Из цикла «Трагедия немецкого народа. Кинематограф Германии как попытка преодоления прошлого»
Без общего введения такую объёмную тему не осилить:
«Было бы забавно… Турок, профессор германистики из Германии владеет немецкой книжной лавкой в Турции. В этом что-то есть!» (из диалога владельца книжного магазина с Нежатом Аксу, героем фильма)
« – Дом в таком плачевном состоянии… Неужели всем всё равно? – Коррупция, мафиозные разборки, культурный упадок…» (из диалога Нежата Аксу и Сюзанны Штауб)
« – За что будем пить? – За смерть!» (из другого диалога тех же героев)
Режиссёр и сценарист – Фатих Акин. Оператор – Райнер Клаусманн. Монтаж – Эндрю Бёрд. В ролях: Баки Даврак, Тунджел Куртиз, Нюрсель Кёсе, Нургюль Ешилчай, Патриция Циолковска, Ханна Шигулла и др.
В последние десятилетия миграционные потоки в мире приобрели такой широкий размах, что их вполне можно назвать новым Великим переселением народов. Ещё даже не касаясь проблем, вызванных неконтролируемой или плохо контролируемой миграцией, можно с уверенностью утверждать, что этот процесс до неузнаваемости преобразил культурный ландшафт многих и многих стран – прежде всего тех, которые ещё сравнительно недавно считались мононациональными или с преобладающим национальным большинством. И здесь, конечно, выделяется Германия, чья сложная история породила несколько причин существенно разбавить «истинно арийскую расу». Одна из них – «немецкое экономическое чудо», подъём экономики ФРГ в 1960-е, вызвавший острую нехватку рабочих рук и открывший двери для трудовых мигрантов из Турции, с которой у Германии были давние и прочные связи. К 1970-м годам численность турецкого анклава в Западной Германии составляла около 1%, но в начале нынешнего века по причине как продолжающейся миграции, так и высокой рождаемости среди мигрантов, она превысила уже 17% населения страны. Такое смешение разных культур, религий, менталитетов породило множество явных и неявных проблем, важнейшей из которых, как и в других местах, следует считать проблему культурной ассимиляции приезжих. Разница между культурами была слишком велика, а немецкая культура уже не обладала такой мощью, как в девятнадцатом веке, поэтому уровень сопротивления ассимиляции со стороны приезжих был предсказуемо высоким. Рано или поздно это положение вещей должно было породить поиск единства – прежде всего со стороны людей интеллектуального и творческого склада. Один из таких интеллектуалов – сын турецких иммигрантов Фатих Акин, ставший немецким кинорежиссёром и в возрасте тридцати с лишним лет успевший снять несколько популярных фильмов и даже заслужить награды.
Для такого человека вполне естественно стремление найти ключевые точки взаимовлияния двух существенно разных культур – немецкой и турецкой, увидеть не просто их соприкосновение, а некое принципиальное равенство и общую судьбу. Это важно не ради каких-то абстрактных целей вроде дружбы народов и всеобщего братства, а для поиска прочной экзистенциальной основы своей жизни и личного достоинства, надёжной тверди, за которую можно зацепиться якорем своего сознания. Ведь отсутствие единства двух сосуществующих культур означает, что турки в Германии остаются чужаками и людьми второго сорта, всего лишь потомками гастарбайтеров, отказавшимися вернуться на историческую родину, – а это явно несправедливо в условиях глобального мира, выравнивающего людей всех наций и традиций по всем параметрам (образование, доступ к благам цивилизации, материальное обеспечение и т. д.). Искомое единство проще всего представить посредством взаимодействия судеб и жизненных обстоятельств представителей двух культур, выросших в совершенно разных условиях, с различными привычками, традициями, представлениями и т. п. Именно этим путём идёт Фатих Акин, не просто сталкивая молодых и старых турок и немцев в неожиданных и случайных обстоятельствах, а прихотливым образом переплетая их жизненные пути и демонстрируя, с одной стороны, что турки в Германии не более беспомощные и чужие, чем немцы в Турции и даже у себя на родине, а с другой – что привычные для немцев культура и образ жизни имеют больше точек соприкосновения с тем же самым для турок, чем это часто кажется. И в общем-то, рисуемые немецко-турецким режиссёром картины можно толковать расширительно, проецируя их на взаимоотношения любых наций, этносов, цивилизаций, волею судьбы оказавшихся «в одной лодке», в одних и тех же условиях и культурном пространстве. Нельзя не признать, что это важная духовная работа в нашем мире, фактически ставшем глобальным.
Сюжет картины (почему-то именованной локализаторами по названию её третьей части «На краю рая», хотя авторское немецкое название – «Auf der anderen Seite», то есть «С другой стороны», более аутентично) прост и сложен одновременно. Живущий в Германии пожилой турок Али случайно встречает турчанку Йетер, занимающуюся проституцией, и, почувствовав в ней родственную душу, предлагает ей жить с ним. Сын турка Нежат, профессор германистики в местном университете, естественно, не одобряет выбор отца, но проникается симпатией к Йетер, когда узнаёт, что та регулярно отправляет большую часть своих денег дочери в Стамбул на её образование. Нежат даже не может простить отца, когда тот случайно убивает свою сожительницу. Влекомый чувством вины, молодой профессор отправляется на поиски дочери Йетер Айтен, которая, как узнаёт зритель, оказывается вовсе не примерной студенткой, а активисткой оппозиционной организации, имеющей проблемы с турецкими властями. В это самое время, скрываясь от преследования, Айтен отправляется в Германию на безуспешные поиски свой матери, о которой она ничего не знает, и знакомится (опять же случайно!) с немецкой студенткой Лоттой, с которой у неё завязываются самые близкие отношения. Из-за новой случайности молодая турчанка попадает в руки германской полиции и депортируется в Стамбул, где её, конечно же, ждёт тюрьма. Оказавшемуся в Стамбуле Нежату, так и не нашедшему Айтен и ничего не знающему о её судьбе, приглянулся книжный магазинчик, торгующий немецкой литературой, и он покупает его. Лотта приезжает в Стамбул, чтобы выручить из тюрьмы Айтен, ставшую ей незаменимой наперсницей, и, выполняя задание своей боевой подруги, погибает случайным и нелепым образом. Мать Лотты Сюзанна приезжает в Стамбул, чтобы забрать тело дочери, знакомится с Нежатом, у которого та снимала комнату, и подвигает его к примирению с отцом. В финале фильма Нежат сидит на берегу моря и ждёт возвращения отца, который отправился рыбачить.
Символом картины Акина, проникнутой, как и многие современные фильмы, духом смертельной усталости, ослабления, умирания, или общей культурной смерти, можно считать подчёркнутые режиссёром путешествия гробов: вначале гроба турчанки Йетер из Германии в Турцию, а затем гроба немки Шарлотты из Турции в Германию. Смысл такой посмертной репатриации представителей разных народов перекликается с разделяемой многими позицией, вслух озвученной в 2010 году бывшим канцлером ФРГ Ангелой Меркель, которая заявила о полном провале попыток построения в Германии мультикультурного общества. Но так ли это на самом деле, можно ли без обиняков согласиться с таким поистине немецким взглядом на сосуществование двух наций и культур? То, что немцы так и не признали живущих в Германии турок своими, равными себе, больше говорит о состоянии немецкого сознания, чем о реальном положении вещей. На деле же турки прижились в Германии не хуже иммигрантов в любой другой стране, и сам факт появления таких людей, как Фатих Акин, подтверждает это. В упомянутом путешествии гробов можно увидеть и другую сторону: принципиальное и фактическое равенство обеих культур, не зависящее от восприятия и отношения отдельных и даже многих людей. И немцы, и турки обладают одинаковой свободой передвижения, но также одинаково смертны, и одинаково хотят быть похоронены у себя на родине. К этому можно добавить одинаковую потребность в общении, работе и благосостоянии. Если признать перечисленные свойства базовыми, то объективно мы получим вполне состоявшийся мультикультурализм – причём не только в Германии, но и по всему миру. Ведь под этим сложным для восприятия понятием скрывается не что иное, как долговременное и прочное сосуществование разных культур в едином социальном пространстве. Правда, такое сосуществование фактически не стимулирует развитие общей культуры, а наоборот, сопутствует её тотальному упадку. Но это, конечно, уже совсем другая тема.
Итак, германский мультикультурализм можно считать состоявшимся, что бы не говорили по этому поводу госпожа Меркель и её соотечественники. То, что немцы не признают сложившийся порядок вещей, ставит их в уязвимое и неравное положение относительно тех же турок. Это видно и в фильме Акина: турки, хотя и терпят преследования, страдания, разрывы, в конце концов возвращаются на историческую родину и восстанавливают связи, тогда как немцы (Сюзанна и Лотта Штрауб) либо застревают в безвременье и на чужбине, либо погибают. И действительно, Турция ещё не утратила свои идеалы и хоть к чему-то стремится: вступить в Европейский Союз, восстановить величие Османской империи и т. д. А что Германия? что осталось от знаменитого тевтонского духа, от культуры великих воинов и учёных? Сознание нынешних немцев пребывает в каком-то застывшем желеобразном состоянии, не способно ни осмыслить прошлое, ни построить рабочий проект будущего и существует без цели в бессодержательном настоящем. Для такого сознания нацистское прошлое, которое невозможно ни забыть, ни осудить, ни тем более восславить, подобно какому-то застывшему чуду – вроде мухи в музейном янтаре, предмету удивления, рассматривания и любования. Ждать от такого сознания активного осмысления былого, извлечения опыта из прошедшего и использования его для будущего – всё равно что ставить на хромую клячу в забеге. Воспитание, культура, цивилизованность никуда не делись и по-прежнему присущи немцам, но лишены внутренних стимулов и носят по преимуществу декоративный характер. Без сомнения, количество мигрантов в такой пассивной среде будет только расти, и дай бог, чтобы приезжие принесли на эту умирающую землю живую воду новых идей и стимулов. Этот процесс уже начался: Фатих Акин и подобные ему деятели создают культурный сплав чопорных традиций цивилизованной Европы и новых ценностей, представлений и стремлений. Посмотрим, насколько он окажется жизнеспособным…
Другие кинообзоры по теме:
Ценимый мною читатель! Если ты хоть что-то почерпнул из моего не слишком простого и, может быть, даже странного текста, если проделанная мной работа хоть в чём-то оказалась тебе полезной, то я на всякий случай напоминаю, что продемонстрировать это лучше всего лайком. Если же, наоборот, мои взгляды и мысли вызвали у тебя резкое отторжение, раздражение и, может быть, даже ненависть, то дизлайк также приветствуется. Поверь, читатель, я сильно тоскую по обратной связи с тобой…