Когда Татьяна и Володя только поженились, как-то так само собой сложилось, что такие домашние дела, как уборка, готовка и глажка белья полностью легли на на нее.
"Я мужик, - объясняла Володя, - мне все это как-то... Я лучше сосисок сварю. Или пельменей. И пыль мне не мешает. Ну не могу я с тряпочками по дому прыгать! Не мое. Вот если мозги требуются или физическая сила - это я легко. Даже с радостью. Потому что это настоящая мужская работа. Шкаф собрать. Диван передвинуть. Смеситель поменять. А вся эта суета... Она меня только раздражает..."
Татьяна мужа очень любила и приняла его позицию, тем более, что, по большому счету, дел-то не так уж и много было в их крошеной двушке - они оба работали, домой приходили по вечерам, обедали на работе. Вот и выходило - готовить только ужин, убираться только раз в неделю, по субботам. Татьяна не могла сказать, что она прямо так уж сильно уставала - нет. К тому же, Володя в плане еды никогда не был капризным и стерильности операционной не требовал. Наоборот, мог сказать: "Ты чего это полы намываешь? К нам что, гости сегодня придут?"
Словом, выходило так, что он ее ни о чем не просил, а готовила и убиралась Татьяна, вроде как, по собственной инициативе - это ведь ее не устраивали бесконечные пельмени на ужин и комки пыли на полу. Справедливости ради, когда супруги купили новый стеллаж, Володя собрал его сам. Татьяна помогала - подавала шуруповерт, держала детали, заметала стружки, но собрал-то, в итоге, муж! Как и обещал!..
Потом у них родился сын Глеб, и Татьяна ушла в декрет. Естественно, теперь просить о помощи мужа было бы совершенно неприлично - он ведь один содержал всю семью! Конечно, одной его зарплаты было маловато, но все-таки она была основным источником доходов.
К чести Володи надо сказать, что он, в отличии от многих мужчин, ни разу не упрекнул жену в том, что она с ребенком "сидит на его шее" или что ей "от него только деньги нужны" - он понимал, что пока содержание семьи это именно его обязанность.
Глеб подрос, Татьяна вышла на работу, но почему-то все осталось по-прежнему - ежедневные домашние дела и ребенок - на жене, Володя оставляет себе только редкую "мужскую" работу. Опять же, не сказать, что Татьяна падала с ног от усталости, было вполне терпимо. Единственное, что ее огорчало - Володя даже ту работу, которую называл "мужской" теперь выполнять совсем не торопился.
Когда у шкафа в коридоре отвалилась дверца, Татьяне пришлось чуть ли не месяц плясать вокруг мужа, чтобы он приладил ее обратно. То ему некогда, то устал, то "давай не сейчас", то "не выноси мне мозг". И лишь когда, позабывшись, он сам потянул дверцу на себя, а она рухнула, отдавив ему ногу, Володя, ворча, прикрутил ее на место. Дел было минут на десять, считая поиск инструментов.
Капающий кран Володя не собрался исправить ни через месяц, ни через два - Татьяна вызывала сантехника. И снова была ссора: Володя ругал ее за напрасно потраченные деньги и за то, что она его "опозорила": "У нас что, мужика в доме нет?" - бушевал он, словно никогда и не просил жену "не напоминать мне об этом каждые пять минут. Обещал - сделаю!".
А потом что-то испортилось в люстре. Из шести рожков оказались исправными только три, и большая комната погрузилась в полумрак. Помня предыдущий опыт, Татьяна ровно три раза попросила мужа съездить с ней в магазин выбрать новую, а потом купила сама. К сожалению, люстру требовалось не только повесить, но и предварительно собрать. В этом Татьяна была полнейшим профаном. И поняла, что снова придется вызывать специалиста, даже зная, что будет скандал. Об этом она и сказала мужу, когда подходил к концу месяц проживания "во мраке". "Только попробуй! - с угрозой проговорил Володя. - Не выедай мозг! Сделаю в самое ближайшее время!"
Татьяна поняла, что ей уже все равно. Не хотелось ни люстры, ни скандала. К тому же, приближался Новый год, и дел было полно. На среду, тридцать первое число, она запланировала легкую уборку, небольшой променад по магазинам, совмещенный с прогулкой Глеба (детский сад сегодня не работал), приготовление новогоднего стола. Ну и по мелочи - погладить нарядное платье себе и костюмы своим мужчинам.
К четырем часам дня Татьяна поняла, что безумно устала. Ей уже не нужен был никакой праздник, никакой Новый год - ей хотелось только лечь и поспать часа два. А лучше - три. Она усадила Глеба в его комнате перед телевизором, включила ему мультики и рухнула на диван.
"Тань, ты чего? - продрался сквозь дрему удивленный голос мужа, - Спать, что ли решила? Не, давай-ка, вставай! Помощь твоя нужна!.." - она открыла глаза и увидела стоящую на полу раскрытую коробку с люстрой.
"Ты что, СЕЙЧАС собрался этим заниматься? - устало проговорила Татьяна. - Вот прямо именно сейчас?" - "А чем ты опять недовольна? - повысил голос Володя, - Кто мне мозг выносил, что люстра нужна? У меня, извини, другого времени нет на твои хотелки! Сама не знаешь, чего хочешь! Я готов, я обещал, я сейчас все сделаю. Вставай, будешь мне помогать. Я же не могу один корячиться, правда? Это ведь твоя просьба, нет? А впечатление такое, что это мне одному нужно!.."
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его. И с этим человеком она прожила почти десять лет? Где вообще ее глаза были все это время? Володя, тем временем, распалялся все больше.
"Не хочешь, да? Передумала? Когда я уставший с работы приходил - это несчитово было, да? Меня можно было пилить, да? С люстрой это ду-рацкой приставать постоянно! Нет уж, милая! Надо тебе - изволь! Но учти - если ты сейчас откажешься, больше никогда меня ни о чем не проси!"
"Знаешь, - медленно проговорила Татьяна, - Ты прав. Я учту..." - и отвернулась к стенке. Глеб ждал Нового года, и она не собиралась портить ребенку праздник. Надо как следует отдохнуть.
Мой новый рассказ про деревню здесь
