Медсестра не ответила. Даже не взглянула на Лилю.
А Лиля уточнила:
-Он что, – без ног будет? Вы хотите сказать, что ему ампутируют ноги?
Медсестра Аня не ответила.
Порой молчание говорит яснее слов – где-то Лиля слышала это…
Значит, это правда – про ампутацию?..
Сергей… Красивый и сильный Серёжка Полунин будет… без ног?.. Станет беспомощным, жалким инвалидом-колясочником?
По сравнению с этим Игорёк Курушин с его первокурсницей в расстёгнутом халате показался Лиле блестящей партией для семейной жизни… Подумаешь, – девица на даче!.. На то он и мужчина… Мужчина – с руками, с ногами… И не стоит делать проблему из мимолётной дачной истории!
На то он и мужчина…
А из какой-то сердечной глубины вдруг выплыла подсказка-сравнение: мужчина… совсем молодой парень – не без пяти минут кандидат педагогических наук, а простой шахтёр, – не бросил беременную девчонку… Когда Серёжка сказал, что женится на Таньке, у него и тени сомнения не было, что может быть по-другому.
Лиле захотелось стукнуть по чему-нибудь кулачком: что ж так не везёт-то!.. Такой случай представился: показать Сергею свою заботу… показать понимание, женскую мудрость, умение простить его – за их несостоявшуюся свадьбу, за Танькину беременность простить… И такой замечательный факт удачно подвернулся, – как Танька прыгнула на переднее сиденье белого «Москвича»…
И тут оказалось, что впереди у Серёжки – инвалидное кресло.
У этих шахтёров вечно так… Вечно какие-то аварии в шахте.
А без пяти минут кандидат окинул Лилю любопытным взглядом:
-Лилёк! Я правильно понял? Ты – за юбками?
Лиля по-хозяйски открыла окно: накурено – дышать нечем…
-Игорь! Какие юбки! Мы с тобой взрослые люди… И я умею прощать ошибки.
-Это ты о чём, Лилёк?
-Я вернулась, Игорь.
-Куда… вернулась?
-К тебе. К нам домой вернулась. У всех случаются моменты непонимания. Надо быть выше ссор. Игорёк! Ты должен завтра поговорить с заведующим кафедрой.
-Должен… поговорить?.. О чём?
Лиля теряла терпение:
-Игорь! Как – о чём! Скажешь Дунайцеву, что я вернулась! И готова приступить к работе!
Игорь ухмыльнулся:
- Лилёк!.. Попроси своего филолога, которого ты притащила на мою дачу, – чтоб он объяснил тебе значение известной пословицы… Слышала?.. Ж… встала – место потеряла. И на кафедре, Лилёк, и в моей квартире. Не говоря про моё сердце. Так ты – насчёт юбок?
И в страшном сне Лиле не снилось, что придётся возвращаться к своим – в посёлок, по сравнению с которым Первозвановка – столица…
… Серёжка держал Таню за руку, ласкал её пальчики, – ничуть не огрубевшие за эти годы… Маникюр – лишь по праздникам, а каждый день – шахтёрская столовая. А руки у Танюшки – как у девчонки.
Сейчас Таня забегала в столовую лишь на рассвете – уточнить меню, оценить картошку, что привезли с овощебазы… напомнить Надюшке с Валей, чтоб борщ Калмыкову наливали погуще, и что мужики с завтрашней первой смены просили томлёной картошечки. К картошке положить в тарелки солёные помидоры и огурцы.
А в больнице Таня говорила санитаркам:
- Я сама.
Знала, что перед санитарками Сергей стесняется своей беспомощности… А для Тани Серёжка стал в эти дни… ну, просто – как маленький Санечка, когда он не мог обойтись без неё…
Сергей был благодарен Танюшке за понимание.
А однажды – словно обожгло… Если бы сложилось по-другому… и сейчас рядом была бы Лиля…Он стеснялся бы её – ещё больше, чем санитарок.
И… хорошо, что Лиля больше не приходит.
А Танюшка – родная…
Самая родная. Самая нежная, самая красивая…
Саню Танюшка родила в неполных семнадцать, и сейчас ей нет и тридцати…
И… муж-инвалид. Без обеих ног.
Перед отъездом в Луганск, в травматологический центр, Серёга решился:
-Тань!.. Меня завтра… в общем, в Луганск. На операцию.
Таня коснулась губами его лба:
-Знаю, Серёженька. Калмыков уже отпустил меня. Так и сказал: на столько будет надо. Надюша справится.
-Тань!.. Тебе не надо… со мной.
Танюшкины бровки слетелись:
-Как это – мне не надо с тобой? Что ты, Серёженька?
- Саньку не надо… одного оставлять.
-Ты же знаешь, Сергей: он у нас мальчишка самостоятельный. И уже давно не детсадовец. К тому же он остаётся не один, а с двумя бабушками и с двумя дедушками.
Как же ей сказать… Будто какие-то тиски сжали сердце, и от этого трудно дышать…
- Тань! Нам не надо… с тобой. Я после больницы… после операции – к своим, к матери с батей.
Таня не поняла:
- К своим? Как это? Серёж!..
Сергей перевёл дыхание:
-Нам с тобой надо развестись.
Танюшкины плечики вздрогнули, – будто Серёжкины слова больно хлестнули её…
Сергей прикрыл глаза.
Танька, Танька!.. Ох, Танюха… малая ты моя… видишь, как у нас с тобой всё вышло…
А Танюшкино сердце горько забилось.
Значит, Лиля… Лилия Михайловна недаром приходила к Сергею… Значит, – Серёжка всё решил. Видно, авария в шахте подтолкнула его к этому решению: раз жив остался, – надо жить и… любить.
И вдруг Таня почувствовала, что сил хватит не только на то, чтоб слёзы сдержать…
Не только – чтоб бережно приподнять Серёжку и поддержать его…
Ответила Сергею непривычно жёстко:
-У нас с тобой сын. Семья. И я тебе не девчонка, – чтоб ты вот так со мной… Чтоб ты вот так решил: развестись. Любил… любишь её… Лилию Михайловну, – надо было не жениться на мне. Я тебя не заставляла.
От неожиданности Сергей растерялся. Улыбнулся – бестолково, должно быть:
- Тань!..
Танюша поднялась, отошла к окну.
В глазах – синяя изморозь:
- Тридцатый год Таня. И тринадцатый год – твоя жена. В больницу я поеду с тобой. Потому что я – твоя жена.
Если бы сейчас она – по-девчоночьи, как обычно… – сказала: я люблю тебя, Серёженька, – наверное, он бы грубо – впервые… – оборвал её. А на эти простые и твёрдые слова – потому что я – твоя жена, – Сергей ничего возразить не смог. Лишь сбивчиво повторил:
- Тебе не надо ехать со мной. После операции… тяжело будет. И потом… Я не смогу ходить. – Кажется, Серёжка и сам только что осознал, что не будет ходить… – Таня!..
Сейчас не время – говорить Серёжке про любовь… Не время – для того, чтоб сказать ему: без ног… без рук – только бы ты был… Только бы ты был, Серёжка! А сил у меня хватит – на нас двоих. И у нас с тобой есть сын, наш Саня.
Сейчас другие слова нужны.
- Дмитрий Анатольевич говорит, что в Центре травматологии тебя обследуют. Ещё неизвестно, какой будет операция.
-Тань!.. Известно. И тебе надо… Нам с тобой надо развестись.
Вот-вот сорвётся с губ:
-Без рук, без ног – только бы ты был! Мне жизнь без тебя не нужна!
-Тань! Ты просто не представляешь… не знаешь, как это: жить с мужем, у которого нет обеих ног.
- Значит, узнаю. Оттого, что у тебя не будет ног, я не перестану быть твоей женой.
-Ты красивая, Тань.
Танюшка усмехнулась:
- Заметил!
- Ты красивая, Тань. Я знаю: ты многим мужикам нравишься. У тебя ещё может быть… всё сначала.
Нет, без слов о любви не обойтись…
-Без тебя у меня ничего не может быть: ни с начала, ни с середины… ни с конца.
В палату вошёл Саня.
Как-то очень надёжно стало…
И Татьяна, и Сергей почувствовали, как неразрывно связаны они этим счастьем – родными мальчишескими глазами, улыбкой, Санькиным дыханием…
Саня достал из ранца дневник:
- Пап! Мам! А у меня две пятёрки сегодня! Вот, – по географии и по литературе. А по геометрии, по самостоятельной, – четвёрка. Геометрию у нас теперь физик преподаёт, Михаил Андреевич. – Саня прижался щекой к батиной ладони: – А про щук – ты, бать, не горюй. Зима ещё будет.
Батя уже несколько дней не спускался в шахту… А ладонь его всё равно пахла углём.
Саньке надо было не расплакаться…
И он сумел сдержаться.
-Вернёшься из больницы, бать, – тогда и съездим на Донец.
… В травматологии медсестра окинула Таню любопытным взглядом:
- Ты что, – и ночевать здесь будешь? Домой не собираешься?
- Не собираюсь, – сдержанно сказала Таня. – У меня муж здесь.
Медсестра жалостливо покачала головой:
-Ты же молодая… совсем девчонка! И – безногий муж… Его тоже жалко: красивый такой… Видно, – сильный… Любила его?
Таня не ответила.
-Решила в героиню поиграть, – догадливо усмехнулась медсестра. – Мол, – любовь всей жизни!.. Да ты просто не знаешь, как это: жить с инвалидом!
-Ты знаешь? – негромко поинтересовалась Таня.
-Я?.. – Медсестра словно испугалась Таниного вопроса. – С чего ты взяла!.. Я медсестрой не первый год работаю! Всякого насмотрелась! Я о тебе говорю: ты не знаешь, что тебя ждёт. Ты его будешь обслуживать… А он на тебе станет злость вымещать – за беспомощность свою. И – готовься: пить начнёт. Не будешь успевать за бутылкой бегать. Уходи ты от него, пока не поздно… Что ж, – был красивым и сильным… любовь у вас была. Да только прошлое не вернёшь. А настоящее – муж-инвалид. Зарабатывал-то хорошо?.. Ясно, – шахтёр. Теперь всё по-другому будет: пенсия по инвалидности. А ты, я смотрю… – привыкла жить хорошо… к платьям красивым привыкла. Послушай совет: уходи. Люди тебя поймут. Да и ему легче, – если сразу уйдёшь. А то будешь лить слёзы… да на жизнь жаловаться, а он злиться будет. Хлебнёшь горюшка – через край.
- Всё моё.
-Дуурёха!.. Такая молодая! Да ты цены себе не знаешь!
Профессор Привалов не спешил с операцией. Хмурился, подолгу рассматривал снимки. Так же долго и медленно ощупывал Серёжкины колени. Таня чуть ли не в кровь прикусывала губы: почерневшие Серёжкины веки чуть приметно вздрагивали от боли…
Однажды утром Валерий Павлович присел на край Серёжкиной постели. Улыбнулся:
- Я, Серёга, в твои годы хулиганом был. Бывало, – говорят мне: чёрное. А я в ответ: белое!.. Часто – не всегда, но часто… – по-моему выходило. Решил я, шахтёр, молодость вспомнить. Операцию буду делать сам. Ампутацию всегда успеем. А я хочу из осколков снова колени собрать. Ох, и угораздило же тебя, Серёга!..
После операции Привалов осторожно пожал Серёжкину руку:
-Пока не знаю, шахтёр, – будешь ли ты танцевать. Об этом рано говорить. Но – ходить будешь. Только не скоро. Даром не лежи: про учёбу подумай.
Сердце у Сергея оборвалось:
- А в шахту?..
-В шахту? – Валерий Павлович подумал: – В шахту будешь со студентами-практикантами спускаться.
Не скоро…
Прошла зима.
Сергей с Таней вернулись в Первозвановку.
Как-то Сергей приподнялся с инвалидного кресла, прижал к себе сына. Оглянулся на Таню:
-А Санька-то – смотри, Танюш! – мне уже почти по плечо!
В конце весны врач разрешил Сергею встать на костыли.
-Бать! А ты за меня держись, – предложил однажды Саня. – Так быстрее дело будет.
Сергей понимал, как это важно для сына: чтоб его сила пригодилась отцу. Чуть придерживался за Санино плечо… и делал шаг за шагом. Санька радовался:
- Ну, вот, бать! А то – кресло! Костыли!
… Перед Днём Шахтёра много работы.
За день до праздника Татьяна Павловна с девчонками с утра до вечера пекли-жарили-томили-варили. Надюшка напевала в предчувствии счастья: ещё с зимы она ждала, что в День Шахтёра сбудется всё загаданное… И Мишка Семилетов с участка внутришахтного транспорта после застолья и танцев пригласит её за Первозвановку, на качели…
И новое платье очень идёт Надюшке.
Валюша тоже старалась: Олег Трошин, подземный электрослесарь, любит пирожки с капустой…
Татьяна Павловна отдавала девчонкам последние распоряжения: до блеска вытереть стаканы и рюмки… не забыть про салфетки, посчитать, хватает ли тарелок-ложек-вилок – чтоб, как положено, с запасом.
Надежда насторожилась:
-А вы что… не придёте, Татьяна Павловна?
- В этом году не придём. Дома дел много. Вы без меня справитесь, девочки.
Не хотелось Танюше идти на праздник…
День Шахтёра – самый любимый праздник, с детства. И танцевать Таня очень любит. Сергей никогда не приглашал её танцевать. Но танцевать с Калмыковым или с Юрием Фёдоровичем из отдела материально-технического снабжения, когда Серёжка курит с мужиками, – это одно. И другое – танцевать, когда с инвалидного кресла Сергей встаёт с костылями…
А мужики с Серёжкиной смены налетели ураганом:
- Собирайтесь, Полунины! Серёга! Чего расселся! Ты ж знаешь: без тебя не начнём!
Танюша едва успела причесаться.
Серёжка улыбнулся:
-Тань! То платье… светло-голубое, надень сегодня.
А когда начались танцы, Серёга опередил директора шахты. Калмыков удивлённо приподнял брови: они с Татьяной Полуниной обычно выходили первыми…
Нина Петровна, жена директора, дёрнула его за рукав:
- Не видишь? Татьяну муж пригласил!
Калмыков сам разлил по рюмкам самогонку:
- За шахтёрский вальс, мужики!
Мужики согласились:
- Серёга наш молодец.
А Танюше очень хотелось остановиться… вытереть платочком крупные горошины пота с Серёжкиного лба… Но Сергей бережно и крепко держал её ладонь, и вальс казался бесконечным.
Осенью Сергей стал работать мастером производственного обучения – в горном техникуме, который тринадцать лет назад сам окончил. И учился на заочном отделении горно-металлургического института.
А когда облака цветущего тёрна укрыли склоны Тихой Балки, Татьяна родила двойню, мальчишку с девчонкой. Брата Саня назвал Павлом, а сестру – Анюткой.
Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5
Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10
Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15
Первая часть повести Вторая часть повести
Третья часть повести Четвёртая часть повести
Шестая часть повести Седьмая часть повести
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)