
Елена Петровна сразу поняла, что новенькую не полюбит Оля Колбасина – девушка, выглядевшая старше своих лет из-за грубых черт лица и чрезмерной полноты. Оля страстно хотела похудеть, выписывала в тетрадку разные диеты, делала по утрам зарядку. Но по-настоящему бороться с собой она была не в силах. Еда производила на Олю даже какое-то наркотическое действие – она была в хорошем настроении, и даже в эйфории, когда наедалась до отвала, так что уж и дышать ей трудно было. Взгляд в зеркало всегда портил Оле настроение. И в душ она неизменно ходила одна, чтобы подруги не видели ее грузного бесформенного тела. Оля недолюбливала всех девчонок, которые оставались худыми без всяких усилий, и новенькая, конечно, попадёт в их число.
«К Любе и Вере её поселю, — решила Елена Петровна, — Подумаешь, всего-то на одну ночь, завтра мы уезжаем. А на каникулах девочка наверняка подружится с кем-нибудь, и поселится с новыми товарками».
Хотя все обитательницы пансиона были из семей обеспеченных, отдельных комнат им не полагалось. И малыши, и старшие, взрослые уже девушки, жили по трое-четверо. Свободное место было в угловой комнате, где обитали не совсем подруги – слишком разными они были — но девицы спокойные и не скандальные.
Верочка была самой высокой из пансионерок. Натуральная блондинка, волосы почти белые, завивались у плеч. Черты лица мелкие, носик вздернутый, глаза голубые. Если бы не рост баскетболистки, Верочка имела бы много поклонников. А ей только этого и надо было, лишь это ее интересовало – мальчики, юноши, мужчины. Верочка очень хотела им нравиться. Никогда она не заговорила о том, кем хочет стать, какую профессию получить. Но вот о будущем замужестве она мечтала постоянно.
