Лёва предупреждал, что мне надо меньше работать. Не нагружать себя задачами в дополнение к ораве детей.
Говорил, что так и выгореть можно. И довести себя.
Довела, да. До галлюцинации.
Иначе я это объяснить не могу.
Не может Регина тут быть. Поспешно прикрываться, натягивая платье. Смотреть перепуганными тёмно-серыми глазами.
Такими же, как у меня.
Моей дочери от первого брака – восемнадцать лет. Я знала, что у неё появится мальчик скоро. Любовь первая.
Но…
Не с моим же мужем!
А Лёва действует медленно. Неспешно. Поднимается, пытаясь застегнуть ремень.
Пряжка звенит.
В ушах отдаёт.
Всевышний.
Меня сейчас вырвет.
Я понимаю, что Лев – не отец для Регины. Он и воспитанием не занимался, так как дочь ускакала учиться в заграничный пансион.
Но…
Она же моя дочь!
А он…
И она с ним…
Я прижимаю ладонь к губам, чувствуя, как меня колотит.
Всё внутри сгорает. Жарит, заставляя медленно сгорать.
Я не могу ни кричать, ни двигаться. Оцепенела, пытаясь справиться с навалившимся откровением.
– Кариша, – муж тихо произносит моё имя.
Я взмахиваю рукой, останавливая. Родное и любимое обращение сейчас ножом вспарывает.
Отшатываюсь.
– Вы… Вы…
Я хватаю воздух губами. Задыхаюсь. Не могу ни фразы произнести.
Я никогда не лезла за словом в карман. Умела выкручиваться.
А теперь…
Я будто не я больше.
Ничего не могу.
Отступаю на шаг. Тело пружинит, переключаясь на режим «беги».
Ступню пронзает адской болью. Один из осколков вазы впивается в кожу.
– Ты поранишься сейчас.
Лева говорит медленно. Будто пытаясь меня успокоить. Приближается.
– Не трогай! – вскрикиваю, а глаза начинает жечь. – Не смей. Вы оба… Вы для меня никто больше! Ты, – поворачиваюсь к мужу. – Я с тобой разведусь завтра же. А ты, – на дочь смотреть тяжелее. – Ты тоже убирайся.
Можно подготовиться к измене мужа.
Представить в худших сценариях, что будет замешана подруга. Или даже сестра.
Но дочь…
Родная дочь…
Как я смогу дальше с ней общаться? Как мне любить дочь, когда она так поступила?
– Послушай, это… Ошибка, – Лев трёт шею. – Я понимаю, как вообще… Я выпил.
Указывает на столик, где стоит бокал с тёмной жидкостью.
– Немного, но повело. Кариш! – тянется ко мне. – Это Регина всё. Она приехала внезапно. И… Подлила что-то. Наверное. Ничего не соображаю. Странно очень. Я бы никогда тебе не изменил.
Лев хмурится. То бокал взглядом гипнотизирует, то меня пытается убедить.
Чешет щетину, грозно поворачиваясь к Регине.
– Ты опоила, да?! – рявкает зло. Вибрация по стенам идёт. – Ты плакалась мне на учёбу, а сама…
Воздух искрит от злости Льва. Всё собой заполняет, даже мой гнев перекрывает.
– Мам, – Регина подаёт голос. Тихо, всхлипывая. – Мамочка! Я не хотела… Я не делала этого. Он меня заставил. Шантажировал! Я бы никогда не…
Дочь начинает плакать, заливаясь слезами. Бросается ко мне, пытаясь убедить в своей искренности.
Смотрю на них. А будто других людей вижу.
Мой муж и моя дочь…
Самые родные для меня.
Самые чужие.
Я им доверяла безоговорочно.
А сейчас всё кажется бредом. Иллюзией. Новой паутиной лжи.
– Пожалуйста, поверь мне, – просит, едва не вешаясь на мою шею. – Он заставил.
– Карина, не слушай ты её! – рявкает Лев. – Она меня опоила.
Они на перебой выкрикивают оправдания.
А я не слушаю.
Вообще не слышу ничего.
Только эхо разрушенной семьи.
У меня любящий муж, оказавшийся подонком.
Лапочка-дочка, предавшая.
И три сына, которым сейчас нужно всё рассказать.
Чтобы не было правдой – от нашей семьи ничего не осталось.
– Не слушай её, – цедит Лев, хватая меня за руку. – Эта дрянь всё подстроила. Придумала. Я говорил, что Регина ведёт себя неподобающе. Она хочет залучить нас. Но этого не будет.
– Будет. Я подам на…
– Никакого развода. Забудь об этом. Иначе я заберу детей. И ты их не увидишь.
Мне кажется, у меня даже нет сил удивляться ещё больше. После увиденного, услышанного…
Куда уж больше?
Внутри будто маленькие бомбы взрываются. Перманентно. Чтобы не забывать, как мне больно.
И лишь нарастает страдание.
С каждой секундой осознания происходящего.
– Заберёшь? – даже усмехнуться получается. Нервно поправляю волосы, стараясь казаться непринуждённой. – Ты мне о любви говоришь, а потом… Ублюдок.
– Я предупреждаю! – рвано произносит. – Если ты выберешь сторону этой дряни… Я не могу позволить, чтобы дети росли в таком окружении. Поэтому да, мне придётся пойти на крайние меры. Сама посуди, Кариш.
– Сужу. Что для того, кого опоили, ты слишком сладко поёшь.
– Видимо, дозу не рассчитала.
Что ж. Что меня всегда восхищало – умение мужа выкрутиться из любой ситуации. Отступаю, не позволяя никому приблизиться.
Мерзко.
Я себя грязной чувствую после такого!
– Мамочка, – Регина всхлипывает. – Пожалуйста, не оставляй меня с ним! Пожалуйста. Он меня… Он заставил. Он сказал… Пожалуйста.
– Хорошо, пошли.
Я с трудом киваю. Мышцы не двигаются. Задеревенело всё. Словно парализовало в момент предательства.
И прежней я никогда не буду.
Когда-то я обещала себе, что всегда приму сторону своих детей. Чтобы не произошло.
И поддержка, которой мне самой не хватило в молодости, теперь на них направлена.
Дочь и сын всегда знали, что я их поддержку даже после самого ужасного. Буду им верить, чтобы не говорили остальные.
Потому что они – мои. Роднее нет никого.
Только я как-то не ожидала, что ужасное – это измена дочери с моим мужем.
– Карина! – Лев хватает меня за руку. Крепко сжимает. – Ты никуда не пойдёшь, пока мы не поговорим.
– С тобой я буду говорить только через адвокатов, – цежу холодно. – Ясно? Регина, иди на улицу.
Дочь сбегает. А я не могу. Хватка мужа усиливается. К себе тянет, своего хочет добиться.
А меня колотит всё сильнее. Чувствую, как броня взрывается. Ошмётками падает вниз, оставляя меня незащищённой и слабой.
– Ты не можешь так всё бросить, – настаивает Лев. – Мы обязаны разобраться. Регина… Клянусь тебе, она что-то сделала. Я не мыслил. И… Удержаться тоже не мог… Что-то с возбудителем. Просто вырубило сознание.
– Хватит лгать. И прекрати меня касаться. Мне мерзко. Слышишь?! Мерзко! Мерзко! Мерзко! Кожу снять хочу от твоих прикосновений!
Кричу в лицо мужу, выплёскивая свою боль. Делюсь ею, не стыдясь. Мне больно.
Ты доволен, родной?
Ты этого хотел?
Смотри, наслаждайся проделанной работой.
Лев отступает даже от моего напора. Морщится из-за громкого крика. А я пользуюсь возможностей.
Вылетаю из дома, наплевав на боль в ступне. Несусь как можно быстрее, боясь, что остановят меня.
Регина ждёт меня у машины. Топчется, смотрит побитой собакой. Поправляет светлые волосы.
Я же говорила ей не портить волосы, а она…
Всевышний. О чём я переживаю?
– Мам, а машина закрыта… Пустишь?
– Нет.
– Но, мам… А как я…
– Молчи, – приказываю, впиваясь ногтями в ладонь. Болью себя трезвлю. Словно боли мне недостаточно. – Ничего не говори. Я тебя видеть не могу.
– Мам! Я же правду сказала… Ты мне поверила…
– Ты хотела уйти из дома Льва? Я в этом помогла. Теперь вызывай себе такси и езжай куда хочешь. В данный момент я не согласна даже думать о тебе.
– Но куда мне…
– Мне плевать, Реги. Тебе восемнадцать. Вот и думай.
Я обещала встать на сторону, детей.
Но и от своей отказываться не могу.
Я сделала что могла.
Запугивания, шантаж? Я увела дочь из дома. Я даже подожду, пока она не уедет отсюда. На большее я не способна.
Милосердие во мне сломалось.
Дочь пытается достучаться до меня, но я не слушаю. Не могу. Мне хуже только становится. Смотрю на неё…
А перед глазами картинки увиденного. Хриплый шёпот.
Отшатываюсь. Меня выворачивает на траву. Сухими спазмами скручивает желудок. Словно кислоту глотнула. Разъедает.
Мне кажется, человек не способен испытать ту степень омерзения, которая сейчас во мне множится.
Я знаю, что Лев не отец для Регины. Он никогда и не пытался его заменить. У дочери есть её отец. Был.
Она всегда называла Каминского «дядя Лев» и не испытывала лишней привязанности. Особенно с учётом того, что почти круглый год проводила в пансионе.
А когда приезжала на каникулы – у нас была очень насыщенная программа. Привязаться к кому-то было сложно.
Но всё же…
Я не хотела отпускать дочь. Была против. Она должна со мной расти. Под присмотром. Кто ещё научит правильному, подскажет, поддержит?
Но мой первый муж настоял. Назар был из тех, кто сам принимает решения. Такие у него правила были.
Хороший пансион, одни из лучших в Европе. Образование, которое откроет двери в любой ВУЗ.
И после этого переубедить Регину оказалось невозможным. А Дава не бросил двойняшку одну.
Так что они редко бывали дома. Не виделись со Львом. И да… Может, никаких родственных чувств не возникло…
Но это всё равно так ужасно!
Мерзко!
Дочь пытается мне что-то втолковать, но я не слушаю. Сдаётся, поняв, что я не сдамся. Не прогнусь сейчас.
У меня единственное желание в голове – заскочить в машину и ударить по газам. Пока муж не объявился.
К счастью, такси приезжает быстро. И едва Регина открывает дверцу – я уже сижу в своей машине.
Дрожу.
– Мам, а что происходит? – Максим лезет ко мне. – А почему Регина не с нами? А что она тут делала? Ты взяла ключи.
– Ох, я… Да.
Понимаю, что крепко сжимаю в ладони ключ. Зубчики впиваются в кожу, а я даже не заметила. Не поняла, как прихватила с тумбы у выхода.
Максим заваливает вопросами, я не отвечаю. Варюсь в своём отчаянии, дорогу не вижу перед глазами.
Не могу сейчас даже к рулю прикоснуться.
– Ну? – Максим едва не заваливается на переднее сидение. – А…
– Сядь на место! – рявкаю.
Тут же сожалею о грубости. Сын никак не виноват в случившемся. Он, наоборот, предупредить пытался.
А я не слушала.
Идиотка великовозрастная.
Но Максим ни капли не обижается. Словно мимо ушей пропускает всё. Даже в щеку меня клюёт.
Заставляя почувствовать себя дрянью.
– О, мам, – тянет растерянно. – А ты босиком.
– Знаю, милый.
Это я знаю.
А вот что делать дальше – совершенно не представляю.
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле:
"Без шанса на развод", Ая Кучер ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
