Здравия, товарищи!
Сейчас уже все знают, что изначально люди не могли усваивать молоко во взрослом возрасте, ибо лактоза не переваривалась, судя по всему, никем.
Необходимая для этого мутация появилась довольно поздно, и сейчас мы посмотрим как это получилось, и разберем некоторые мифы.
Когда сапиенсы уже давным-давно обитали в Европе и даже успели приобрести современные расовые и фенотипические признаки, усваивать молоко они были всё еще не в состоянии. Или почти не в состоянии.
Кто же разбавил их своими генами, подарив таким образом способность питаться этим чудесным продуктом?
Тюрки – наше молочное всё!
Наиболее радикальная теория утверждала, что этот ген был позаимствован европейцами от тюрок.
Однако первые мощные контакты тюркских народов с жителями центральной и западной Европы произошли в нашей эре, когда европейцы уже неплохо усваивали этот продукт.
Так что тюрки могли разве что несколько подстегнуть этот процесс, но не более. Неудивительно, что в научной среде эта теория научной не считается, имея статус националистической.
Однако это не мешает тюркоцентристам утверждать, что эту способность европейцы позаимствовали у скотоводов-гуннов.
То, что во времена Римской империи молоко вполне уже употреблялось, тогда как гуннов на горизонте еще не было видно, они не учитывают и явно не намереваются.
Молоко и Древний Рим
Раз уж зашла речь, то стоит упомянуть, как относились к молоку строители величайшей империи.
В принципе молоко там пили. Однако особо почитаемым продуктом оно не считалось.
Интересно то, что такое отношение к молоку было свойственно в основном городской среде и высшим слоям общества, что отчасти понятно, ибо в условиях средиземноморского климата, да щее и в городе сохранить продукт свежим сложно.
По этой причине пить сырое молоко считалось признаком напялившего тогу селюка, не способного скрыть своих деревенских привычек, ибо в сельской местности (а это не менее 70% населения империи) молоко пили охотно.
Еще более охотно его потребляли соседи римлян, что добавляло к нему настороженности, ибо считалось не только деревенским, но и варварским напитком.
В итоге его стали даже считать вредным, приписывая дурные свойства, из числа тех, которые ему приписывают современные сторонники разных палеодиет.
Однако о том, что молоко может не перевариваться, римляне помалкивали, из чего можно сделать вывод, что лактозу они усваивали недурно и скепсис в отношении молока объясняется в основном культурой, бытом и т. п.
Да, скифы мы!
Еще одна довольно странная версия, ибо скифы – это уже относительно недавние времена.
Но предполагается, что ген переносимости лактозы распространился из восточноевропейских степей, что между Черным и Каспийским морем.
В пользу этой версии говорят как давние контакты оседлых европейцев с восточноевропейскими степняками, так и данные, собранные в ряде исследований.
Процессы европейских мутаций
Недавние исследования с привлечением генетиков, однако, показали несколько иную картину.
Проанализировав геномы европейцев раннего Средневековья и бронзового века, и сравнив их, ученые пришли к выводу, что даже во II тысячелетии до н. э. переносимость лактозы встречалась у европейцев нечасто.
Однако этот признак стал быстро распространяться, став одним из наиболее выгодных. Вместе с тем, геном степняков из Восточной Европы показал, что, по крайней мере, в предшествовавшую этому времени эпоху у них соответствующего гена не было вовсе (за редчайшим исключением).
То есть, скорее, некоторые степняки позаимствовали переносимость у оседлых европейцев, чем наоборот. Но и это лишь некоторое допущение.
Кто кого учил?
Всё те же тюркоцентристы утверждают, что жила себе Европа, молоко не пила, то есть не пила, но зачем-то писала сказки о том, что пить его может, одновременно с этим порицая тех, кто это делает, ибо так делают только селюки и варвары, которые тоже пить молоко не могли, но, видимо, тоже старались убедить всех вокруг.
Но вот пришли гунны с суперпереносимостью лактозы!
Нашествие гуннов было столь кратким, что их даже толком рассмотреть не вышло.
Однако этому есть объяснение: добравшись до европейских баб, они стали так быстро «вставлять» каждой встречной-поперечной, что на таких скоростях никакому Аммиану Марцелину их рассмотреть было нереально – одно мельтешение в глазах.
Как говорил Кант, описывая действия такого рода: "множество мелких суетных движений".
Гунны, видимо, суетились вдвойне.
Да и дамы империи оказались не промах: ибо, если от гунна – то «залетали» слёту, извините за каламбур.
Сразу после этого европейцы набросились на молоко, а исполнившие благородную миссию гунны с довольным выражением лица вернулись из секс-турне восвояси.
В общем, очередная басня из жизни сексуально-обделенных и начальством прище́мленных, ибо у них любая война подается, как воплощение того, о чем они мечтали всю жизнь, но что, к сожалению, на практике делают с ними.
На самом деле, хотя, конечно дрейф генов от одной популяции к другой тоже имел место, но он носил, скорее, локальный, характер. Не мировой, во всяком случае.
Имеющиеся данные говорят о том, что переносимость лактоза развилась в разных частях света независимо друг от друга и никто никого этим геном не облагодетельствовал.
Важно, что переносимость лактозы в разных частях света шла не только независимо, но и основана на разных мутациях.
Германская версия
Германоцентристы – родные братья тюркоцентристов, ибо у них все лучшее в Европе пришло от германских народов, включая способность усваивать лактозу.
В общем, истинные викинги, собравшись за столом, воротили нос от эля, предпочитая принесенный мамой стакан молока с медом.
К сожалению, это не объясняет, почему тогда его пили римские сельские жители, но, вероятно, некогда германцы сбегали на итальянский курорт, и, увидев тамошних дам… того… в общем "поступили с ними гуннским обычаем".
На города они нападать не решились, поэтому расу пришлось улучшать исключительно в глуши, вслед за чем пошла череда рождений молокоедных детишек – стремительная, словно пулемётная очередь.
В принципе, неплохая история для, скажем, книг Александра Мазина, только нужно побольше оборотней накидать.
Наука же показала следующее.
Геном 14 павших воинов, которых выковыряли на землях нынешней Северной Германии (правда, двое из воинов оказались бабами) показал, что все они были представителями примерно одной популяции, которая фактически не отличалась от современных жителей Центральной и Северной Европы.
Молоко мог усваивать только один из них.
Жили эти условные «германцы» где-то в XIII в. до н. э., а уже примерно через 350 лет после этого на территории все той же будущей Германии частота людей с переносимостью лактозы значительно возросла.
Во всяком случае, анализ генома уже более чем тридцати человек из одной пещеры показал, что молочко там мог хлебать уже каждый третий-четвертый.
Кстати, для европейского бронзового века это пока что самый высокий показатель.
Далее переносимость лактозы становится все выше, и полторы тысячи лет назад, судя по погребениям с территории уже будущей Латвии, молоко могли пить более половины населения.
Интересны земли будущей Венгрии. Там было обнаружено погребение людей североевропейского типа, которые по своей способности переносить молоко соответствовали нынешним жителям северной Европы – целых 73%.
Получается, что, начиная с неолита, через весь Бронзовый век и вплоть до позднего Средневековья в Европе шел самостоятельный и очень мощный отбор на способность переносить молоко и внешние факторы на этот процесс особо не повлияли.
Причины и «цели»?
Судя по всему, в течение последних трех тысяч лет у европейцев наиболее мощным был отбор именно на способность к усвоению молока.
И именно такие люди оставили больше жизнеспособного потомства, чем те, кто такой мутации не имел.
Это было понятно и раньше: чем всеяднее человек, тем более живуч.
Но нынешние исследования показали, что «молочный отбор» шел много более быстрыми темпами и был не одним из многих, а едва ли не основным.
Чем же объяснялся столь высокий спрос на это качество?
Спортпит от кормилицы
В первую очередь это давало доступ к необычайно полезному и питательному продукту, который в те не слишком сытые времена лишним уж точно не был.
Молоко – это вообще практически спортпит, что было давно замечено атлетами (как силовиками, так и цикликами – т. е. специализирующимися на развитии выносливости).
Разумеется, молоко можно заменить кисломолочными продуктами, но некоторые неспособны усваивать даже их.
Скорее всего, отбор шел в сторону расширения способности к усвоению: начиная со способности есть сыр и простоквашу и далее в сторону сырого молока.
Молоко обеспечивало организм кальцием и очень хорошим белком, от нехватки которого в Европе страдали с тех пор как перешли от охоты и рыбной ловли к доминированию земледелия.
Наши отечественные ученые еще дореволюционных времен оставили нам довольно точную статистику, которая показывала, как мало животных продуктов ел русский крестьянин в XIX веке (хотя, разумеется это было не повсеместным явлением ибо не стоит путать Сибирь с Поволжьем.)
Конечно, нужно учитывать, что XIX век – это не те времена, о которых веду речь, и в чем-то он был страшнее, но в любом случае, эти отчеты дают понять, почему в наших деревнях потеря коровы воспринималась как потеря кормилицы (животные аминокислоты на постоянной основе давала в основном она).
Вероятно, с похожими проблемами сталкивались и более далекие наши предки.
Лекарство из вымени
Молоко, особенно в виде простокваши, способно улучшать пищеварение и даже играть роль легкого антибиотика. Во всяком случае, симптомы малярии молоко действительно облегчает.
Помимо этого молоко было уж всяко чище, чем сомнительная вода той поры.
Если в неолите всегда можно было найти источник чистой воды, то по мере роста населения, среда все более загаживалась, ибо земледельцы порой имели дурную привычку сбрасывать отходы прямо в водоемы, которые бывали и стоячими.
В результате вплоть до Нового времени основными напитками в некоторых регионах были пиво, вино и молочные продукты.
И те, кто был неспособен усваивать последнее, оказывались в проигрышной позиции, будучи вынужденными ограничиваться слабым и практически бесполезным алкоголем или водой не всегда высшего качества.
Питоны и бандерлоги
Сомнительная теория, но на всякий случай приведу и ее.
Судя по тому, что «молокоеды» размножались более успешно и реже страдали от разного рода «дрыщингов», были высказаны предположения, что среди таковых было больше социально успешных людей.
Их пример мог оказаться заразительным, и молоко начинали пить даже те, кто не имел к этому особого желания.
Нельзя сбрасывать со счетов и банальную стадность: «все пьют – и я пью». И это тоже могло отразиться на шедшем среди европейцев ускоренном отборе на переносимость молока.
Хотя, признаться верится в это с трудом (не в склонность к подражанию другим, а в то, что молокоеды становились элитой).
Популярные заблуждения
Под занавес перечислю некоторые из таковых.
О том, что способность усваивать лактозу имеет не один источник, а разные, я уже писала. Так что в каждом коллективе растили собственную Бабу-Ягу.
- Ошибочным является и мнение, будто монголоиды не способны усваивать молоко. Азиаты вообще-то бывают разные.
Там где скотоводство не играло существенной роли с этим и в самом деле хуже. Но в исконно скотоводческих регионах в этом плане все чудесно.
Кстати, я сейчас пью чай с молоком, который, как известно, мы не от викингов позаимствовали. Отличная штука!
И тибетский (и не только) чай на молоке с мукой, маслом и солью, тоже пьют отнюдь не белокурые блондины, а самые кондовые монголоиды.
- Заблуждением является и то, что лактозу не усваивают негры. Это смотря какие негры.
В некоторых негроидных популяциях молокоеды составляют абсолютное большинство, и в целом ряде африканских регионов основной пищей является каша с молоком.
Но самое интересное, что способностью усваивать лактозу обладает и около 20% индейцев, хотя до Колумба у них скотоводства практически не было. Но объяснить это одним лишь вливанием белой крови не получается.
...
Вероятно, это все что я могу сказать на эту тему, не уходя в стёб.
Но, помня о том, что права человека нужно чтить, я охотно оставлю некоторым и право верить в то, что способность пить молоко добыл один великий народ, а всем прочим он таковую щедро «натрахал».
Мой чай кончился.
До встречи!
