Одна тает от любви, другая замораживает чувства по первому желанию — и вместе они рассказывают о том, как по-разному культуры представляют себе холод.
Снегурочка — кажется, до невозможности русский персонаж. Настолько русский, что ее легко представить где-нибудь между оливье и мандаринами. Но если отвлечься от новогодней мишуры, у этой «ледяной девы» неожиданно много родственниц: от норвежской богини зимы до японского духа метели.
Прямых заимствований между этими образами почти невозможно доказать, зато видно другое: разные народы, столкнувшись с долгой, холодной зимой, снова и снова придумывали очень похожую фигуру — женский образ холода, красоты и, нередко, опасности. Подготовила материал в рамках проекта #КультурныйОгонек !
Снегурочка: самая юная из «древних»
Литературная история Снегурочки начинается в XIX веке: в 1861 году Владимир Даль публикует сказку о девочке, вылепленной из снега. Через несколько десятилетий, в 1873 году, Александр Островский пишет пьесу «Снегурочка», где героиня становится дочерью Деда Мороза и Весны — бледнолицей красавицей в белых одеждах, застрявшей где-то между морозом и любовью. Опера Римского-Корсакова окончательно закрепляет за ней статус культурной иконы.
В народной традиции Снегурочка быстро превращается в символ чистоты, юности и зимних радостей. Сюжет прост и жесток в своей логике: бездетные крестьяне лепят из снега девочку, она оживает и растет в их семье, но с приходом весны и почитанием солнечного бога Ярило тает от тепла — и, как водится, от первой любви.
Некоторые исследователи видят в Снегурочке тонкое эхо славянской Морены (Мораны) — богини смерти и зимы. Но это, скорее, семейное сходство по линии климата: Морена в источниках куда более мрачна и кровожадна, чем тихая, немного растерянная Снегурочка.
Снежная королева Андерсена: холод как характер
Если Снегурочка балансирует между фольклором и литературой, то Снежная королева — стопроцентное литературное создание, хотя и выросшее из скандинавской почвы.
Повесть Ганса Христиана Андерсена «Снежная королева» (1844) подарила миру один из самых узнаваемых образов ледяной красавицы. Королева живет в ледяном дворце на краю мира, в царстве вечной зимы. Ее чертог выстроен из наледи, а окна и двери напоминают работу северного ветра, который знает толк в архитектуре минимализма.
Главная черта героини — абсолютный холод. Она холодна не только телом, но и душой: ее поцелуй превращает сердце в лед, а третий поцелуй оказывается смертельным.
При этом Андерсен опирается не на пустое место: образ Снежной королевы перекликается с мотивами скандинавской мифологии и фольклора — ледяными великаншами, северными ведьмами, духами зимы. Литература здесь не столько выдумывает, сколько собирает воедино и обостряет мотивы, уже живущие в народном воображении.
Скади: богиня зимы на лыжах
Там, где Андерсен сочиняет королеву, древнескандинавская традиция предлагает более суровую фигуру — Скади.
Скади (др.-исл. Skaði) — дочь великана Тьяци, которая становится богиней зимы, охоты и горных пространств. Ее имя связано со словом «урон», «вред», что честно предупреждает о характере.
Она живет в высоких горах, где снег почти не знает слова «оттепель». Атрибуты Скади — лук, снегоступы и лыжи, то есть она из тех божеств, которые не просто олицетворяют зиму, но прекрасно в ней ориентируются.
Брак Скади с богом Ньердом — отдельный маленький миф о несоответствии темпераментов. Ньерд, связанный с морем, не переносит ледяной мрак гор, а Скади тоскует по тишине и хрусту снега. В итоге супруги буквально делят время между морем и горами, что выглядит как очень древний пример компромисса «давай жить на два дома».
Норвежская традиция иногда делает Скади покровительницей лыжников, а некоторые исследователи осторожно предполагают связь ее имени с «Скандинавией» — гипотеза спорная, но красивая.
Фрау Холле и Фрау Перхта: хозяйки снега и веретена
В германском мире зима приходит в дом не только через метели, но и через женские ремесла.
Фрау Холле, известная также как Госпожа Метелица, — одна из древнейших фигур германской традиции. Братья Гримм собрали ее образ из фрагментов фольклора.
Она покровительствует сельскому хозяйству, женским работам и домашнему очагу. По легенде Фрау Холле живет на дне колодца и первой научила женщин прясть лен. Порой она является как добрая хозяйка, порой — как пугающая старуха с длинными зубами. В святые двенадцать ночей между Рождеством и Крещением она летает по ночному небу во главе диких охотниц, верхом на прялках, которые подозрительно напоминают метлы.
Знаменитая сказка о девушке, попавшей к Фрау Холле и трясущей ее перьевые подушки, красиво объясняет снег: перья летят — и в людском мире начинается метель.
Фрау Перхта — ее южная «родственница», альпийский вариант той же силы. Якоб Гримм отмечал, что Перхта властвует как раз там, где Холле уже не помнят: в Баварии, Австрии, Эльзасе, Швейцарии.
Перхту часто называют «рождественской ведьмой» или «женским Крампусом». В Альпах до сих пор живет традиция Перхтенлауфа: во время двенадцати ночей между Рождеством и Крещением по улицам проходят Шенпертен (красивые Перхты) и Шиахпертен (уродливые Перхты) — фигуры в рогатых, волосатых костюмах с колокольчиками. Они одновременно пугают и очищают пространство, а заодно напоминают, что зима — время, когда мир чуть-чуть сдвигается в сторону мифа.
Перхта может явиться сияющей девушкой в белом или строгой, почти безликой фигурой. В обоих случаях она представляет ту самую равнодушную справедливость зимы, которая падает на всех, как снег, — без разбору и без эмоций.
Морана и Зимерзла: славянская зима без намека на сентиментальность
Если Снегурочка — нежная внучка зимы, то Моранья (Морана, Марзанна, Мара, Марена, и тд) — сама зима без украшений.
Она — древняя славянская богиня смерти, зимы и ночных кошмаров. В одних описаниях Морана — бледная дева с длинными темными волосами, в других — более грозный образ, но суть та же: переход от жизни к смерти, холодное дыхание, которое приносит мороз.
Ей приписывали власть над звездными ночами и проводами душ в иной мир, а также способность приносить болезни и безумие. Обряд сжигания или топления чучела Мораны в конце зимы до сих пор существует в Чехии, Польше, Литве и Словакии — символическое прощание с богиней, которой вежливо предлагают уйти вместе со снегом.
Зимерзла — еще одна славянская фигура зимы, которую иногда рассматривают как сестру (или субличность) Мораны. Само имя говорит о «зимнем холоде».
В одних легендах она воплощает свежий, искристый иней, в других — стареющую зиму на исходе сезона. К концу холодов Зимерзла может превращаться из юной румяной девушки в согбенную старуху, наглядно показывая, что любая зима когда-нибудь устает.
Юки-Онна: японская метель в человеческом облике
В японской традиции холод чаще всего говорит голосом духов.
Юки-Онна (雪女, «снежная женщина») — екай, сверхъестественный дух, который балансирует между красотой и ужасом.
Ее описывают как очень высокую женщину — иногда ростом до трех метров — с лунно-бледной, почти прозрачной кожей. Черные волосы резко контрастируют со снегом, а губы голубые, как у человека, давно забывшего, что такое тепло. Она обычно носит белое кимоно, хотя в некоторых версиях легенд появляется обнаженной, полностью сливаясь с зимним пейзажем.
Юки-Онна скользит по земле, не оставляя следов, и при опасности может превратиться в туман или снежный вихрь. Она не создает зиму, как богини в славянских или скандинавских мифах, но воплощает смертельный риск зимнего пути.
В одних историях Юки-Онна — мстительный дух, замораживающий путников дыханием. В других — более сложная фигура: она может пощадить заблудившегося, полюбить человека, но ее любовь все равно связана с холодом и ночной пустотой.
Первые письменные упоминания Юки-Онны относятся к периоду Муромати (XIV–XVI века). Ее характер рожден северными областями Японии, где снег и метели буквально решают, кто дойдет до дома. В одной из версий легенды из префектуры Ямагата Юки-Онна — принцесса Луны, сбежавшая от скучной лунной жизни на землю и обреченная появляться только в снежные лунные ночи.
Седна: ледяное море вместо снежного поля
Седна — центральная фигура инуитской мифологии, богиня морей и подледного мира. Она не богиня снега в прямом смысле, но без ее ледяного океана сложно представить арктическую зиму.
По одной из наиболее распространенных версий мифа Седна была красивой молодой женщиной, которую обманом выдали замуж за духа-птицу, замаскировавшегося под человека. Оказавшись на голом ветреном острове и поняв, в какую ловушку попала, Седна зовет отца. Он забирает ее в каяк, но разъяренный дух поднимает бурю.
Пытаясь спасти себя, отец сбрасывает дочь в море. Когда Седна цепляется за борт, он отрубает ей пальцы. Падая в ледяную воду, ее пальцы превращаются в морских зверей — тюленей, китов и рыб, которые становятся пищей для инуитов. Сама Седна не умирает, а становится богиней — властительницей морской бездны и подземного мира Адливун.
От ее настроения зависит удача охотников. Если духи и люди нарушают запреты, Седна может «запутать» зверей в своих волосах и не выпускать их к людям, пока шаман не умилостивит ее, расчесывая спутанные пряди. Это редкий пример ледяной девы, чья власть основана не только на холоде, но и на пережитой травме — превращение жертвы в могущественную богиню.
Возможные связи и архетипы
Прямых линий влияния от Седны к Юки-Онне или от Скади к Снегурочке мы не найдем, но несколько общих мотивов просматриваются довольно ясно:
- Северные корни. Почти все эти образы — дети северных широт, где зима не играет в краткосрочные визиты. Скандинавский и германский фольклор действительно влияли на формирование русской культуры через контакты со скандинавами в средневековье, хотя прямых свидетельств влияния на образ Снегурочки нет.
- Архетип холода. Ледяная дева может возникать независимо в разных традициях как способ «очеловечить» климат, объяснить себе, зачем зима так бесстрастно и последовательно проверяет людей на прочность.
- Литература как усилитель. Андерсен, как и Островский, перерабатывает фильклор, создавая образы, которые начинают жить собственной жизнью. Его Снежная королева стала одним из главных «экспортных» образов зимы и повлияла на популярную культуру вплоть до современного кинематографа.
Несколько культурных акцентов
- Юки-Онна и психология пейзажа. В образе Юки-Онны видна попытка объяснить исчезновения людей в метелях: красота и смертельная опасность снежного ландшафта сливаются в одну фигуру. Это способ поговорить о том, как природные явления могут принесть погибель.
- Фрау Перхта и живой фольклор. Перхтенлауф в альпийских деревнях показывает, что эти образы не только в книгах. Рогатые фигуры с колокольчиками, бегущие по ночным улицам, — это миф, который продолжает выходить на прогулку каждый год.
- Седна и сила травмы. История Седны — одна из самых психологически насыщенных: предательство, боль, физическая утрата, превращение в богиню. Здесь холод — не только климат, но и пережитый опыт, который становится источником власти.
Послесловие
Ледяные девы — это не столько «персонажи», сколько оптика, через которую разные культуры смотрят на зиму.
Кто-то делает ее нежной и хрупкой, как Снегурочка, кто-то — величественной и опасной, как Снежная королева или Юки-Онна, кто-то превращает ее в строгую хранительницу цикла жизни и смерти, как Морана.
Но всякий раз за этим образом стоит одно и то же чувство: зима слишком велика и сильна, чтобы оставлять ее безликой. Ее хочется очеловечить — дать ей голос, лицо, характер.
И, возможно, каждый раз, когда мы смотрим на зимний пейзаж, где-то на краю воображения действительно мелькает чей-то силуэт: бледной Снегурочки, лунной Юки-Онны или молчаливой Седны. Просто мы давно к ним привыкли.
Верите ли вы, что такие образы рождаются из «общего архетипа», или все-таки предпочитаете версию про культурный обмен и соседей по северу? Расскажите свою версию в комментариях.
Титры
Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, лектором, основательницей проекта «(Не)критично»
Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды.
Еще почитать:
• 7 необычных рождественских традиций, которые вас удивят (и слегка напугают)
• Как появились российские новогодние традиции: история праздника
• От Оки до Нила: невероятные приключения диорам Поленова
• «Древний ужас» Бакста: улыбка на краю апокалипсиса
• Завтрак аристократа: история одной паники на холсте
