Вена рубежа веков — город, где под блеском фасадов кипели страсти мощнее оперных. Здесь, среди аромата кофе и шепота интеллектуалов, встретились два художника, чья дружба стала алхимией контрастов: Густав Климт, уже облаченный в мантию «отца модерна», и Эгон Шиле, юный гений, чьи линии дрожали, как оголенные нервы. Если Климт был воплощением декадентского изящества — его «Поцелуй» блистал, как императорская корона, — то Шиле напоминал сейсмограф, фиксирующий подземные толчки души.
Их знакомство в 1907 году напоминало сцену из театра абсурда: мэтр, чьи работы украшали дворцы, и 17-летний бунтарь, чьи эскизы вызывали у добропорядочных граждан желание креститься. Климт, впрочем, не страдал буржуазными предрассудками. Вместо того чтобы читать нотации, он предложил Шиле обмен: свои рисунки на рисунки ученика.
Он стал для Шиле не столько учителем, сколько «арт-покровителем с человеческим лицом». Рекомендовал его меценатам, покупал работы, а однажды даже прислал модель — жестом, достойным античного благодетеля. Шиле, в ответ, называл Климта «отцом», хотя их эстетики спорили, как барокко с экспрессионизмом. Климт завораживал орнаментами, словно зашифровывая тайны в золотых спиралях. Шиле же срывал покровы, обнажая тела и души до болезненной откровенности. Казалось, они говорили на разных языках, но в одном словаре.
Ирония их дружбы — в том, что Климт, любимец аристократии, опекал того, кого позже арестуют за «распространение непристойностей». Когда Шиле оказался в тюрьме, обвиненный в совращении несовершеннолетней (дело, впрочем, развалилось), Климт не отрекся. Возможно, видел в скандалах молодого коллеги отголоски собственной борьбы: его «Факультетские картины» тоже когда-то сочли неприличными.
Они ушли в один год — 1918-й. Климт — от инсульта, успев прошептать: «Эмилия должна прийти» (его вечная спутница, на которой так и не женился). Шиле — через несколько месяцев, сраженный «испанкой» в 28 лет. На смертном одре он рисует семью: жену Эдит, нерожденного ребенка… и будто прощается с миром, который так и не успел принять его.
Их дружба — не история про «мастера и ученика». Скорее, про то, как золото и уголь, сталкиваясь, рождают алмаз. Климт дал Шиле крылья, но не клетку. А Шиле, в свою очередь, напомнил мэтру, что искусство — это не только блеск, но и трещины. Сегодня их работы висят в музеях по соседству, словно продолжая немой диалог. И если прислушаться, кажется, слышно, как золотые полотна Климта шелестят: «Смотри, Эгон, ты все-таки стал классиком». А угловатые фигуры Шиле усмехаются в ответ: «Зато без позолоты».
Больше про искусство рубежа веков расскажу на онлайн-лекции 13 апреля «Два лица модерна: Альфонс Муха и Густав Климт»
Титры
Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично»
Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.
Еще почитать:
• Об искусстве за час: 10 книг для вечернего чтения
• Искусство делиться впечатлениями: как говорить о книгах увлекательно
• Отведайте прошлое: 5 дореволюционных рецептов блюд
• Смех и краски: 5 историй из жизни художников
• Как смотреть на искусство — и действительно видеть его
Понравился текст? Поддержите меня лайком ❤
Подпишитесь, чтобы не пропускать новые посты❗