Александр Жибров
Отлетали месяц. Начали самостоятельные полеты в составе экипажа.
В середине смены на ЦЗТ подходит Сережка Любимов.
Мы сидим перед самолетами, ждем вылета. У Сереги в руках карта и чем-то он озабочен. Спрашивает у меня:
- Саш, расскажи как правильно задание в зоне выполнить, чтобы не уклониться из зоны? (а перед этим на разборе «пороли» пару экипажей )
- А что вы там выполняете?
- Ну… КРУГ - влево, КРУГ – вправо, с креном 45…
Мужики смеются… Ладно с «кругами», т.е. с «виражами» разобрались.
Серега не уходит. Постоял, постоял с картой – опять ко мне.
- А скажи, что такое «взлет с конвейера»?
- Ты где это прочитал?
- Да в книжке какой-то, не помню.
Тут уже я решил «приколоться» и рассказываю… а народ слушает.
- Понимаешь Серега, на Су-24 тут как-то не практикуется этот способ взлета.
Во-первых, он дорогостоящий и очень обременительный для батальона.
Для летчика – без проблем, абсолютно нормально, ничего особенного нет. А вот для тыловиков – настоящая обуза. Вот в Балхаше, на МиГ-25, этот способ применяли и летчики нормально взлетали!
- А в чем суть - то?
Ну, думаю, врать так врать…
- Ну как тебе сказать…Ты «конвейер» представляешь? Ну, ленту транспортера видел где-нибудь? Ну, там кирпичи, бетонные изделия какие по ленте едут? Правильно! Так вот батальон за два дня до полетов в начале полосы устанавливает такие цилиндры, сверху прочнейшую ленту. Вся эта ерунда метров 100 длиной! И потом самолет заезжает на этот транспортер, который называется «КОНВЕЙЕР». Раскручивается лента с грохотом до скорости отрыва самолета и только тогда самолет взлетает … Получается с места!!! Вот что такое конвейер!
- А…теперь понял…
И пошел Серега к самолету с думой про «конвейер»… На следующий день подходит, смеется и говорит:
- Да, про «конвейер» честно поверил, пока не рассказали…
Простые будни…
Первый год прошел очень быстро. Произошла замена. С Возжаевки приехали Валера Пирогов (Петрович), Валера Игнатов, Витя Дудников и еще много летчиков и штурманов. На следующий год замена с Бобровичей…Старцев, Ушаков…Тут уже воспоминания более осознанные, вернее запоминающиеся.
Вообще, когда прошло месяца три – четыре, то казалось, что в полку служишь уже давно. Всех знаешь, все понятно. С полетами на новом типе тоже без проблем. Командиры также провели «ротацию» через год. Постоев уехал, кажется, в ЗабВО, вместо него командирский кабинет занял начальник штаба полка - Валерий Николаевич Лазебный.
Тот год, до его замены в Старо-Константинов, показался просто самым запоминающимся, наверно, за все годы службы. Было такое состояние, что наслаждаешься каждым днем. В полку не было нервотрепки, если за что и «выпорет» командир, так это за дело. Наверно не только у меня было такое впечатление о том времени. Сужу об этом в том плане, что в летать в «бомберской» авиации, даже стало нравиться. Ошибся на полигоне – спокойно разобрались, все выяснили – прав или не прав. Нашли причину и летай дальше на здоровье!
А тут еще через год, вообще подарок! Закончили строительство и отделку нового штаба. У венгров это здание проходило по проекту «школа». Шикарное здание. Классы просторные, мебель отличная, конференц-зал, всем начальникам по отдельному кабинету (есть где уединиться и отпраздновать любое мероприятие). Короче…. Мало верится, что в Союзе еще был такой штаб. Есть с чем сравнить. В Кунмадараше была аналогичная ситуация, но штаб был меньше и такого размаха не было.
В связи с этим запомнилось наше «советское» раздолбайство. Определили всем классы, кабинеты. У нас, естественно, возникла задача – как перенести все учебные стенды ?
Стоим в классе, чешем затылки и приходим в ужас от того, что придется пробойником и кувалдой пробивать стены! Появляется бригадир – мадьяр, с рабочим. У того в руках мощный перфоратор (в Союзе такие и не видели в те времена) и на плохом русском языке пытаются нам объяснить, «что давайте вам, где необходимо, в стенах аккуратно просверлим дырочки под стенды». Мы обрадовались, но тут в класс заходит Клич Н.З, (командир АЭ) жестом показал, что бригадир свободен вместе с рабочим и «перфоратором»!
Мы притихли. Тут же следует задача – «вечером, чтоб все висело»! Удалился с мрачным видом. Приступаем к работе. Первый удар внушительной кувалдой и здоровый кусок стены оказался на полу. Смотрим с сожалением, но продолжаем…
Расчет только на то, что стенды большие, все прикроется. Задача выполнена к вечеру, стенды висят… красиво, как и положено в армии на одном уровне!
Окна первого этажа были закрыты решетками, аккуратные полоски металла стояли вертикально и когда смотришь на окно их не видно почти совсем, стоит посмотреть, чуть отойдя в сторону, окно полностью скрыто.
Покрашенное в заводских условиях приятной темно-коричневой краской на фоне светло-бежевого фасада, они смотрелись очень красиво.
Не знаю, кому пришла в голову мысль их перекрасить в белый цвет. С окон у главного входа были «торжественно» сняты две решетки, комендант штаба и два солдатика принесли бидон белой краски, пульвелизатор, компрессор и …работа пошла прямо у всех на виду.
Молочный бидон с краской заканчивался, а должного эффекта от покраски не наблюдалось. Решетки имели ужасный вид. Перешли на покраску «ручным методом» и два бойца, вооружившись кисточками, продолжили процесс.
Строители (венгры), еще крутившиеся в штабе и оформляя какие-то бумаги, смотрели с сожалением на эти мытарства и ничего не понимали, почему «советским» не подошли по цвету решетки?
Все устали от этого «действа». Краска закончилась, решетки были водружено на место и… было так хорошо заметно, что кем-то организованная акция потерпела крах. Смотрелись они до такой степени ужасно, что были срочно заменены на решетки с торца здания. Больше дурные идеи в голову никому не приходили.
В эскадрилье менялись летчики, руководство. Долго комэской был Клич Николай Захарович, замкомэской Пирогов Валерий Петрович, начальник штаба – Михаил Валентинович Аникин. Приятные воспоминания обо всех, честно!
Интересное сочетание первых букв фамилий начальства АЭ порой вызывало смех летного состава. Звучало оно так – К. К. К. - «Ку-Клукс-Клан»… Клич – Кудаев (замполит) и фамилию инженера, к сожалению, забыл, но тоже на «К»! Всего одного (небольшого роста), приятной комплекции. Были даже в чем-то похожи, если смотреть издалека.
Клич Николай Захарович… Хороший дядька был, но своеобразный.
Как-то сверху пришло «указание», чтобы на контроле готовности, особенно при тренаже «пеший по-летному» у каждого экипажа была деревянная модель Су-24.
До этого, как и во всех полках, в АЭ были две более-менее нормальные модели с крылом 16 и 45 градусов. Но «верхнему» начальству это показалось мало. Спустили указания…
Сидим в классе, готовимся к полетам. Заходит мрачный командир и выдает:
- Все экипажам через неделю представить на контроле готовности к полетам по ЛТУ модель самолетов!
Посмотрел на стоявшую на столе модель, взял в руки…
- Вот такую, как у меня! Всем ясно? Вопросы?
Вторую модель моментально «приватизировал» Петрович (Пирогов).
И тут начался взрыв эмоций летного состава. «Возмущений» не было предела!
Клич выслушал и сказал знаменитую фразу:
- Кто хочет, тот ищет возможности, кто не хочет – ищет причины!
Вам срок – неделя!
Часа два мы в классе обсуждали очередной маразм этих указаний. Потом кто-то вышел и пришел с бревном, как из сказки про Буратино…
Через день АЭ превратилась в столярную мастерскую!
Народ вошел в раж!
Стали «соревноваться» между экипажами – у кого самолет лучше? Мы тоже с Серегой Арбузовым пытались «что-то» сотворить…
Самое смешное, через неделю все экипажи стояли на контроле готовности с нормальными моделями Су-24! Так что какое-то время у нас был нормальный кружок «Умелые руки».
Комэска выдал после этого фразу:
- Ну, вот… а Вы сомневались! Все у нас получится!
Так что лишний раз убедился, что «в авиации невыполнимых задач нет!»
