Синие осколки разлетелись по натёртому до блеска паркету, как брызги замёрзшего моря. Татьяна застыла, не в силах оторвать взгляд от телефона. Сердце колотилось где-то в горле.
— Что здесь... — Галина Степановна осеклась на полуслове, увидев останки вазы. — Что ты наделала?!
Её крик прорезал утреннюю тишину. На лестнице послышались торопливые шаги — Антон спешил на звук разбитого стекла.
— Мама? Таня? Что случи... — он замер в дверях, переводя взгляд с осколков на бледное лицо жены.
Дорогие друзья, это продолжение рассказа, первая часть опубликована здесь:
— Твоя жена! — свекровь задыхалась от возмущения. — Она разбила... разбила...
— Я беременна, — тихо произнесла Татьяна.
Время словно остановилось. Три фигуры застыли в утреннем свете, каждая поражённая этой новостью по-своему.
— Беременна? — Антон шагнул к жене, не обращая внимания на хруст стекла под ногами. — Ты уверена?
Татьяна молча протянула ему телефон. Его глаза расширились, когда он прочитал сообщение.
— Мы будем родителями! — он рассмеялся, обнимая жену. — Мама, ты слышишь? У тебя будет внук! Или внучка!
Галина Степановна медленно опустилась на стул, её пальцы судорожно сжимали воротник халата.
— Ребёнок... — произнесла она так, словно пробовала это слово на вкус. — Здесь? В этой квартире?
Татьяна почувствовала, как напрягся Антон. Этот вопрос уже звучал как предупреждение.
— А где же ещё, мама? — осторожно спросил он. — У нас есть свободная комната...
— Свободная?! — Галина Степановна вскочила. — Ты о кабинете отца говоришь?
— Мама, папа бы понял...
— Не смей! — она повысила голос. — Не смей говорить, что бы он понял! Это его кабинет! Его вещи! Его память!
Татьяна сделала глубокий вдох: — Галина Степановна, но ребёнку нужна будет своя комната. Мы могли бы аккуратно перенести вещи...
— Перенести? — свекровь рассмеялась резко, неестественно. — Может, и выбросить заодно? Забыть? Вычеркнуть?
— Никто не говорит о том, чтобы что-то выбрасывать, — Антон попытался успокоить мать. — Просто reorganize... реорганизовать пространство.
— Reorganize? — передразнила Галина Степановна. — Уже и говорить по-русски разучился? Это она тебя научила? Она?!
Следующие две недели превратились в молчаливую войну. Татьяна старалась не попадаться свекрови на глаза, но та, казалось, была везде. Каждое утро начиналось с новых правил и ограничений.
— Проветривать теперь только через форточку! — объявила Галина Степановна в понедельник. — Сквозняки вредны для беременных.
— Готовить нужно только на пару! — последовало во вторник. — Жареное может навредить ребёнку.
К пятнице список запретов занял бы целую тетрадь.
Антон метался между женой и матерью, пытаясь сгладить острые углы. Но в его отсутствие противостояние только усиливалось.
Татьяна тайком изучала сайты с детской мебелью, представляя, как можно было бы обустроить кабинет. Светлые обои с облачками, уютная кроватка у окна, пеленальный столик...
Однажды утром она осмелилась зайти в кабинет — просто посмотреть, прикинуть размеры. Пока стояла у окна с сантиметром в руках, не заметила, как вошла свекровь.
— Что ты здесь делаешь? — ледяной голос заставил её вздрогнуть.
— Я только...
— Только измеряешь? Планируешь? Делишь?
— Галина Степановна, давайте поговорим...
— О чём? О том, как ты хочешь уничтожить память о моём муже?
— Но ведь это будет ваш внук! — не выдержала Татьяна. — Неужели он менее важен, чем вещи?
Свекровь побледнела: — Вон. Из. Кабинета.
— Нет, — Татьяна сама удивилась своей смелости. — Мы должны это обсудить. Ради ребёнка.
— Ради ребёнка? — Галина Степановна усмехнулась. — Хорошо. Давай обсудим.
Она вышла из кабинета, но вернулась через минуту с папкой документов.
— Знаешь, что это? Завещание. На квартиру.
Татьяна почувствовала, как похолодели пальцы.
— Завтра я иду к нотариусу, — продолжала свекровь. — Меняю его. Квартира отойдёт благотворительному фонду. Пусть лучше чужие люди получат её, чем те, кто не умеет чтить память.
— Вы не сделаете этого.
— Уверена? — Галина Степановна приподняла бровь. — Проверим?
В этот момент входная дверь хлопнула — вернулся Антон. Татьяна почувствовала, как к горлу подступают слёзы. Решение пришло внезапно, но она точно знала, что поступает правильно.
Выйдя из кабинета, она направилась прямиком в спальню. Достала чемодан.
— Таня? — Антон появился в дверях. — Что ты делаешь?
— Собираю вещи, — она старалась говорить спокойно. — Я уезжаю к родителям.
— Но...
— Выбирай, Антон, — она посмотрела ему в глаза. — Или мы начинаем жить своей жизнью — отдельно, независимо... Или твоя мать продолжает контролировать каждый наш шаг. Решай, что для тебя важнее — наша семья или мамина квартира.
Она защёлкнула замок чемодана. Звук получился резким, окончательным.
— У тебя есть время до вечера, — добавила она, направляясь к выходу. — Я буду ждать твоего звонка.
В прихожей Галина Степановна наблюдала за сборами невестки с нескрываемым торжеством. Татьяна остановилась у двери:
— Знаете, ваш муж гордился бы внуком больше, чем папками с чертежами.
И вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
