Введение
Когда описываешь исторические события, часто сталкиваешься с проблемой деления на отрезки – многие процессы в одной исторической эпохе плавно перетекают в другую, причины неразделимы со следствием. Сама по себе история, как последовательность действий во времени целостна, это только человек с его привычкой все анализировать и классифицировать стал разделять ее на определенные периоды. Поэтому, чтобы воспринимать прошлое цельно, при описании тех или иных событий всегда надо учитывать лет 100-50 им предшествующих, а еще смотреть, что происходило в соседних странах, которые прямо или косвенно могли повлиять на обстановку.
С такой же проблемой разделения эпох можно столкнуться при описании 1960-80-х годов. Хрущевская оттепель и Брежневский застой, а затем несколько лет правления кремлевских старцев. Все эти события имеют свои особенности и отличия и не зря ученые их делят на периоды. Но с другой стороны множество процессов в этих различных эпохах шли одинаково, по одному логичному пути. Поэтому многие описываемые мной события и явления относятся ко всему этому отрезку в 25-30 лет и их отнесение к той или иной главе довольно условно.
Цельность восприятия истории, мне кажется, очень важна, без нее невозможно понять почему расцвет в одной эпохе сменяется кризисом в другой. А на данном отрезке в нашей стране произошло действительно очень много разнонаправленных процессов, которые различным образом повлияли как на будущее развитие страны, так и на общее восприятие этих исторических периодов. Странным образом эпоха Брежневского застоя многими в современном обществе воспринимается полным расцветом, лучшим временем, а следующий десяток лет – абсолютным злом. Однако, почему же такая замечательная процветающая страна всего через 10 лет развалилась? Мне кажется, утверждения будто страну предали и продали не приближает к истине, к объяснению глубинных причин произошедшей трагедии. Раз история целостна, значит и эти эпохи тесно взаимосвязаны и первая логично перетекла во вторую. Это легко проверить хотя бы на «кадровом» уровне. Кто такие были Горбачев и Ельцин? Они были членами коммунистической партии, прошедшими свое становление в рамках существующей советской системы. Между прочим, оба этих деятеля – выходцы из раскулаченных крестьянских семей, то есть самые что ни наесть народные избранники. Их умозаключения и действия неотделимы от эпохи. Собственно, все политики Перестройки и лихих девяностых – это плод советской культуры, ее детище. Мировоззрение этих людей было сформировано при СССР, это его наследие.
Тоже можно сказать и о русской деревне. Почему-то сейчас многие представляют себе Брежневское время настоящим расцветом русского села, а между тем унылая картина вымирания и запустения, с покошенными избами и разбитыми окнами типична и для того времени. Это довольно легко доказать если обратиться к той же статистике, благо во второй половине 20 века в Советском союзе проводилось очень много научных исследований, в том числе и социально-экономических. Правда, сразу оговорюсь, как упоминала уже профессор Громыко, эти исследования редко придавались огласке, мир ученых жил своей замкнутой обособленной жизнью, недоступной общественности, а политика часто шла в разрез с научными выводами. И этот диссонанс сохранялся долгие годы.
Только в 1990-х были рассекречены материалы партийных фондов и прежде недоступных материалов по реальной обстановке на селе. Из-за экономического кризиса дальнейших исследований в этой области было сделано мало. Однако, наконец, вполне откровенно смогли высказаться уже известные советские ученые, многие годы изучающие жизнь русской деревни второй половины 20 века. Для данной главы я использовал материалы книги 1996 года «Исчезающая деревня России: Нечерноземье в 60-80-е годы» крупного советско-российского историка Л.Н. Денисовой [873], ученицы и последователя В.П. Данилова, также одного из самых известных историков-аграрников. После смерти Данилова в 2004 году именно она возглавила научный коллектив, работавший над уникальной книгой «Трагедия советской деревни», вышедшим в 5 томах, завершив его в 2006 году. Автор широкого использовал данные официальной государственной статистики, переписи населения, социологических и экономических исследований, архивные материалы Российского государственного архива экономики (РГАЭ), государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), публикации газет и письма сельских жителей. В этой книге также приведены результаты исследований других крупных ученых, которых часто цитирует автор: М.А. Безнина, А.А. Никонова, А.П. Тюриной и др. Мной также дополнительно были использованы материалы некоторых современных российских ученых – Шевелькова А.И., Плотникова В.Н., Полынова М.Ф., М.А. Безнина и других.
Кризис русского крестьянства нельзя объяснить только экономическими причинами. Мир русской деревни сложносоставен и не все в нем определяется экономикой. Даже наоборот экономическому кризису часто предшествует духовный и культурный. А разве не от правильного душевного настроя и здорового восприятия жизни зависит работоспособность человека? Поэтому экономические преобразования — это часто борьба со следствием, а не с причинами. Но зададимся и другим вопросом: а могла ли Советская власть преодолеть культурный кризис деревни? В рамках действующей идеологической системы, скорее всего нет. Глупо было бы от нее требовать и торможение индустриализации, ради снижения урбанизации и продления жизни русской деревни. На сознательную экономическую деградацию не может пойти никакое государство, настроенное на развитие общества в рамках научно-технического прогресса. Тем более 1990-е убедительно показали, что сворачивание промышленности не ведет к расцвету сельской местности, которая к тому времени имела тесные экономические связи с городом. В этом плане снова вспоминается Гумилевская теория пассионарности… Вымирание сел кажется неотвратимым процессом, связанным с глубоким культурным кризисом русской цивилизации, начавшемся еще до революции. Что же конкретно происходило с деревней полвека назад, разберем ниже.
Экономическое положение деревни
Начнем с экономики. Когда говорят о Брежневской эпохе в положительном ключе, чаще всего апеллируют к высоким экономическим показателям развития. Что ж, сложно поспорить: строились заводы, летали ракеты, росли города. Приятное впечатление от «светлого прошлого» переходит и на русское село: увеличивалась механизация коллективных хозяйств, росло применение ядохимикатов и удобрений, росла и урожайность, на сельское хозяйство тратились огромные средства. Сознавая все это сложно поверить, что деградация деревни была связана с экономикой страны, скорее уж причиной стали социокультурные процессы (о которых речь впереди). Но, как говорится, дьявол кроется в деталях. Следует более внимательно отнестись к экономическому положению деревни этого периода истории, который неспроста называют «двадцатилетием упущенных возможностей».
Прежде всего, это время характеризовалось сохранением устоявшихся методов политики, сложившихся за предыдущие годы. Брежневская эпоха в этом отношении стала наследницей сталинизма и хрущевской Оттепели. Была сохранена привычная командная административная система с сильной авторитарной государственной властью, которая была призвана осуществлять тотальный контроль во всех сферах жизни страны. Любая общественная самоорганизация воспринималась как угроза и, либо уничтожалась, либо бралась под контроль. Длительный период существования авторитарного режима привел к тому, что в обществе уже не оставалось людей, имеющих опыт жизни в других условиях. Следовательно, общество привыкло к такой системе, боялось проявить инициативу и отступить от принятых установок, считая, что государство лучше знает, как решить насущные проблемы. На этом фоне во всех сферах, особенно в сфере экономики, большое значение имели политические лозунги. Усиленно навязывался тезис «о возрастании руководящей роли КПСС в условиях развитого социализма и ее становлении как партии всего советского народа». Эта излишняя политическая идеализация сильно мешала реальному развитию экономики. Хрущевские Совнаркомы, призванные усилить горизонтальные связи между предприятиями, были ликвидированы, что привело к росту влияния административно-бюрократического аппарата.
Рост численности партии, достигшей к середине 1980-х 19 миллионов человек [899], не улучшал управление страной, а лишь бюрократизировал административный аппарат. В таких условиях за любые ошибки должна была нести ответственность партия и правительство. Естественно, что признавать ошибки такой массе людей не хотелось, проще было не исправить, а замолчать, ведь спросить все равно некому – все были в одной лодке. Отсутствие самокритики и официальной критики снизу создавала обстановку благодушия и безнаказанности. Общество развивалось в искусственно созданной атмосфере достижений и успехов, роста во всем и общего социального единения, чего в повседневной жизни не наблюдалось. Скорее всего именно эта мощная пропаганда вкупе с воспоминаниями о беззаботной молодости, когда трава кажется зеленее, а еда вкуснее, дает о себе знать и в наше время. Однако, объективную обстановку того времени все же можно воссоздать – ведь сохранились материалы советской науки, которая оказалась намного честнее советской политики.
Хотя исследования в этой области в научной среде до сих пор считаются недостаточными. Многие фонды бывших партийных архивов до сих пор малодоступны, да и те, что доступны, открыты были относительно недавно – в 1990-2000-х годах. Поэтому данную тему историкам-аграрникам еще предстоит продолжить изучать [900]. Но и рассекреченные фонды уже говорят о многом – среди официальных благодушных бумаг о коммунистических победах проскакивают тревожные факты. Особенно много таких документов связано с ситуацией в Нечерноземье. Вот, например, отрывок тех лет из доклада секретаря Тульского обкома на закрытом заседании: «За последние 10 лет сельское население области уменьшилось на 25%. Смертность среди сельского населения значительно превышает его рождаемость. Следует скорее решить вопросы развития сельского хозяйства Центра, благоустроенности населенных пунктов, их переустройства. Мы бы попросили сделать это в ближайшее время. Если это не будет сделано, значит, уже имеющееся кризисное положение деревни областей Центра еще более усугубится, и мы, в ближайшие 3-5 лет, станем перед фактом огромного экономического и политического урона нашему государству» [цитата по 901].
Стремление власти сохранить существующий порядок в стране, гарантирующий стабильность, стало основной причиной отказа от проведения кардинальных экономических реформ. Политика явно доминировала над экономикой, власти важнее было поддерживать более-менее стабильный порядок в стране на среднем уровне (и за счет развитой экономики РСФСР), чем рисковать ради реального экономического улучшения. Боязнь что-то менять отразилась даже в постепенном старении политической верхушки, не пускающей новых членов в «высшее общество». На 23 съезде партии, проходившем в 1966 году, из устава было исключено требование ротации кадров. Из-за этого средний возраст партийных функционеров каждый год увеличивался, с 49 лет (1971 г.) до 59 лет (1980 г.) [902]. Но в действительности отказ от кардинальных реформ больше был похож на шапкозакидательство, на пережидание временных трудностей. Между тем время работало против существующей системы, проблемы накапливались и их решение лишь откладывалось на будущее. Все это напоминало натягивание тетивы, которая выглядит спокойно, пока ее держит сильная рука, но проходит время и сила натяжения доходит до своего предела, неминуемо наступает крах – тетива рвется или рука ее отпускает, и призрачная стабильность исчезает.
С другой стороны, нельзя сказать, что правительство ничего не делало для улучшения экономического положения. Но в сложившихся условиях очевидная необходимость кардинальных реформ в аграрной сфере не могла стать курсом социалистической системы. Для осознания этого факта пришлось пережить крах 1990-х. Решение же мелких, организационных вопросов не могло изменить общей ситуации на селе. Как и при Хрущеве принятые реформы оказались противоречивыми и быстро сдулись. Аграрную политику Брежнева также можно разделить на 2 периода. Первый более эффективный период начался с реформ, провозглашённых на мартовском пленуме ЦК 1965 года, а закончился июльским пленумом 1970 года. После 1971 года начался второй период, длившейся почти 15 лет, в течение которого мало что менялось к лучшему.
Положительные изменения на селе в первые годы правления Брежнева
Пленум 1965 года показал, что власть решительно настроена изменить ситуацию в сельском хозяйстве. Был взят курс на усиление материальной заинтересованности коллективных хозяйств и ЛПХ, путем ослабления административных мер и усиления экономических стимулов. Фактически власть провозгласила либерализацию хозяйственной инициативы для повышения уровня жизни. Возникла формула: что выгодно человеку, то должно быть выгодно и государству. Сотрудничество с обществом предлагалось налаживать без усиления принудительных мер. Впервые вообще благосклонно заговорили о личном подсобном хозяйстве, что не допускал даже Хрущев. Теперь владельцам ЛПХ разрешалось восстановить их прежний размер, а затем увеличить его в два раза - до 0,5 га. Отменялся налог с лиц, содержавших скот, разрешалась продажа кормов, снимались ограничения на поголовье домашнего скота и т.д. [851]
Мартовский пленум ЦК КПСС 1965 г. осудил необоснованное массовое насаждение совхозов на базе колхозов. Тем не менее массовая реорганизация колхозов в совхозы продолжалась вплоть до середины 1980-х гг. В результате за 1965–1990 гг. их количество увеличилось вдвое – с 11,7 тыс. до 23,5 тыс. [1404]
Постарались облегчить и жизнь общественных хозяйств, увеличить их эффективность. Был установлен неизменный план сдачи зерна по стабильным ценам, который постепенно понижался с 4 млрд пудов до 3 млрд 400 млн. с 1965 по 1970 год. Сверхплановая продукция уже добровольно продавалась государству. А на пшеницу и рожь устанавливалась надбавка в размере 50% к основной закупочной цене. Сами же закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию подняли в среднем на 20% в 1965 г. и на 25% в 1970 г. [903]. Улучшилась система банковского кредитования, была установлена более рациональная система налогообложения колхозов, снижены цены на технику и запчасти к ней. [851]
Значительно увеличивались и прямые капиталовложения в сельское хозяйство. В 1965 году на пятилетний план было запланировано потратить 71 млрд. рублей, что было значительно больше затрат предыдущих пятилеток [903]. В основном эти деньги решили потратить на техническое переоснащение, мелиорацию (для этого было создано специальное министерство мелиорации и водных ресурсов, предполагалось в течение ближайших 10 лет увеличить площадь орошаемых земель на 7-8 млн. га, осушенных - на 15-16 млн. га, всего же мелиорированных земель к 1975 г. иметь 37-39 млн га [902]) и другие меры, способствующие интенсификации и росту производительности сельского хозяйства.
Не забыли позаботиться и о простом труженике: с 1 января 1965 года вступил в силу закон о пенсиях членам колхозов, с 1 июля 1966 г. была введена гарантированная оплата труда колхозников (деньгами и натурой в соответствии с тарифной сеткой работников совхозов), что позволило ликвидировать задолженность колхозов по оплате труда своих работников, составлявшего к этому году уже 2,5 млрд. рублей [904].
«Принятый в 1969 г. Примерный Устав колхоза предусматривал установление в колхозах нормированного рабочего дня, введение оплачиваемых отпусков, пособий по нетрудоспособности и другие меры по расширению прав колхозников. Были оптимизированы сроки проведения сельскохозяйственных работ, резко увеличилась поставка минеральных удобрений» [цитата по 1405].
Принятые меры оказались довольно эффективными. Кризисное положение в агарной сфере на время было преодолено. Объем валовой продукции за первую Брежневскую пятилетку увеличился на 23%, в то время как за предыдущее пятилетие (1961-1965) он вырос лишь на 12% [905]. Темпы роста сельскохозяйственного производства выросли почти в два раза, при этом наибольший рост обозначился в производстве зерна, среднегодовой сбор которого увеличился на 30% по сравнению с предыдущей пятилеткой. Также выросло производство мяса, яиц, молока, сахарной свеклы, подсолнечника и другой продукции. [851]
Продолжение следует.
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.