ПСИХОЛОГИЯ В ИСТОРИЯХ | Виталий Гарский

— Всего на несколько часов, Миша, честно! — голос Ларисы в трубке звучал наполовину просительно, наполовину требовательно. — Срочное дело, ты же в курсе. А мне сейчас деньги... Надежда застыла с чашкой чая в руках. Надпись «Дом — моя крепость» на керамической поверхности казалась издёвкой. Она переглянулась с мужем, но тот лишь виновато пожал плечами и отвернулся к окну. — Ладно, привози, — уступил Михаил, почти не вслушиваясь в торопливые оправдания сестры. — Да, конечно. Мы на месте. Ждём. Он положил телефон на кухонную стойку и потянулся к своей чашке...

— Мам, ну где ты ходишь? Я уже извелась от ожидания! Анна застыла на пороге, еле удерживая в руках увесистые сумки с провизией. Пальцы подрагивали — то ли от изнеможения после четырнадцатичасовой вахты в клинике, то ли от предчувствия беседы, которую она оттягивала уже третью неделю. — Извини, Соня, задержалась в очереди, — отозвалась она, ступая в коридор. — Ещё и терминал сломался, пришлось обходить квартал. Восемнадцатилетняя дочь подхватила одну сумку, заглянула внутрь: — О, вареники? Ты же обещала сегодня борщ сварить...

— Вот в каком уютном гнёздышке ты обитаешь, сыночек. Неплохо обосновался, — дама с окрашенными рыжеватыми прядями критически оглядела коридор, остановившись взглядом на старинной полке. — Вместительно, солнечно. — Мам, давай сначала представимся, — Дмитрий казался растерянным, переводя глаза с матери на Светлану. — Дмитрий, что творится? — Светлана замерла с кухонным полотенцем в руках. — Ты же обещал вернуться к вечеру. Когда в замке щёлкнул ключ, она как раз заканчивала мыть посуду после позднего обеда...

Загородный дом перешёл Анне от родителей — ветхий каркасный коттедж с огородом на краю деревни, где каждый брус хрустел, а кровля местами оседала от накопленных сезонов. Когда-то здесь витал аромат груш и свежесрезанной зелени, а по вечерам родители отдыхали на террасе с напитками. Теперь территория зарастала сорняками, ограда накренилась, а в коттедже появилась сырость. Несколько сезонов Анна наведывалась туда по субботам и воскресеньям, стараясь привести всё в порядок. Выдергивала траву, штукатурила перегородки, чинила кровлю толем...

Елена вышла из здания юридической конторы и остановилась на крыльце, прижимая к груди папку с бумагами. Осенний ветер трепал волосы, гнал по тротуару жёлтые листья. Небо затянуто серыми облаками, но на душе было светло. Внушительная денежная сумма. Цифра казалась нереальной. Дальняя родственница, Лидия Сергеевна, всю жизнь копила, работала на двух работах, жила скромно. Детей у неё не было, муж умер двадцать лет назад. Елена навещала Лидию Сергеевну регулярно, помогала по хозяйству, возила на дачу летом...

Анна открыла банковское приложение на смартфоне и вновь пересчитала сумму на депозите. Три миллиона сто двадцать тысяч рублей. Шесть лет. Шесть долгих лет жёсткой экономии на всём. Анна с Сергеем жили в крошечной студии двадцать восемь квадратных метров, которую снимали за двадцать две тысячи в месяц. Женщина трудилась экономистом в логистической фирме. Муж работал техником на фабрике. Из ста тридцати тысяч семейного дохода откладывали пятьдесят пять — почти половину. Остальное уходило на аренду, продукты, счета за услуги, транспорт...

Марина приобрела жильё в двадцать восемь лет. Студию, на пятом этаже блочной двенадцатиэтажки. Кредит взяла на двенадцать лет, ежемесячно отдавала банку треть оклада, но собственный угол стоил этих жертв. Трудилась Марина в отделе закупок большой фирмы, занималась договорами, вела переговоры. Оклад был солидный, позволял не только гасить долг, но и откладывать немного на обновление. Игоря повстречала через восемь месяцев после покупки студии. Познакомились на корпоративе — Игорь работал в смежном отделе, занимался транспортом...

Марина подняла голову от планшета. На экране висели графики отчёта, который она дорабатывала уже четвёртый день, а в ушах звенело от этой внезапной резкости. — За что платить? — спросила она, медленно опуская устройство на стол. — Ну за мамины счета по квартплате, разумеется. Срок уже послезавтра, а у неё опять задержка пенсии. Эти слова прозвучали обыденно, почти безразлично. Как будто он говорил не о чужих обязательствах, а о покупке молока к завтраку. Марина чуть улыбнулась — не от тепла, а от усталости...

Ноябрь выдался морозным, с пронизывающим ветром и бесконечной изморосью, от которой стёкла запотевали даже в светлое время суток. В доме Екатерины пахло влажным текстилем и остывшим чаем — она стояла на кухне, наблюдая, как капля за каплей скатывается по стеклу. В мыслях вертелись слова мужа, произнесённые утром, словно кто-то специально поставил их на зацикленный повтор. — Катя, может, всё-таки передадим маме жильё? Ну хотя бы на время. Чтобы никого не мучить… С тех пор она не могла ни есть, ни сосредоточиться...

— Ты снова не в настроении? Голос Павла, неторопливый и беззаботный, раздался с софы, где он развалился после ужина с планшетом в руках. Ольга, протирающая поверхность стола, замерла на миг. Она не обернулась. Она знала, что увидит: его уютную позу, мерцающий дисплей, полное погружение в свой крошечный виртуальный мир, где не существовало ни грязных тарелок, ни напряжения, висящего в воздухе их дома. — В душевой на коврике мокрое полотенце, и твой сын опять взял мой крем для лица. Он почти закончился, — ответила она ровным, лишённым всякой эмоциональной окраски тоном...

— Ты вообще понимаешь, в каких условиях мы влачим существование? — голос Марины, пронзительный и жалобный, первым разорвал уютную тишину просторной залы. Она, не снимая обуви, проследовала в центр комнаты и тяжело опустилась на край роскошного дивана из кожи, всем видом демонстрируя крайнюю измотанность. На ней красовались брюки, которые когда-то идеально облегали фигуру, но теперь лишь подчёркивали лишние килограммы, и кофта с намёком на престижный бренд, но с выбивающейся ниткой у выреза. Денис даже не оглянулся...

Ольга проверила банковское приложение на смартфоне и вновь подсчитала накопления на депозите. Три миллиона сто пятьдесят тысяч рублей. Шесть лет. Шесть изнуряющих лет жёсткой экономии на всём. Ольга с Владимиром ютились в крошечной студии двадцать восемь квадратных метров, которую арендовали за двадцать две тысячи в месяц. Женщина трудилась аудитором в торговой фирме. Муж работал техником на фабрике. Из ста сорока тысяч семейного дохода откладывали пятьдесят пять — почти треть. Остальное уходило на съём, продукты, услуги, транспорт...