Александр Жибров
Штурмана наши набирались опыта вместе с нами, теперь и я уже знал, что такое «серийное бомбометание» и главное, «как бомбы сходят»…
Надо отдать должное, все штурманы – 82 года (Арбузов, Наумов, Любимов и потом их же однокашники - Козачук, Медведев, которые пришли в конце 85 года) были толковыми ребятами и летать (а со всеми пришлось летать довольно долго) было с ними одно удовольствие.
Первое время, конечно, были «зеленые», но спустя 3-4 года уровень соответствовал первому классу и, скажу честно, садясь в кабину никогда не думал, что надо что в полете «контролировать» дополнительно. Это уже потом, попадались «кадры», когда и карту лишний раз посмотришь и «методику штурмана на боевом курсе» почитаешь «от» и «до»… А с ними полеты были в удовольствие.
Может не к месту, но запомнилась столовая в Дебрецене. Мое впечатление, а если честно, то и большинства пилотов, самая плохая в ЮГВ. Причины бог с ним, может даже догадаться каждый. Наша «борьба» с новой заведующей привела к весьма неожиданному, плачевному результату.
Кто-то из тыловиков попросил «представителей летного состава» по присутствовать на профсоюзном собрании, высказать, так называемые «пожелания». Отправились двое – Толя Праведников и Саша Белов. Результат поверг в ужас - списать с летной работы!
Все произошло быстро, если Толя Праведников (по-соседски с командиром полка Постоевым) еще смог удержаться «на плаву», то Сашу Белова – списали, по причине, естественно, не связанной со столовой…
Мясо «по-чилийски»…
В Дебрецене летная столовая не отличалась особым кулинарными изысками. Было одно блюдо («второе») и называлось - «мясо по - чилийски». Когда первый раз услышал, интересно стало, заказал. Нормально, вкусно, периодически его заказывали все летчики…
Приехал один раз, видимо впервые, Член Военного Совета из Будапешта и замполит полка, естественно, его сопровождает. ЧВС важный такой дядька, генерал… ходил, интересовался успехами в «боевой», а в основном в «политической» подготовке.
В тот день были полеты, все на аэродроме и замполит, естественно, стал «маршрут» строить ближе к столовой. Заходят в «командирский» зал заказали первое. Кушают…
Официантки, что обслуживала обычно «аквариум», в тот момент не оказалось, заведующая… личность довольно «интересная», сама не рискнула выйти, дабы не испортить аппетит начальству, а такое «могло быть случиться», або была «красотой обижена», поэтому и доверили «рядовой» из общего зала. Официантка была родом из Закарпатья, черненькая, высокая, возраст за 30 с хвостиком, и могла сказать, что угодно несмотря на звание, но самый большой «прокол» за ней числился в том, что она умудрилась однажды на генерала опрокинуть поднос с борщом… Потом бросила поднос и гордо ушла не извинившись. Простили.
Видимо проинструктированная до слез, заходит - заказывает «второе». В длинном перечислении блюд называет «мясо по - чилийски».
Реакция ЧВС была просто неординарная! Отказался от обеда, выпорол замполита по полной программе и обвинил его - «в поддержке антинародного режима Пиночета», а также во всех других грехах! Не знаю, сколько это продолжалось и когда закончилось, но обед был испорчен и визит тоже.
На следующий день, придя на обед услышали (от этой же официантки ) новое блюдо - «мясо по - львовски». Летчики оживились, стали расспрашивать, что это такое? На что в ответ официантка сказала :
- Да отстаньте вы - «мясо по – львовски» это «мясо по - чилийски» и не мудрите мне больше голову!
Авария Су-24…
1984 год. Весна. Апрель. Боюсь ошибиться, но может 4 апреля (не нравится мне этот день, неприятные моменты с этим числом связаны, но бог с ним…).
В полку «командирские полеты». Начальство летает, а у нас, вроде как, выходной. Полеты во вторую смену.
Ждем начало полетов, что бы все по плану, а сами на футбол и … отдыхать. Сидели еще в старом штабе. Слышим - «разведчик погоды» взлетел, значит от силы час и вперед!
Спустя минут 20 – 30 вышел в коридор и сталкиваюсь с «очумевшим» секретчиком. Тот только успел тихо сказать (вроде как секрет!):
- Командир на полигоне прыгнул! Самолет упал…
Оказалось, что первая информация в штабе пришла от какого-то мадьяра, позвонившего по городскому телефону о падении самолета. Нет, на КДП уже все знали, но мы узнали только от связистов.
Народ притих, ждем информации…. Потом позвонили и сказали, что на полигоне , после повторного захода и пуска в залпе 2 х С-24, на маневре безопасности возник пожар одного двигателя. Потушить не удалось. Экипаж катапультировался. Летчики – живы.
Ну, слава Богу! Ну, как положено – началось.
Вечером объявили, что с утра едем на полигон, а точнее на место падения самолета и начинаем прочесывать местность в поисках «каких-либо» обломков самолета.
Одно из «мнений» было (что там греха таить), что самолет на выводе попал в зону разлета осколков…
Утром построение проводил командир (п-к Лазебный В.Н.). Довел всю информацию по аварии, пресек «разговоры», о якобы «низком выводе».
Короче, никаких нарушений не было, все было соблюдено как «учили». Была личная просьба командира – очень тщательно просмотреть местность, т.к. возможные элементы двигателя самолета при пожаре, могли разрушаться еще в полете, т.е уже была версия «титанового пожара двигателя».
С тем мы сели в Уралы, автобусы и поехали на место падения самолета. Когда приехали, стало понятно, что Счастье – ЕСТЬ!
Самолет упал под большим углом пикирования на краю вспаханного поля, в 300-400 метрах от (самой большой в Венгрии или Главной!!!) газонаполнительной станции!!!
Что еще интересно, прямо напротив КПП (проходной) в момент когда заканчивался рабочий день и народ потянулся к выходу (домой). Я так думаю, зрелища им хватило на всю жизнь!
Обломков на поле почти не было, самолет вошел «красиво», грунт мягкий… Все было там… Запомнилось, как на всех авариях и катастрофах – шасси… почти целые стойки и сами колеса…
Долго мы там не рассматривали. Встали цепью и вперед к полигону… Точно уже не помню, но дня три мы были в поле. Какая-то группа действительно нашла элементы двигателя, отправлены они, как и и сами двигатели, точнее, что от них осталось, в Москву в исследовательский институт. Оставалось ждать результата.
Ну, на поисках немного по путешествовали по степным районам Венгрии, кое-где даже «подкрепились» хорошим вином у радушных мадьяр. Скажу откровенно, с кем не встречались – отношение было прекрасное, некоторые видели горящий самолет, что могли - рассказали. Было видно настоящее сочувствие, а когда узнавали, что летчики живы – здоровы, искренне радовались. Такое на лице не «нарисуешь»!
Поиски закончились. Началась обычная аэродромная жизнь – полеты, полеты, полеты…
Совсем недавно (2016 год) в интернете нашел краткое пояснение аварии самого В.Н. Лазебного. Решил его сохранить дословно в тексте:
«1984 год, ЮГВ, аэродром Дебрецен, полигон Надудвар. После работы на полигоне – пуск С- 24, Через 55 секунд загорелся левый двигатель, затем правый. Высота 1850 метров. Катапультируется правый – ст. инспектор – летчик ВВС ЮГВ п-к Пименов Виктор Михайлович.
Перестановка крыла от 45 до 16 создала пикирующий момент. Внизу газовые склады Венгрии. Пытаюсь отвести самолет вправо. Удается!
Дергаю держки – катапультирования не происходит. Вставляю назад. Снова на себя… Взрывается третий бак и срабатывает катапульта. Высота 500 метров. Самолет упал на расстоянии 420 метров от газовых складов. На глубине 12 метров от капали «черный ящик».
Причина – разрушение лопаток турбины, титановый пожар. КПН, короче…»
Вот такая история, главное, с хорошим окончанием…
P.S. Правда на этом история не закончилась!
Аварию потерпел самолет Су-24, бортовой номер – 24 и ракеты применяли С-24. Лазебный В.Н. заменился в Старо-Константинов, а еще через какое-то время нам «пришел» недостающий борт из Старого. Может я ошибаюсь, но или в ЖПС или на борту карандашом было написано типа:
- Возвращаю свой долг полку. За мной ничего не числится. Какой «взял» борт – такой и отдаю! Удачи!
Нам перегнали самолет с бортовым номером, правильно, 24…
Предыдущая часть:
Продолжение:
