Как уже отмечалось, происходящие в стране процессы были очень разнообразны и утверждать, что все было плохо или все хорошо – неверно. И, возможно, самой серьезной угрозой для села оказались именно условно положительные изменения – экспансия города, городского уклада жизни с его уровнем и образом жизни, мировоззрением и приоритетами, а не прямое насилие государства или кого-то еще. Изменение репродуктивного сознания и хозяйствования русской деревни привело к спаду рождаемости. Как же так вышло, что с реальным улучшением жизни рождаемость стала падать, ведь это не может быть показателем благополучия? И этот вопрос можно задать любой «развитой» стране. Одним из таких чуждых сельской традиции факторов стала и алкоголизация населения. Уровень доходов населения рос, а с ним росло и употребление алкоголя. Таким образом, положительные процессы порождали в том числе и негативные.
Политика государства в этой сфере, как и во многих других, отмечалась двойственностью. Прямое потакание греху, периодически сменялось борьбой с ним. Обычно выделяют три антиалкогольные компании: в 1920-30-е годы, при Хрущеве с 1958 года и самая известная и самая жесткая – Горбачевская 1985 года. Само наличие этих мер, принятых на самом высоком государственном уровне, говорило о том, что алкоголизм был серьёзной проблемой в СССР, а к середине 1980-х стал уже национальной трагедией. Однако, в периоды затишья власть замалчивала эту тему и формировала более лояльное и терпимое отношение к употреблению алкоголя.
История пьянства на Руси, как и во всем мире имеет глубокие корни (первое опьянение человека было зафиксировано в книге Бытия, когда Ной случайно попробовал вино, не зная его свойств). Но его масштабы, причины и последствия были сильно преувеличены как нашими врагами, так и нами самими. Ошибочно считать пьянство национальной чертой русских. О причинах я уже писал в предыдущих частях, но еще раз кратко поясню. Суровый климат делал производство крепкого алкоголя дорогим, а перенятая византийская культура вообще не отличалась пьянством. Вино там разводили, как чайную заварку. Несомненно, что и на Руси, где вино было очень дорогим, также разводили водой, в том числе и для экономии. Пшеничная водка, получила распространение только в 19 веке, хоть и была создана в 15-16 вв.
Несомненно, что первыми пьяницами в такой ситуации могли быть только немногочисленные представители элиты, которые употребляли крепкий алкоголь чаще, чем другие. Всем известны описания княжеских и царских пиров. Но говорить о том, что винопитие имело постоянный и систематический характер в высших кругах нельзя, иначе бы Россия попросту не смогла стать успешно расширяющейся империей. Даже император Петр Первый известный своим пристрастием к алкоголю всегда разделял время работы и отдыха, и времени на дела уходило гораздо больше.
Проблема алкоголизации русского населения наметилась только в середине 19 века. Меры борьбы с ней подробно описаны в главе 2.8., поэтому не буду повторяться. Скажу только, что принятые меры, которые проводились не только сверху, но и снизу, то есть государством, обществом и Церковью, были достаточно эффективными. Примечательно, что царское правительство обратило на это внимание, когда на душу населения приходилось 3,2-3,4 л алкоголя, показатель незначительный, ничем не отличающейся от других европейских держав, даже ниже многих.
Плохо было только то, что культура употребления перед революцией была крайне низкой. Укоренился так называемый «северный» стиль употребления, характеризующейся предпочтением крепких напитков, принимаемых одноразовыми ударными дозами, ведущий к тяжелой алкоголизации «брутального типа» [1040]. Именно такой стиль приводил к повышению заболеваемости и смертности. Как раз по этому показателю Россия стояла на одном из первых мест еще до революции [1041]. Введенный во время Первой Мировой войны сухой закон был продлен и большевиками. Продержался он до 1925 года. За эти годы власть так и не смогла искоренить пьянство. Процветало самогоноварение. Основными причинами этому были экономические и социально-политические изменения в стране. И, что характерно, пьянство было распространено именно в городах. Так, более 30% рабочей молодежи Петрограда в начале 1920-х годов употребляли алкоголь, знакомство с которым заметно усилилось после официального разрешения на производство крепких напитков в 1925 году [1042]. Деревня, сохранившая патриархальный уклад жизни, придерживалась обрядового пьянства и не отличалась патологической склонностью к алкоголю. По мнению большинства исследователей, алкоголизм городского типа пришел в деревню после коллективизации, но самым пьющим по-прежнему оставался пролетариат [1043].
Интересно, что в 1925 году государство, введя монополию на продажу спиртных напитков, не скрывало своего финансового интереса. Объяснялось это тем, что для восстановления экономики государству требовалось много средств, сухой закон в таком случае наносил экономический ущерб. В сущности, власть хотела заработать денег на спаивании населения, пусть и потратив доход на благие цели. Подобной целесообразности придерживались и после окончания Великой Отечественной войны, когда потребление алкоголя снова начало расти (в 1930-40-е годы этот показатель был очень низким – не более 2 л на человека). Если в 1940 году он составлял 1,9 л, то в 1960 уже 3,9, увеличившись на 48,7% [1044]. Между прочим, такой рост был характерен для всех европейских государств в послевоенный восстановительный период. [1045]
В 1960-х государство начало строить новую структуру питейной индустрии. Основой государственной политики стало виноградарство и виноделие. Формировалось лояльное отношение общества к употреблению некоторых алкогольных напитков: пива и вина, их «умеренного», «культурного употребления». Во многих фильмах тогда начали появляться сцены с употреблением алкоголя, в некоторых даже рассказывалось о полезных свойствах вина. Невозможно доказать намеренно ли государство спаивало народ, но выгода от этого безусловно была. Так, в 1970-х и начале 1980-х гг. торговля водкой приносила государству огромную прибыль: доход в этой отрасли за время руководства страной Брежнева поднялся с 100 до 170 млн. руб. в год. [1046]. Был и еще один «положительный» эффект от продажи спиртного. Алкоголь хорошо гасил неудовлетворенность советских граждан жизнью, отвлекал от насущных проблем и снижал недовольство властью. Тем самым предотвращались антиправительственные выступления. Ради политической стабильности власть готова была пойти на деградацию собственного населения. Таким образом, алкоголь становился «опиумом» для народа, водка заменила религию по Марксу.
Однако и здесь прослеживается слабая и непродуманная политика. Спаивание населения привело к тому, что уже при Брежневе хронический алкоголизм стал доминирующим наркологическим заболеванием в СССР, проблемой не только медицинского, но и социального плана. Алкоголизм вел к снижению уровня здоровья, повышению смертности, росту числа врожденных пороков, асоциальному поведению, росту преступности, увеличению числа аварий на производстве и транспорте, и конфликтов в семье. Огромные силы государство тратило на предотвращение негативных последствий алкоголизации. Угрожающими размерами шел процесс маргинализации населения, сопровождающейся ростом подростковой преступности, особенно мелкого хулиганства с порчей социалистического имущества. То есть с одной стороны государство зарабатывало на продаже алкоголя, а с другой терпело убытки. Видимо именно этот факт периодически заставлял руководство страны проводить антиалкогольные компании.
В 1958 году вышло постановление ЦК КПСС и Советского правительства «Об усилении борьбы с пьянством и о наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками», серьезно ограничивающее продажу спиртного в общественных местах. 16 мая 1972 г. вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 361 «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма», которое предполагало сокращение производства алкоголя, повышение цен на спиртное, полный запрет на выпуск алкоголя крепостью выше 50-56%. Но эти меры мало помогли.
Характерной особенностью советского досуга стало распитие алкогольных напитков на улице, что вызывало массовое приобщение к алкоголю – подростки смотрели на взрослых и повторяли за ними. Не помогли и административные командные меры: взыскания, штрафы, принудительное лечение, многочисленные молодежные организации против пьянства, клубы трезвости и т.д. К 1970 году потребление достигло 6,7 л. на человека в год (по оценкам В. Тремла — 12 л.), а к середине 1980-х годов — 11-14 л. [1040, 1047]. Значительную долю в потреблении алкоголя составлял самогон. По оценкам нескольких исследований накануне Горбачевской антиалкогольной компании на душу приходилось 3,8 литра самогона, или около 20% от общего литража душевого потребления алкоголя [1048]. На ряду с этим стремительно росла алкогольная смертность. Согласно закрытым данным Госкомстата СССР, с 1960 по 1980 гг. алкогольная смертность в СССР возросла на 47%. В середине 1960-х годов от алкогольных отравлений умирало ежегодно примерно 10—15 тыс. жителей РСФСР, в начале 1970-х более 20 тыс. человек, в 1980-м году более 30 тыс. человек, в 1984 этот показатель достиг 38,5 тыс. человек. [1049]
Алкоголь влиял и на суицидальную активность населения. По данным исследователя Немцова А.В. более половины завершенных самоубийств в эти годы происходило в состоянии алкогольного опьянения. Повышение среднедушевого потребления алкоголя в России на 1 литр добавляло 8 мужских самоубийств на каждые 100 000 мужчин и 1 женское самоубийство на каждые 100 000 женщин. [1050]
Как раз в 1960-х годах в стране появилась наркологическая служба и вытрезвители, что являлось борьбой со следствием, а не причинами. Но даже их количества часто было недостаточно. Это явствует из многих архивных документов, которые показывают всю остроту данной темы. Например, в докладной записке начальника свердловской милиции говорилось: «За 9 мес. 1952 г. в Свердловске было подобрано <…> в состоянии сильного опьянения 7179 чел. Это те, которые не могли двигаться и валялись на улицах. <…> Нарушения этих лиц также во всех почти случаях были связаны с появлением в пьяном виде в общественных местах, на улицах» [цитата по 1051]. Единственный вытрезвитель в городе на тот момент мог принять только 20 человек в сутки. [1049]
Ужасно и то, что этот недуг поражал не только маргиналов, от него страдала и интеллигенция, и даже сама милиция. Вот, например, типичное для того времени дисциплинарное взыскание: «командир отделения Ново-Лялинского РОМ старшина Таскин распивал спиртное даже во время проверки им постов в Госбанке, а во время конвоирования некоего Беляева он просто зашел с арестованным на его квартиру и там пьянствовал» [цитата по 1052]. Судьи Тихомиров (Зайковский район), Быков (Арамильский район), Лежнев (Дзержинский район) и Шорин (г. Нижний Тагил) были уволены, за то, что они периодически пьянствовали вместе с подсудимыми [1053].
Наиболее тяжелой ситуация сложилась в индустриальных городах на севере России, в Нечерноземье. Например, в 1973 г., в медвытрезвитель г. Апатиты было доставлено 5828 чел., а в 1980-м — 10 423 [1054]. В медвытрезвитель Первомайского района отдела внутренних дел г. Череповца в 1983 г. было доставлено 11 589 чел., а в 1984 — 13 510; всего клиентами двух медвытрезвителей г. Череповца в 1984 г. стали 28 383 чел. — это примерно 10% населения города [1055]. Если в 1976 г. удельный вес больных алкоголизмом в наркологическом отделении Мурманской областной психиатрической больницы из г. Апатиты и района составлял 9,3%, то в 1980 г. — 20,8% [1056]. Население г. Мончегорска в начале 1970-х годов потребляло спиртных напитков на 15,7 млн. рублей в год и тратило на спиртные напитки 12,9% своих доходов [1057]. Из архивных данных также видно, что пил, как и в 1920-е, в основном пролетариат: из проанкетированных в 1978 г. 1135 человек, клиентов Череповецкого медвытрезвителя, — 21% — неквалифицированные рабочие, 46% — квалифицированные рабочие [1058]. Стремительно росло и омоложение алкоголиков. По данным наркологического отделения областной психиатрической больницы, прошедших лечение в возрасте 20-29 лет возросло с 20,3% в 1976 г. до 30,6% в 1980 г. [1059]. Заметим, что большая часть населения в этом регионе страны состояла из бывших сельских жителей, переселенных сюда либо в эпоху индустриализации, либо позже. Эта прослойка межедомков отличалась низким культурным уровнем, что способствовало ее алкоголизации и маргинализации. Всего в стране на начало 1991 года только учтенных в медучреждениях алкоголиков насчитывалось 4,1 млн. человек, из них 1,1 млн. (27%) – сельских жителей. [1060]
Продолжение следует.
С предыдущей частью главы 3.8 можно ознакомиться здесь:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.
