Хрустальный звон бокалов, негромкий смех... Андрей Викторович рассеянно посмотрел на часы — подарок жены на прошлый юбилей. Золотой циферблат поймал отблеск заходящего солнца. Тяжёлый, как его мысли в последнее время. Через полчаса надо быть на благотворительном вечере, а в голове опять эти сны — серые стены, лязг металла, крысиный писк по ночам...
— Пап, ты чего завис? — Алиса заглянула в кабинет, щёлкнула выключателем. — Сидишь в темноте.
Он вздрогнул, улыбнулся дочери. В свои шестнадцать она была копией Марины — те же зелёные глаза, та же летящая походка. Только характер его, северовский — упрямый, целеустремлённый.
— Задумался, солнышко. Много работы.
Вечерние новости в планшете пестрели заголовками: "Открытие года", "Новый бизнес-центр изменит архитектурный облик города", "Андрей Северов: история успеха". Он усмехнулся — если бы они только знали, чего стоил этот успех... Пятнадцать лет он старательно замуровывал прошлое, как замуровывают труп под фундаментом. Но мертвецы имеют привычку воскресать.
— Милый, — Марина появилась в дверях кабинета, поправляя серьги, — поможешь с застёжкой? Вечно с этим колье проблемы...
Он встал, подошёл к жене. От неё пахло любимыми духами — нежный аромат ландыша. Такой далёкий от запаха тюремной баланды...
Звонок в дверь раздался неожиданно, резко. Андрей замер с расстёгнутой застёжкой колье в руках.
— Я открою! — крикнула Алиса из гостиной.
— Подожди! — но было поздно.
— Пап, там какой-то мужчина к тебе. Говорит, старый знакомый.
Он вышел в прихожую и застыл. Время словно откатилось на пятнадцать лет назад. У двери стоял Серый — всё тот же цепкий взгляд из-под кустистых бровей, только виски совсем седые и морщин прибавилось. Потёртая кожаная куртка, тяжёлые ботинки — будто и не было этих лет.
— Что, Андрюха, не ждал? — хриплый голос царапнул по нервам. — А я вот освободился... Поговорить надо.
Марина выглянула из спальни: — Милый, кто там?
— Всё в порядке, — голос предательски дрогнул. — Это... по работе. Пройдёмте в кабинет.
Дверь кабинета захлопнулась. Серый по-хозяйски развалился в кожаном кресле, закинул ногу на ногу. Достал помятую пачку сигарет.
— Здесь не курят.
— Да ну? — Серый усмехнулся, но пачку убрал. — Красиво живёшь, Андрюха. Прямо бизнесмен... Респектабельный. Часы вон какие, костюмчик... А помнишь, как в нашей камере крыс по ночам считали? Как на нарах вшей давили?
Андрей стиснул подлокотники кресла: — Чего тебе надо?
— Да так, вспомнить молодость, — Серый ухмыльнулся, обводя взглядом кабинет. — Вспомнить, как общак взяли, а ты потом один соскочил. На эти деньги и начал, небось? Первый взнос за офис, связи нужные... А?
— Я всё давно вернул...
— Кому вернул? — Серый подался вперёд. — Пацанам на зоне? Которые до сих пор парашу чистят? А теперь вот, значит, как... В Forbes попал. Благотворительностью занимаешься. Детскими домами... — он сплюнул. — А семья знает, откуда всё это? Дочка твоя красавица? Жена гламурная?
Сердце пропустило удар.
— Не трогай их.
— А я пока и не трогаю. Пять лямов, Андрюха. И разойдёмся как в море корабли. Иначе... — Серый многозначительно замолчал. — Иначе твоя история успеха станет немного другой. Более... криминальной.
Следующие две недели превратились в кошмар. Серый был везде: возле офиса, у школы Алисы, в любимом ресторане Марины. Звонил, присылал сообщения. Намекал при встречах. "Как дочка, Андрюха? В какой институт собирается? Жалко будет, если узнает, что папа — бывший зэк..."
Марина заметила перемены. "Что с тобой происходит? Ты какой-то дёрганый... Может к психологу?" Алиса тоже спрашивала: "Пап, тебя что, преследует этот странный мужик?"
День открытия бизнес-центра должен был стать триумфом. Красная ленточка, камеры, журналисты. Марина в первом ряду — красивая, гордая. Алиса снимает на телефон речь отца...
— Этот проект — результат пятнадцати лет упорного труда... — Андрей говорил заученные слова, пытаясь не смотреть на тёмную фигуру в конце зала.
А потом Серый появился на сцене. Пьяный, растрёпанный: — А расскажи-ка всем, Андрюха, как ты на зоне пахал! Как с ворами в законе дела крутил! Откуда первый капитал взял!
Охрана скрутила его. Увела. Но было поздно — Марина уже встала со своего места. Алиса выронила телефон. Журналисты защёлкали камерами.
Вечером в пустом доме Марина слушала его сбивчивую исповедь. Молча. Только пальцы до белизны сжимали чашку с остывшим чаем.
— Я всё исправил... Всё честно теперь... Эти пятнадцать лет — они настоящие...
— Честно? — её голос звенел от ярости. — Пятнадцать лет лжи — это честно? Алиса гордилась тобой. Я гордилась... Ты водил нас в детские дома — делать пожертвования. А сам... — она встала, чашка упала на ковёр, расплескав чай. — Мы уезжаем к маме. Не звони. Не пиши. Я подам на развод.
— Марина...
— И даже не пытайся к Алисе подходить. Она не хочет тебя видеть.
Утром дом опустел. В спальне дочери остался только плюшевый медведь — подарок на первый день рождения. На кухонном столе — обручальное кольцо Марины. А в почте лежало письмо из прокуратуры: "В ответ на заявление гражданина Волкова С.П. о незаконном присвоении средств..."
Андрей сидел в кресле, глядя в темноту за окном. На столе стояла бутылка виски и лежал пистолет. Где-то в городе зажигались окна — люди возвращались домой к своим семьям. К своей настоящей жизни.
А он остался один. С правдой, которая всегда догоняет. Как бы далеко ты ни убежал, как бы глубоко ни зарыл трупы прошлого — они восстают. И требуют расплаты.
Телефон тихо завибрировал — пришло сообщение от Серого: "Как говорится, за всё надо платить. Даже за прошлое... Особенно за прошлое, Андрюха."
На экране высветилось ещё одно уведомление — от новостного портала: "Бизнесмен Андрей Северов подозревается в махинациях с криминальным прошлым. Полиция начала расследование."
Он посмотрел на пистолет. Взял телефон, набрал номер дочери. "Абонент временно недоступен..." Конечно. Глупо было надеяться.
За окном взвыли полицейские сирены. Андрей засобирался, но чуть погодя увидел что машина проехала мимо. Он понял что это уже не важно, звук сирен показал главное - покоя больше не будет, счастья и прошлой жизни тоже.