Квартира в Судаке
Тёплый ветер с моря слегка колыхал занавеску в кухне. Лариса Петровна стояла у окна и, щурясь от яркого крымского солнца, смотрела на Генуэзскую крепость, возвышавшуюся на холме. Сюда они с мужем Витей переехали несколько лет назад — квартира была их гордостью. Купили её не просто для отдыха, а с мыслью, что когда-нибудь здесь будут жить дети, и они всей семьёй будут собираться на лето. Сначала так и было. Но потом всё покатилось под откос. Точнее, после развода Тани и Лёши.
"Хорошо хоть Танюшка домой вернулась", — думала Лариса, закусывая губу. Развод для дочери был тяжёлым ударом, хотя она старалась это не показывать. Лёша был её первой любовью, и Лариса Петровна, когда наблюдала за ними, верила, что эта любовь продлится вечно. А вот не продлилась. Прожили вместе три года, и всё — пустота, обиды, непонимание.
"Ну и чёрт с ним, с этим Лёшкой", — Лариса Петровна со вздохом подперла голову рукой. Но Лёшенька, как выяснилось, не собирался просто так исчезать из их жизни.
Резкий звонок в дверь вывел Ларису из задумчивости. Она посмотрела на часы — 11 утра. "Кто это?" — удивилась она и пошла открывать. На пороге стояла Тамара Петровна, мать Лёши, с мрачным лицом и сумкой, которую она нервно теребила.
— Лариса, — без приветствия начала Тамара. — Нам нужно поговорить.
Лариса Петровна прищурилась. Глядя на лицо сватьи, она сразу поняла — разговор будет неприятным.
— Заходи, — сухо сказала она, отходя в сторону, чтобы пропустить гостью.
Тамара быстро вошла на кухню, села за стол и, не снимая сумку с плеча, посмотрела прямо в глаза Ларисе.
— Ларис, — начала она. — Мы с Павлом Николаевичем подумали, и решили, что несправедливо всё так оставлять.
— Что оставлять? — Лариса, хотя уже догадывалась, к чему идёт разговор, сделала вид, что не понимает.
— Ну как что? Квартиру. Таня с Лёшей три года в этой квартире жили, и Лёше по закону полагается часть.
Лариса почувствовала, как внутри неё что-то закипает. "По какому закону?!" — хотелось закричать, но она сдержалась, пытаясь не выдать раздражения.
— Тамар, — начала она спокойно, — эта квартира принадлежит нам с Витей. Мы её купили задолго до того, как Таня и Лёша поженились. Здесь нет ничего общего, чтобы делить.
— Ты сама понимаешь, что молодые тут жили, обустраивались, вкладывались в ремонт. Не справедливо же всё оставлять только вашей Танюшке, — Тамара явно теряла терпение. — Лёша тоже заслуживает на что-то рассчитывать.
Лариса уже не могла скрыть сарказма:
— Знаешь, Тамар, если бы Лёша сам что-то сюда вложил, тогда да. Но ты же знаешь, что все деньги шли от нас. Да и жили они здесь, потому что мы разрешили. По закону-то как раз, если квартира не куплена в браке, она остаётся за тем, кто её владеет до свадьбы.
— Ну-ну, по закону... — хмыкнула Тамара. — Вы тут все такие хитрые. А если по-человечески подумать? Лёша же не виноват, что так получилось. Они же вместе жили. Вот ты скажи, куда ему теперь идти?
— Тамар, — Лариса посмотрела прямо в глаза сватье, — у него есть родители, есть своя квартира в Балашихе. Пусть туда и возвращается.
— Ах, вот как? Значит, ты так с нами? — Тамара встала и посмотрела на Ларису сверху вниз. — Ну так и передай своему зятьку бывшему — фиг ему, а не квартира в Судаке!
— Ты думаешь, что кричишь, и это что-то изменит? — Лариса медленно поднялась с места, больше не пытаясь быть вежливой. — Мы не обязаны ничего никому! А если хотите судиться — пожалуйста. Только вы знаете, чем это закончится.
Тамара молча кивнула, резко повернулась и вышла, хлопнув дверью так, что дрогнули стёкла в окнах.
Таня вернулась домой поздно вечером. На лице у неё было написано усталость. Лариса Петровна не стала сразу рассказывать о визите Тамары, решила дать дочери немного отдохнуть.
— Как у тебя день? — спросила она, когда Таня села на кухню, наливая себе чай.
— Нормально, — коротко ответила дочь, но по её тону было понятно, что ничего хорошего в этом дне не было.
Лариса вздохнула и села напротив.
— Тань, тут твоя свекровь приходила, — спокойно начала она.
Таня оторвалась от чашки, напряглась.
— И чего хотела?
— Сказала, что Лёша хочет свою долю от квартиры в Судаке.
Таня сначала молчала, пытаясь осознать услышанное, потом горько рассмеялась:
— Долю? В нашей квартире? Серьёзно?
Лариса кивнула, и в её глазах мелькнуло что-то беспомощное.
— Они уверены, что если жили тут вместе, значит, и Лёше что-то полагается.
Таня на минуту закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула.
— Мама, они совсем с ума сошли? Это же наша квартира, всегда была. Лёша в неё вообще ничего не вложил, ты же знаешь. Почему я должна теперь это с ними делить?
Лариса пожала плечами, не зная, что ответить.
— Ты знаешь, Тань, они могут подать в суд, — тихо добавила она. — Я понимаю, что они неправы, но кто знает, как это всё повернётся.
Таня на секунду замерла, а потом яростно тряхнула головой.
— Пусть подают! Я уже столько всего через это прошла, что суд меня не пугает. Если они думают, что смогут отобрать у нас квартиру, то они ошибаются. И Лёша, и его родители — все они за это ещё ответят.
— Таня... — Лариса попыталась успокоить дочь, но та уже была в гневе.
— Нет, мам! Я устала от этого всего. Я столько всего простила Лёше, даже развод был для меня не самым страшным. Но вот этого я не прощу. Они забыли, кто я такая.
Недели через две Таня получила повестку в суд. Лариса, ожидавшая этого, пыталась подготовить дочь, но не ожидала, что всё случится так быстро. Суд назначили на начало мая, и к этому моменту нервы у всех были на пределе.
В день суда, когда они с Ларисой подъехали к зданию суда, Таня впервые за долгое время чувствовала, что ей предстоит сражение. Не просто битва за квартиру, а борьба за своё будущее, за свою свободу.
Лёша с родителями уже были внутри, их лица выражали спокойную уверенность. Лёша избегал смотреть на Таню, и это злило её ещё больше.
Суд длился почти весь день, и каждая сторона выдвигала свои аргументы. Лариса Петровна несколько раз порывалась вмешаться, когда адвокат Лёши говорил, что квартира в Судаке была местом, где они "строили семью". Но Таня всегда останавливал её, показывая, что всё под контролем.
Когда судья наконец вынес решение, напряжение в зале достигло пика. Решение было ожидаемым: квартира оставалась за Таней и её семьёй, так как она не являлась совместно нажитым имуществом.
