Анализ действий морских десантов – занятие, крайне неблагодарное, потому, как чем больше закапываешься в детали событий, тем… грустнее становится. Ладно, пока не будем трогать эту тему, а, посмотрим на один очень интересный вид плавсредств. При обсуждении техники для высадки десантов, прозвучало достаточно интересное мнение о том, что у нас были прекрасные десантные катера 165-го проекта. В общем-то, это не совсем катер, это небольшой самоходный понтон, водоизмещением около 20 тонн. Традиционно о нем пишут: «Водоизмещение 18.94 т. Размерения 14.6 х 3.6 х 0.9 м. ДВС 115 л.с. Экипаж 13 чел.» Ну, насчет 13 человек составители справочника погорячились: максимум 3 человека: рулевой, моторист, матрос. Ладно, не будем цепляться. Хороший проект?
И, да, и нет… Открываем интернет, где совершенно безапелляционно приводится все его характеристики, написано множество восторженных слов (при этом достаточно заслуженных), но…
Для начала, те характеристики, которые есть в сети, не совсем соответствуют реальным. Это теоретические цифры. На самом деле мотоботов было построено много разновидностей, и, все они были разными по своим характеристикам. Более того, были стальные десантные боты, а, были деревянные мотоботы (пишут, что их не было, нет, господа, были, просто строили их другие заводы). Но не это главное.
Почему «И, да, и нет…»? Давайте посмотрим на опыт боевого их применения. Что там пишет великий интернет? «Опыт десантных операций показал, что в составе Черноморского флота необходимы суда специальной постройки для высадки войск и техники в условиях песчаного, болотистого и каменистого побережья»
Абсолютно согласен, очень правильная фраза. Проблема поставлена правильно. Необходимы СУДА. А, вот решение проблемы получилось кривым. Выбор пал на мотоботы гороховецкой постройки, которые доставлялись по железной дороги, в Туапсе, вероятно, из Астрахани… В январе 1943 года из них составили дивизион десантных средств Новороссийской военно-морской базы».
А, вот теперь, стоп! Смешались в кучу конелюди. Мы говорим о ПЛАВСРЕДСТВАХ, которые являются средствами высадки, или мы говорим о СУДАХ, средствах ДОСТАВКИ десанта? Это очень разные вещи. Высаживать десант можно очень по-разному.
Современная (традиционная для нас) схема: «Десантный корабль + плавающая техника» тоже имеет свои достоинства и свои (очень большие) недостатки. Мы ее пока не рассматриваем. Немцы тоже практиковали высадку мелких, тактических групп, используя подразделения штурмовых лодок. Но, у нас речь идет о полноценном десанте. Это совсем другой вид операций.
Вы никогда не пробовали тушить огонь, используя чайную ложечку? Эффект примерно тот же. Если расстояние небольшое, то можно высадить первый бросок на катерах, но…
Давайте посмотрим боевое применение этих плавсредств. Первые десантные боты прибыли не из Астрахани.
Приказом по ЧФ №018 от 29.01.1943 года включены в состав флота 9 катеров Каспийской флотилии и 6 катеров Махачкалинской базы. Все эти десантные боты строил завод № 343 в Гороховце (и строил их прилично). Они имели заводские номера № 301-315. Катера имели два двигателя и реверс хода. Важно ли это? Важно. Катера имели два двигателя ЗиС-5м, мощностью по 77 л.с., работающих каждый на свой винт. Суммарно, это 154 л.с. (а, не 115, как подсказывает всемирная сеть). Именно эта мощность двигателя обеспечивала скорость мотоботу в 8,5-9 узлов, но, при одном условии: если он не зарылся носом.
Отличить катера «первого поколения» очень просто: управление со штурвала находилось в носовой части десантного бота. Воздушные ящики этих понтонов, действительно, залили какой-то твердеющей пеной (состав которой для меня пока загадка). Все было сделано по проекту, и проект был неплохим, ЦКБ-51 (современный «Вымпел») постаралось.
После первых же походов в боевых условиях, начиная с февраля 1943 года, к «Малой Земле» в районе Новороссийска на мотоботах оказалось много лишнего, не нужного. Были сняты «фары», так как в условиях маскировки и полного затемнения ими не пользовались. Сняли звуковой сигнал рядом с «упорами», бортовые отличительные огни. Убрали с полубака якорь-дрек, спасательные круги. В общем на палубе полубака не осталось ни чего лишнего., кроме плетёного мата-коврика, предохраняющего от скольжения по влажной носовой части. От прожектора фары, сигнала и бортовых огней оставались штыри и кронштейны, приваренные к неподвижному бронещитку. Бронещитки откидывались не все, а только правая по ходу часть и правая треть лобового щитка. Левая сторона крепилась неподвижно и наглухо соединялась с палубой.
В десантном отсеке перед бронещитком находилось «кресло» сидения старшины мотобота. На переходе ему приходилось сидеть, как шофёру автомашины. Прорези в бронещитках в это время находились на уровне глаз. Так должно было быть в «среднем», но один старшина был выше ростом, другой ниже…Каждый регулировал сидение себе сам, подкладывая ватник или что-нибудь другое. Голова была укрыта за бронещитком, а если учесть его наклон, он спасал старшину на 90 процентов, а в каске – на все 95 от пуль и мелких осколков. Но обзор через прорези в бронещитках был ограничен и рулевому приходилось поднимать голову очень часто. Сидеть «за баранкой» можно было только на переходе в тихую погоду и при отсутствии воздействия противника.
Как только катер входил в зону обстрела, то приходилось маневрировать, следить за разрывами и всплесками снарядов и мин, поворачивать в разные стороны. В этих случаях «за баранкой сидели стоя», а иногда откидывали для лучшего обзора и правую часть бронещитка. Именно поэтому было много потерь среди рулевых и старшин катеров в десантных операциях, так же достаточно ранений в голову.
Все скамейки-банки в большом десантном отсеке снимались сразу же, так как мотоботы «возили» не только десантников, но в основном самые различные грузы, и банки мешали их размещению. На главную палубу десантного отсека валили мешки и ящики, ставили носилки с ранеными.
Вместо этих банок около переборки машинного отделения устраивали деревянный рундук. Это был обыкновенный ларь с покатой крышкой. В нём мотоботчики хранили «всё своё имущество»: робу, сапоги, различный инвентарь, краски, вёдра, кисти и прочее. Здесь же находились спасательные нагрудники до 30 штук. Их выдавали десантникам и раненым.
В кормовом десантном отсеке две банки не выбрасывались, оставались на месте, так как сюда грузы не брались. Под этими банками в рундуках хранился инструмент мотористов, различные запчасти. Кроме того, там находились дымовые шашки.
На большинстве мотоботов моторные отсеки были закрыты брезентовыми тентами, наподобие тех, что были в то время на кузовах «Студебеккеров». Приваривались стальные дуги, поверх них натягивался и зашнуровывался брезент. Эти брезенты шились жительницами Геленджика.
Для повышения надводного борта (всего 0,5 м.!) на некоторых мотоботах к бортам приваривались стальные стойки и на них нашивали брезентовый обвес, что в некоторой степени предохраняло от попадания воды в мотобот.
В чем достоинство этих плавсредств? У них был реверс двигателя, они могли отходить от берега задним ходом. Но был нюанс. Мотоботы проектировались для высадки РЕЧНЫХ и ОЗЕРНЫХ десантов. В чем разница?
Во-первых, соленая вода. Каспийцы, получив мотоботы, были вынуждены переделывать их шестивольтовую проводку. Во-вторых, на реках и небольших озерах большой волны не бывает. Мотоботы резко теряли скорость на волне (резко возрастало сопротивление).
Ладно, это тоже детали, все можно переделать. Но, у него, как у всякого речника не было рубки. «Да, ну, подумаешь, ерунда!» Как показал опыт, далеко не ерунда. Мы вернемся к этому вопросу чуть позже. Самодельные рубки появились позже.
Поэтому, проект хороший, но его заставили работать не в тех условиях, на которые он был спроектирован. А, давайте посмотрим на их судьбу?
Сами мотоботчики отмечали, что основным недостатком мотоботов явилась их слабая мореходность, при волнении моря более 3-х баллов ходить им было опасно. Но ходили, хотя работать при накате южных ветров им было опасно, их захлёстывало волнами или выбрасывало на берег.
23 февраля в районе Мысхако был выброшен на мель, где впоследствии разбит прибоем «МБ-6» старшины 2-й статьи Алексея Ежикова.
25 февраля при стоянке у пирса в Геленджикской бухте в шторм накатом волн был захлёстнут и, потеряв плавучесть, затонул «МБ-1» старшины 2-й статьи Василия Белозёрова.
6 марта при следовании на Мысхако сильным накатом волн был выброшен на берег, где повреждён прибоем «МБ-10» старшины 1-й статьи Алексея Агаркова.
ДБ-2 погиб во время перевозок на Малую землю. Как? Здесь виной не недостатки их конструкции, а, то о чем писалось выше. Есть очень большая разница между высадочными средствами и средствами доставки десанта. Из мотоботов начали «колхозить» паромы для доставки техники.
После неудачных попыток доставки на «Малую Землю» танков на буксируемых «болиндерах», начальник техотдела НВМБ А.А.Шахназаров доложил командующему базой контр-адмиралу Г.Н.Холостякову, что инженеры отдела предлагают организовать перевозку танков на спаренных мотоботах, которые и самоходны и, главное, не нуждаются в причалах.Для этой цели два ДБ спарили жёстким креплением. Трюмы застлали бревенчатыми срубами. На оба мотобота сверху положили общий бревенчатый настил. Получилась площадка, на которую своим ходом заходил, а потом сходил любой танк весом до 17 тонн. Через несколько дней после испытания в бухте первая спарка, погрузив лёгкий танк с экипажем, отправилась в пробный рейс. Большую часть маршрута мотоботы буксировал гидрографический катер, затем они пошли самостоятельно. Несмотря на довольно сильный обстрел, катера дошли до «Малой Земли» благополучно. По брёвнам, подсунутым под гусеницы швартовной командой старшины 1-й статьи Николая Федунца, танк сошёл на берег.
Как только была доказана возможность перевозки танков на мотоботах, следующей спаркой стали «ДБ-2» старшины 1-й статьи Василия Ерёменко и «ДБ-4» старшины 1-й статьи Александра Ефименко. Затем оборудовали ещё две спарки. И пошли танки с моря на плацдарм...
В ночь на 23 апреля спарка из «ДБ-2» и «ДБ-4» удачно доставила на плацдарм очередной танк. Правда, запустив двигатель, он так дёрнулся на деревянном настиле, что навалился большей частью своего солидного груза на корпус «ДБ-4» и, спускаясь на берег по сходне, вывернул рули севшего кормой в песок мотобота. ДБ-4 управлялся только машинами, и «паром» потерял скорость. При отходе он был накрыт немецкой артиллерией. Снаряд попал в центр настила, скрепляющего два понтона. В апреле 1943 года выбыли сразу два мотобота.
В мае, выгрузив боезапас, «ДБ-3» отходил от берега «Малой Земли» с ранеными. В кормовой отсек попал снаряд, старшину Дмитрия Луценко взрывом сбросило в воду. Из развороченной топливной цистерны брызнул бензин и катер загорелся. На борту объятого пламени мотобота, кроме двух десятков раненых остались краснофлотцы моторист Павел Потоцкий и рулевой-сигнальщик Валентин Горчаков. Вдвоём моряки более часа спасали свой катер и раненых, пока не потушили пожар. Но ДБ-3 выбыл из строя, оказалось, что экспериментальная заливка воздушных ящиков, призванная «латать пробоины», весьма горючее вещество.
ДБ-5 получил множественные осколочные повреждения, и был добит штормом.
ДБ-13 подорвался в сентябре на мине.
В конечном итоге, к моменту подготовки Эльтигенской операции из 14 мотоботов осталось… семь. Один мотобот (ДБ-10) подняли со дна моря и использовали как несамоходный понтон (ибо двигателей не было).
Следующая серия мотоботов (которая пришла) была совсем другой... (продолжение следует)
