Ирина: - Продолжим важную тему дифференциальной диагностики сенсорной алалии со схожими состояниями. В этой статье отдельно обсудим аутизм
Мария: - Да, в прошлой статье мы проводили дифференциальную диагностику сенсорной алалии с глухотой, умственной отсталостью, моторной алалией и сенсомоторной алалией. И у нас остался аутизм.
Ирина: - Самый важный, пожалуй, на данный момент времени диагноз, с которым стоит дифференцировать сенсорную алалию, поскольку их очень часто путают между собой.
Мария: - Начнем с того, что это совершенно разные вещи. Аутизм – это психиатрическое заболевание, а сенсорная алалия – это тяжелое речевое нарушение. Так что они даже находятся в совершенно разных областях. Они между собой никак не связаны, они никак не пересекаются. Это два совершенно разных диагноза.
Ирина: - Хотя я не исключаю такую возможность, что однажды в одной голове может встретиться и аутизм, и сенсорная алалия.
Мария: - Вполне возможно. Но там ведущим нарушением будет аутизм. А сенсорная алалия будет сопутствующим нарушением у аутизма.
Ирина: - Как более легкое и более исправимое.
Мария: - Это возможно только в варианте пересечения. Честно говоря, я такого не встречала на своей практике, хотя достаточно много деток мы видим и наблюдаем.
Отсутствие коммуникации
Мария: - Начнем со сходства. Дети с сенсорной алалией и дети с аутизмом, у них есть трудности общения, нарушения коммуникации. Но дети с сенсорной алалией не против были бы пообщаться и повзаимодействовать, но не могут, потому что не понимают обращенную речь, у них просто нет такой возможности. Но выглядит это примерно одинаково с аутизмом.
Ирина: - Для неспециалистов, для родителей это выглядит как будто ребенок, что один, что второй, не общаются. Вот есть специалисты по речи, и мы знаем, что такое коммуникация и чем ее можно достичь. А есть специалисты по медицине. Для них коммуникация это просто поговорить. Давайте уточним. Коммуникацию мы, обычные люди, можем осуществлять не только словами. Например, глухонемые, они ничего не говорят, однако общаются на дактиле, на дактильной речи. Но речь у них есть, она просто проявляется по-другому. А так же есть тактильная коммуникация. Антропологи утверждают, что когда древние люди научились разговаривать, резко уменьшилось количество пробитых черепов. То есть до этого была коммуникация с помощью дубинки по голове. Научились говорить, можно и без дубинки, но это тоже была коммуникация. У сенсорных алаликов не просто есть потребность, у них есть средства коммуникации, просто они, во-первых, невербальные и, во-вторых, не все социально одобряемые.
Мария: - Не выглядят они социально приемлемыми, но это коммуникация. Дети с аутизмом не коммуницируют по причине того, что им это не нужно. Нет в этом у них потребности.
Ирина: - Может быть, знаешь, как это в речи? Потребность, мотив, замысел, программирование, активная речь. Эта последовательность у них, судя по всему, отсутствует на самом первом уровне, на уровне потребности. Зачем мне с кем-то разговаривать, если вы для меня никто? А у сенсорика все напротив. Он придет, игрушку принесет, в живот тебе потычет, «смотри, какой у меня слоник». Или «мама, почему он зеленый?» Да, он не поймет то, что ты ему сказала, он подчас еще сам не умеет ничего произносить. Хотя с чистой сенсорной алалией дети, в принципе, говорящие и они довольно активно могут, в принципе, пользоваться имеющейся у них речью. У меня один мальчик сейчас такой. «Колбасы!» и мама бежит, ему колбасу несет. «Банка!» и она ему открывает. Коммуникация, он общается с мамой. Правда, он не отвечает на ее вопросы, но это другой разговор.
Мария: - Любые попытки ребенка донести информацию - это коммуникация. Пусть это даже коммуникация не социально приемлемая, но это коммуникация. Ребенок как может, так и взаимодействовует со своими близкими людьми. Мы сейчас обсуждаем то, что похоже на аутизм, с точки зрения людей.
Ирина: - То есть ребёнок не говорит, ребёнок не выполняет, что в одном, что во втором случае, и они очень похожи в этих вопросах. И тут же различия. В одном случае ребенок не выполняет, потому что у него вообще фиолетово на весь окружающий мир, во втором случае он не понял то, что вы сказали ему словами, но он выполнит вашу просьбу, если вы ему покажете пальцем, что сделать. И он радостно выполнит. Очень радостно.
Мария: - Более того, будет даже доволен от того, что у него получилось. Давайте еще про то, что похоже. Это стереотипное поведение.
Стереотипное поведение
Ирина: - Выстраивание машинок в рядочек, любовь к цифрам и буквам, к символам, к схемам. Они очень похожи в этом вопросе, но... Боязнь чего-то нового. Или полное отсутствие страха. Свеситься по пояс на седьмом этаже и мама в панике. Тем не менее. И все эти стереотипы, опять же, в чем разница? Давайте сразу про разницу. При сенсорной алалии все эти стереотипные действия, ритуальные действия, неважно как их назовем, они приходящие. Когда приводит ко мне ребенка говорят «он у нас узнал цифры и он теперь все считает, он согласен заниматься только если мы ему пишем цифры, все он аутист, он на цифрах залип». Подождите, вы ему подсуньте буквы через месяц: «Все, он залип на буквы, это аутизм». Нет! Аутист, он залип на цифры, и это на всю жизнь. Он всегда будет только цифры искать везде и всюду. Это у них ритуалы вечные. Наши сенсорики что делают? Цифры легко понял, понравились, поиграл в них полгода, перешел на буквы. Полгода буквы. Потом освоил модель машин, начал коллекционировать, еще что-нибудь будет. Они у них меняющиеся.
Мария: - Что сюда еще относим, помимо выстраиваний каких-то машинок в ряд или залипаниях на цифрах, буквах… хождение по знакомым дорогам, то, что ребенок любит места, где ему не страшно. Мы не говорим, что это обязательно условие у всех детей с сенсорной алалией, мы говорим о возможных вариантах, которые могут быть похожими с детьми с расстройством аутистического спектра.
Сюда же отнесем движение руками. Мы знаем, что у деток с аутизмом могут быть какие-то вычурные движения руками, какие-то раскачивания. Это же можно наблюдать у детей с сенсорной алалией. Скажем так, у них это есть по причине того, что они не умеют делать больше ничего другого. Они нашли интерес в своих ручках, стали их рассматривать, им нравятся какие-то действия, ощущения, они получают удовольствие от какого-то раскачивания или какого-то движения, но если у детей с аутизмом это на всю жизнь, если там только АВА терапии как-то не попытались скорректировать эти моменты, то у детей с сенсорной алалией это носит вынужденный характер.
Ирина: - Дайте ребенку понимание, и он изменится довольно быстро и всесторонне разовьется.
Мария: - У детей с сенсорной алалией это пропадает. Все то, что я бы, наверное, назвала аутистическими чертами, может присутствовать у детей с алалией, но это называется вынужденными проявлениями, которые уходят. Потому что аутизм это на всю жизнь, а у сенсориков похожесть действий — это просто временный характер, который при исправлении основного нарушения распадается.
Ирина: - Все эти вторичные проявления кончаются. Есть такое направление в психологии, называется этология. Это направление психологической мысли, которое гласит следующее: «Старайтесь разговаривать с объектом своего изучения на его языке». По-русски это «А задайте себе вопрос, почему». Вот почему аутист делает так? Потому что он всегда делает так, это его сущность. У него потребности в том, чтобы оберегать свой организм от внешнего влияния. Почему сенсорик делает так? А потому что его не научили ничему другому. Что мы делаем? Мы предлагаем эксперимент. И в одном случае развиваем, и в другом случае развиваем. У аутиста всё остаётся неизменным. У сенсорика, кроме пожарных машинок, появился эвакуатор. Всё, он больше не залипает на пожарных машинках. Он перешёл на следующий уровень, следующий, следующий, следующий.
Мария: - Кроме его рук он научился играть с игрушками, кроме раскачивания он научился плавать, бегать, играть с детьми.
Ирина: - Кроме ребёнка задайте вопрос ещё себе. А я-то научил ребёнка играть? Потому что постоянно приходят родители и говорят, что у ребёнка нет указательного жеста. Вы учили? Нет. Ребёнок не умеет ни во что играть. А вы учили? Нет. Ребёнок не должен сам научиться. Природой это не заложено.
Мария: - Он не умеет кидать и ловить мяч.
Ирина: - А вы научили? Нет.
Мария: - Дело, как правило, у нас происходит достаточно быстро. Ребёнка учим кидать, ловить мяч и потом он получает от этого колоссальное удовольствие.
Не развитая подражательная деятельность
Ирина: - У сенсорного алалика изначально не развита подражательная деятельность. Не развита, потому что, чтобы подражать, нужно немножечко понимать.
Мария: - В этом плане у них есть схожесть, опять же, с аутизмом.
Ирина: - Но у аутистов при АВА терапии это называется имитационная деятельность. Я не понимаю, почему они называют ее имитационной называют.
Мария: - Но они это прививают ребенку с аутизмом, изначально у него этого нет. Это тоже там как критерий выделяется.
Ирина: - Потому что имитация – это вообще подделка. Изобрази то, что ты делаешь. Примерно то же самое с сенсориком подражательные действия. Я делаю это, ты делаешь то же самое, так же, как и я. Покажи один. Ну да, он не смог. Сделали? О, молодец, он уже этому рад. Ты ему говоришь – поставь и показываешь. Он берет и ставит. Он не понял слов еще, но он уже подражает тебе, он накрывает на стол, как большой мамин помощник. Ты катаешь машинку, он сидит колесико крутит. Почему? Почему он колесико крутит, сенсорик? Потому что ему никто не показал, что эти колесики катятся. Это так прелестно смотреть, как он восторгается.
Мария: - Потому что дети с сенсорной алалией не могут вот это вот соотнести. Увидели на улицу машину, им купили машину в магазине маленькую. И что она будет ехать так же, как та большая машина на улице. Или та машина из мультика. У ребёнка с алалией вот эта вот связь не складывается.
Ирина: - Связь формироваться извне, специальными методами. Это чуть посложнее, чем с обычным ребенком.
Мария: - Ребенку с сенсорной алалией нужно помогать для того, чтобы он это сделал. Соответственно, если ему не помочь, не научить его, то он и не будет этого делать.
Ирина: - А я сейчас скажу еще одну вещь. Если обычного ребенка не учить, он тоже ничего не умеет. Поверьте, мы пробовали. И таких тоже наблюдали.
Мария: - Кого вы там не учили? Сына своего? Он у вас очень умный.
Ирина: - В том-то и дело, что учили. Потому что пока не научили, он... Ну, например, я его учила смотреть вдоль пальца туда, куда нужно. Потому что когда он еще совсем малюсеньким был, я первый раз говорю ему: «смотри, рыжая киса». А он смотрит мне в лицо. Я подумала: «так... У меня проблемы». Я говорю: «нет, вон там киса». А он смотрит на мое лицо. Ладно, я пальцем указываю сначала на глаза, а потом направляю палец в сторону кошки и говорю «вот сюда смотри». Он начал смотреть на палец, но не на кису. И мне пришлось неделю потратить на то, чтобы придумать, как ему объяснить, за полторы минуты, что нужно смотреть вдоль пальца. Понимаете, это вам нужно придумать, как ребенка научить. А нормотипичные дети обучаются быстро. Так что да, их нужно учить. Ребенок не умеет застегивать пуговицы. А вы ему давали пуговицы? Современные дети не умеют завязывать шнурки, катастрофа! У них у всех проблема с мелкой моторикой. Нет, проблема с обувной промышленностью. Детская обувь идет на липучках, шнурков нету. А потом на детей ругаются почему-то.
Мария: - Моего сына учила шнурки завязывать бабушка. Моя бабушка. То есть его прабабушка. И он до сих пор об этом ей рассказывает, когда приезжает к ней. Говорит, бабуля, ты помнишь, как ты меня учила шнурки завязывать? Я помню.
Ирина: - Да, нужно учить.
Мария: - Обычному, типичному ребенку нужно было научить завязывать шнурки. И меня тоже когда-то учили.
Ирина: -Приучение к горшку, научение ходить. Почему мы решили, что нормотипичных детей мы должны обучать навыкам самообслуживания, а дети с сенсорной алалией сами должны откуда-то всё взять?
Мария: - Вернёмся к нашей основной теме, к аутизму и сенсорной алалии. Как раз-таки у детей с аутизмом, особенно если это аутизм в сочетании с интеллектуальной недостаточностью, у них тоже, как и у детей с сенсорной алалией, есть проблемы с самообслуживанием: с туалетом, с памперсами, избирательность в еде. Ну, то есть расстройство пищевого поведения. Это тоже может быть и там, и здесь, поэтому будьте внимательны. Если у ребенка это присутствует, это не критерий аутизма.
Нежелание контактировать с окружающими
Ирина: - Что еще расскажем из схожего? Ну, отсутствие понимания, отсутствие речи, опять же, причина, по которой у них это есть. Потому что дети с чистой сенсорной алалией, без моторного компонента, говорящие. И большинство аутистов говорящие, они могут говорить. Если ребенок может, он хочет говорить. Его невозможно заткнуть. Значит, у него либо нет потребности, либо нет возможности. Всегда. Самое главное, что я для себя выделила, когда пытаемся понять, это психиатрическое нарушение или речевое нарушение - это тактильные коммуникабельности, скажем так. Если ребенок обнимается с мамой, сидит у нее на шее, ни на шаг от нее не отходит, волосики ей причесывает, игрушечки ей притаскивает - значит, у него с коммуникабельностью все в порядке. Значит, это не аутизм. Аутист – это человек, который сам по себе и любые попытки извне с ним контактировать воспринимает как нарушение собственной границы, собственной целостности. Ему не желательно, чтобы его трогали.
Мария: - Здесь, кстати, тоже есть похожая вещь, потому что дети с сенсорной алалией, к ним встроиться в игру на начальных этапах коррекционной работы сложно.
Ирина: - Я про тактильность, про обнимашечность. А в игру - да.
Ребенок не пускает нас в свою игру
Мария: - В игру сложно. Люди, как правило, это смешивают и говорят о том, что я не могу с ним поиграть или как-то с ним повзаимодействовать, он не хочет, он от меня убегает в тот момент, когда я пытаюсь с ним поиграться, обнять.
Ирина: - Но когда ему надо, он сам придёт и сам тебя обнимет и зацелует.
Мария: - Именно так. Ребёнок с сенсорной алалией на детской площадке будет бегать и играть с детьми в активные игры. Ну, в те игры, которые ему понятны. Например, если все за чем-то побегут, он тоже побежит. Но если дети будут играть во что-то сложное, ребёнок не будет этого делать. Ребёнок с аутизмом, в принципе, не будет находиться рядом с детьми. Для маленьких детей коммуникация – это даже когда они просто в песочнице рядом играют.
Ирина: - Они не разговаривают, они даже не обмениваются предметами, они просто сидят рядом, но у них ощущение, что они играют вместе.
Мария: - Ребенок с аутизмом так делать не будет. Нет, он может совершенно случайно там рядом оказаться, если мама его туда посадит и скажет не двигаться.
Эмоции окружающих
Ирина: - Эмоциональная составляющая. Ребенок с сенсорной алалией очень и очень чувствителен эмоционально. Это не разболтанность нервной системы, не лабильность нервной системы, а именно понимание чужих эмоций, то, что он считывает с чужого лица, то, что он информацию получает с чужого лица, хорошо он сделал или плохо. Так можно делать, так нельзя делать, безо всяких слов он тебя понял. Аутисту твое лицо, что ты там ему пытаешься изобразить, не чувствует, он не понимает, ему абсолютно без разницы. Именно поэтому при АВА терапии аутистам раскачивают эмоции, натренировывают понимать эмоции, проявлять эмоции. Сенсорикам этого делать нельзя. У них и так с этим делом вполне себе очень хорошо и активно. А, музыка! Можно?
Мария: - Про музыку, да.
Музыка
Ирина: - Мы уже говорили, что дети с сенсорной алалией имеют 100% музыкальный слух, обожают музыку во всех ее проявлениях. подпевают, воспроизводят мелодию или даже вместе словами воспроизводят разные мелодии. Если аутист любит музыку, то только одну единственную песню. «Белые кораблики, белые кораблики». Не могу я до сих пор слышать. Потому что этот ребенок с аутизмом слушал целыми днями. Нельзя было выключить эту песню, он её целыми днями слушал. Потом в Израиле АВА тераписты в принципе очень хорошо адаптировали его. А так была бы катастрофа. Всю жизнь слушал бы одну песню безостановочно. Сенсорику нравится музыка в принципе разная. Из одного мультфильма, из другого мультфильма и даже симфоническая музыка может нравиться. Так что различайте, одна песня или разные.
Мария: - Но может так быть, что какой-то промежуток времени ребенок будет слушать просто одну мелодию, потому что она ему понравилась.
Ирина: - Да, он будет перематывать, а когда она надоест, он найдет в себе новое увлечение.
Мария: - Я тоже так делаю.
Ирина: - Они меняющиеся в их увлечении.
Мария: - Понравилась какая-то песня, вышел какой-то новый хит. Хорошо мне под эту музыку. Я, например, в самолёте когда взлетаю, всегда слушаю одну и ту же песню в последнее время. Я думаю, что она скоро сменится, когда что-то мне понравится ещё. Но меня это расслабляет.
Ирина: - А я перед сном Роберта Сапольски слушаю. Одни и те же лекции. Потому что пытаюсь понять, что же там говорит умный человек из Стэнфорда.
Мария: - А порой мы перечитаем одни и те же книги.
Ирина: - Да, «Мастер и Маргарита» я читала 18 раз, потому что это шедевр. Хорошо, поговорили о том, какие мы с тобой аутисты.
Мария: - На самом деле, если обычным людям искать в любом человеке аутизм, или какие-то проявления – обязательно найдете. Я говорю еще раз, людям, не докторам, компетентным врачам, которые понимают, что такое аутизм и знают критерии аутизма. А если просто искать какие-то схожести и черты, то их можно найти абсолютно у каждого человека.
Ирина: - Интроверты – это легкая степень рас, в принципе. Человек необщительный, не нравится ему в глазки смотреть, с народом много общаться. То, что называют интровертом, хотя это немножечко другая штуковина, ну, не важно.
Желание находится отдельно от людей, быть в одиночестве
Мария: - Я поэтому не люблю есть в общественном транспорте. Там людей много рядом, мне некомфортно. Ещё. Дети с аутизмом, они в принципе любят быть в одиночестве. Дети с сенсорной алалией, когда существует сильная речевая нагрузка, когда много людей говорят, например гости дома, ребёнок тоже может уйти уединиться, потому что ему тяжело от этой нагрузки. В этом тоже можно сходство найти, но причина абсолютно разная.
Ирина: - Как обычно, задайте вопрос, почему ребенок делает так? А чтобы понять, нужно будет поменять условия игры чуть-чуть.
Перфекционизм
Ирина: - Перфекционизм. Выстраивание в рядочки у аутистов – это стереотипия. Раскладывание вещей по своим местам. Как там у одного из твоих малышей было первое слово? «Положи на место». Это для него необходимость, чтобы легче было найти каждую вещь, потому что ты не можешь попросить, ты не можешь объяснить, чтобы мама тебе помогла. Приходится выкручиваться самому.
Не любят новое. Сейчас стало таких детей меньше. Это раньше писали везде и всюду, что сенсорный алалик не выносит нахождения в новых местах.
Мария: - Или новую одежда.
Ирина: - Нет, с новой одеждой у сенсориков, кстати, нормально. У меня сейчас мальчик один, майка у него с пуговичками внизу. Просто пришитые пуговички. И вот мама говорит: «я не могу от нее избавиться». Ну и что, у меня тоже была любимая одежда, и в детстве, и во взрослом возрасте, и не отнимешь, и не постираешь.
Мария: - Просто хочется, знаете, в этой нашей беседе как можно больше родителям сказать, даже вот таких элементарных вещей, что все сейчас настолько стараются приписать к аутизму, до абсурда доходит.
Ирина: - Всё к аутизму относят.
Мария: - Просто ужас, что приходится называть те вещи, которые не надо было бы называть, потому что они не относятся к критериям аутизма, потому что у любого ребенка действительно есть любимая одежда, любимая игрушка, одеяло, какое-то увлечение.
Ирина: - Мне сейчас стали многие мамы сенсорных алаликов говорить, что детки любят одеяльца, любят пледик, что без пледика никуда. Мы занятия проводим, а ребенок тащит пледик. Я говорю, а он на ощупь какой? Мама говорит, ну конечно, он сейчас флисовый, приятненький. Я говорю, нет, это просто у сенсориков приятная тактильная информация для мозга. Это не симптомы аутизма, что он все время тащит этот пледик, он приятный просто на ощупь.
Мария: - Более того, в симптоматике аутизма этого нет.
Ирина: - Да, но все называют теперь это аутизмом.
Мария: - Я тоже летела к вам в этот раз и переживала, что здесь будет холодно. Очень хотела взять с собой свое любимое одеяло, которое мне подружка связала. Ну вот нравится мне его с собой брать.
Ирина: - Мария Владимировна, вы аутист.
Мария: - Она не влезла в мой чемодан, в мою ручную кладь, поэтому я без него. Но порой какие-то обычные потребности и желания, которые могут быть у ребенка с сенсорной алалией, не нужно рассматривать через призму того, что какие-то посторонние люди считают это расстройством аутистического спектра. Это могут быть просто особенности характера вашего ребенка. Поищите порой что-то в себе. У меня однажды была такая ситуация, мама тоже говорила про то, что он вещи на место кладет, очень аккуратно складывает. Если постель была как-то заправлена неаккуратно, он устраивал истерику, ему нужно было повернуть так, как ему нравилось. Если мама как-то кофточки или носочки сложила не тем уголком, ребенок уже злился и возмущался. Там был папа, француз. Однажды папа пришёл на занятия, и всё стало сразу понятно.
Ирина: - У меня такая же история. Мне говорят: «У нашего ребёнка аутоагрессия, он бьёт себя по голове, когда что-то ему не дали». Я говорю: «Ну я не знаю, откуда он такое мог взять. Поинтересуйтесь, посмотрите». Да, там кто-то из старших детей делал все время так. Старший ребенок показал, этот тоже начал, показывая родителям: «Вы видите, как вы меня обидели, видите? Посмотрите, как вы меня обидели».
Мария: - Причем, если бы у ребенка не было сенсорной алалии - никто бы на это не обратил внимания, абсолютно. Или даже на то, что ребенок как-то аккуратно складывал вещи, просто сказали бы «какой аккуратный мальчик у нас растет». Никто бы даже об этом и не задумывался.
Ирина: - Когда есть какие-то отклонения, все пытаются найти ответ на вопрос «что с ребенком?», и идут не по речевой стезе, а по медицинской, и попадают не туда, куда нужно. Мы попали к неврологу, который не знает ни того, ни другого. Неврологи занимаются другими сферами.
Мария: - Поэтому сенсорная алалия – это тяжелое речевое нарушение с тяжелыми последствиями без коррекционной работы, но это не психиатрическое заболевание.
Ирина: - Ребёнок, фактически, совершенно здоров, у него мозги в полном порядке, ему нужно просто дать возможность понимать то, что ему говорят, и он будет совершенно обычным.
Мария: - Именно поэтому мы здесь так подробно стараемся вам рассказать сходства и отличия, каких-то состояний детей для того, чтобы ваши дети были здоровы, и вы имели возможность им помочь.
