Приятно отметить, что наши люди нынче наливают красное вино в бокал для красного, а белое - в бокал для белого. Внутри этой (верю, что многочисленной) группы отдельно есть те, кто наливает бордо - в бокал для бордо, а бургундское (или, например, сицилийское со скидкой из Пятёрочки) - в бокал для бургундского. Особняком в этой группе стоят те, кто никогда не нальёт приличный односолодовый виски в стакан для американского бурбона. Потому что разбавлять его, говорят, может только очень, очень нехороший человек. Ценители и сочувствующие берут для односолодового коротконогий «тюльпан», потому что ни льда, ни даже камней он не терпит. А вот в бурбон уж, говорят, милости просим, лейте, что хотите, хоть бабушкин вишневый компот. И стакашек для него берут побольше и попузатее. На самой вершине этой алкопирамиды Маслоу, по моим наблюдениям, живут поклонники белого. Они будут страдать, если за ужином им доведётся пригубить Пино Гриджио из бокала чуть большего диаметра, чем того требует его капризный аромат, быстро ускользающий через лишние сантиметры в окружности посуды. Эти люди слишком деликатны, чтобы, завидя такое кощунство, бросить салфетку и гремя стульями выскочить из-за стола. Они сдержаны, хорошо воспитаны, а потому и страдать будут молча. Но им будет очень обидно, и в чём-то я даже могу их понять. Ничего не скажу про любителей коньяка. Они сломали все свои копья в единственном споре - что есть коньяк? - и на битву за посуду сил уже не осталось. Философы!
Но.
Но никто сегодня не знает точно, что полагается пить из цветных стеклянных бокалов самых причудливых форм. Этикет что-то вяло формулирует про цветопередачу и ничего более вразумительного я пока не вижу.
Но судя по тому, как по антикварному цветному стеклу сходит с ума продвинутая публика, из них скоро будут пить примерно всё. Мода такая мода, как обычно.
