← Текст №1
← Текст №2
← Текст №3
← Текст №4
← Текст №5
← Текст №6
← Текст №7
← Текст №8
← Текст №9
← Текст №10
← Текст №11
← Текст №12
← Текст №13
← Текст №14
← Текст №15
← Текст №16
…Я привел себя в порядок, насколько мог, и шагнул в теплое полуосвещенное помещение. Это была Звезда. Впереди меня шли в ряд несколько окон, и с них открывалась великолепнейшая панорама площади и города. Я подошел к окну вплотную. Среди моря низеньких домиков впереди пирамидой возвышались высотные здания. Они были окутаны туманным золотым сиянием — так в морозной дымке рассеивался свет многочисленных фонарей. Я заглянул вниз. Площадь была слабо освещена, и на ней островками света пылали мечущиеся прожектора, фары автомобилей, мигающие огни вертолетов. Все было маленькое, словно игрушечное, только однажды вертолет патрульной службы появился и замер прямо напротив меня, слабо покачиваясь. Сквозь стекло не доносилось ни звука. Несколько секунд я и пилот смотрели друг на друга, потом вертолет развернулся, на миг вспыхнул, попав в луч прожектора, и стал быстро уменьшаться в размерах.
Я, как зачарованный, смотрел на площадь и на короткие, всего два или три десятка метров, ветки предшествующего яруса. Там только что рабочие высыпали вниз два чана с конфетти и выбросили длинные полоски дождика.
Позади скрипнуло кресло. Я обернулся. На блестящем полу было установлено нечто вроде пульта — толстая наклоненная плита на треноге, и свет многочисленных огоньков, кнопок и экранов зловещим заревом выхватывал из темноты маленькую скорченную фигурку, сидящую в кресле. Фигурка наклонилась, щелкнула кнопками, и знакомый скрипучий голос произнес:
— Извините, я вас, кажется, напугал.
Йода посмотрел на меня, и его лицо, подсвеченное снизу зеленым, стало похожим на злую маску.
— Да вы не бойтесь, подходите! — произнесла маска и улыбнулась, став еще ужасней. Затем Йода спохватился, включил свет, и на потолке, щелкая и мигая, зажглись длинные лампы под плафонами. В комнате все сразу стало ясным и понятным. Человеческим.
— Вот и закончились ваши мытарства, — сказал он, по-прежнему улыбаясь. — И я очень рад, что все так хорошо завершилось. Вы, надеюсь, тоже.
— Не совсем, — признался я.
— Вы о чем? — удивился Йода.
— Не знаю, но… Может быть, вы знаете, о чем говорил Писатель…
Йода очень тихо и деликатно рассмеялся.
— Ох уж этот Писатель! — раскатисто произнес он. Йода поднялся с кресла и с непривычной для него проворностью подбежал к окну. Он пристально вглядывался в пейзаж и прижимался к стеклу маленькими трёхлапыми ладошками. Глаза его горели жадным, каким-то сумасшедшим интересом. — Идите сюда!
Я встал рядом с ним.
— Посмотрите на это чудо, — словно в трансе, произнес Йода. — Как справедливо устроен мир! Море домов усеивает землю — крошечных избушек, лачуг, ободранных срубов, высотных прямоугольных домов, особняков благородной крови, и среди них пирамидой возвышается самый цвет человечества, самые талантливые и гениальные люди. — Он смотрел на небоскребы, хорошо заметные на фоне остальных построек. — Видите тот стоэтажник? Это Ньютон. А рядом с ним свечой стоит красное с синим… Видите? Это Альберт Эйнштейн. Если приглядеться, в промежутке между Достоевским и Фрейдом можно увидеть Пушкина…
Он стоял рядом и все называл и называл имена, и я живо вспомнил картину Глазунова «Сто веков», всех гениев, талантов, диктаторов и антихристов, ученых и писателей, как все они стоят рядами, стоят бесконечной шеренгой, все такие разные, такие странные и тем не менее так нужные истории. Йода словно читал мои мысли. Он проповедовал:
— История выбрала их для того, чтобы человечество выжило несмотря ни на что, и человечество успешно справилось со своей задачей. И, разумеется, оно справляется и сейчас. Нет ничего парадоксального в том, что эти высотные гиганты стоят и по сей день, хотя от их владельцев на земле не осталось даже костей. Обычные люди рождаются и умирают, но эти — бессмертны.
Последние слова он произнес торжественно. Потом, словно очнувшись от транса, добавил:
— И не нужно верить всему, что вам говорит Бюро.
— Это значит — не доверять?
— Ну что вы! — укоризненно протянул Йода. — Мы дорожим своей репутацией — репутацией опытных бизнесменов. Доверие должно быть. Любой, кто приходит к нам, должен твердо знать, что какие бы с ним ни происходили приключения, он останется в живых и в конце концов изменится к лучшему. Что касается вас, то Писателю было дано простое задание: обыграть искусственную ситуацию с вымершим человечеством. Нам крайне было важно увидеть вашу реакцию.
— И каковы результаты?
— Боюсь, что не могу вам сказать.
— Скажите, а вообще — зачем это вам?
— Что именно?
— Ну-у… Все, что вы про меня узнали. Что дальше?
Йода горько усмехнулся и повторил:
— Боюсь, что этого я не могу вам сказать. — Он помедлил и продолжил: — Не пытайтесь узнать больше, чем в состоянии понять. Вы никогда не узнаете истины. Ведь «истина где-то там», если вы помните.
На пульте пропищал сигнал селектора. Йода подошел, нажал на кнопку и сказал, чуть наклонившись:
— Слушаю.
На зеленом экране появилось лицо Марка, сильно освещенное спереди прожектором. Я едва узнал его.
— Все готово! — прохрипел голос из решетки под экраном.
— Елку нарядили?
— Да.
— Сколько было разбито?
Далеко отсюда неловко прокашлялись.
— Марк, не увиливай, пожалуйста, и скажи точно: сколько, потому что это нужно не мне, а для отчетности, ты же сам понимаешь. Итак?
— Два хрустальных шара, рубиновый и синий соответственно, плюс одна шишка треснула при перевозке.
— Так, — произнес Йода и поджал губы.
— Извините… — Марк замялся. — Тут такое дело: мы потеряли один кран, один грузовик и одну пожарную машину.
— Дьявол… — пробормотал Йода. — Ладно, разберемся. Что еще?
— У нас нет конфетти.
— Почему?
— Только что доложили: кто-то сжег все конфетти, которое мы привезли.
— Выяснил, кто?
— Говорят, Будильник.
Йода смотрел словно сквозь экран, о чем-то размышляя. Марк терпеливо ждал. Йода украдкой посмотрел на меня и заговорил с Марком почти шепотом:
— Почему выпустили раньше времени?
— Так ведь на празднике должны присутствовать все участники.
— Да, действительно… Гости подъехали?
— Подъезжают.
— Насчет конфетти… Откройте запасник.
— Запасник?! — Я впервые в жизни увидел удивленного Марка. — Но ведь его вот уже тысячу лет никто…
— Я знаю, Марк. Но так надо. Кстати, стол уже накрыли?
— Да.
— Тогда мы идем.
Йода отключил экран, потом сунул руку под плиту, и пульт погас.
— Что ж, нам пора, — ласково произнес он и доковылял до меня. — Сейчас начнется праздник, и все мы должны там присутствовать.
— Где — там?
— Сейчас увидите, — многозначительным шепотом произнес он.
Мы вошли в лифт и стали спускаться. Добравшись в натужной тишине до нижнего этажа, мы вышли наружу.
Там всё изменилось. Забор исчез, и вместе с ним исчезли грузовики и краны. Даже снег около елки был тщательно очищен от мусора и присыпан слоем по-новогоднему пахнущих еловых веток. Метрах в двадцати от дерева стоял длинный, как шоссе, стол, покрытый белоснежной скатертью, и был он полон яств. Пировать собирались и люди, и нечисть вместе, поэтому нормальная человеческая еда перемежалась с огромными морскими раковинами, полными совершенно неаппетитной и еще живой трапезы. В отдалении были расставлены гигантские тарелки и на них, накрытые прозрачными колпаками, бешено и злобно мотались полупрозрачные привидения и несовершенные голограммы.
В стороне раздавались выкрики: это работали полицейские, паркующие машины гостей на автостоянке. Машин было много — длинных, черных, строгих, сверкающих. Гости оставляли свои лимузины и чинно шли к столу: мужчины во фраках и белых манишках, а женщины в длинных элегантных платьях, некоторые даже с открытыми плечами, несмотря на зимнее время.
Йода подвел меня к столу и указал на кресло, стоящее в самом начале.
— Вот ваше место, — мягко сказал он, благожелательно улыбаясь.
Сзади раздался приближающийся рык мотора. Знакомый лимузин прыгнул на кочке и лихо притормозил у самого стола. Это был Марк. Он выскочил из салона, оставив дверь открытой, подбежал к Йоде и радостно посмотрел на него сверху вниз. Вид у него был запаренный.
— Готово! — выдохнул он, запыхавшись. — Ва… Вопрос о конфетти ула… жен. Как и планировали, ди… дирижабли прибудут…
— Марк! — укоризненно протянул Йода. — Ну разве так можно? Никакой элегантности, никакой культуры…
— Из… вините… — пробормотал Марк, запихивая вывалившийся галстук обратно. — Я очень… торопился.
— Ты ворвался, Марк, — наставительно продолжал Йода. — Как привидение. Как вампир! А еще кавалер Ордена! Чему я тебя учил, а?
— После спешки сосчитать до тридцати, еще раз обдумать то, что хочу сказать, подойти и побеспокоить, — протараторил Марк.
— Вот так-то, — сказал Йода. — А теперь приведи себя в порядок, успокойся и иди приглашать гостей. Да, и убери, пожалуйста, свою машину — гости оглядываются.
Марк исчез. Гости шли оживленно говорящей толпой, и мне, сидящему во главе стола, было хорошо видно, как седовласые старички садят дам и усаживаются сами, беспрестанно им что-то рассказывая и жеманно кланяясь. После элиты, насколько я понял, пошел технический персонал. Шла группа моих приятелей с аэродрома, все в черных плащах, очках и шляпах, и с неподвижными до кретинизма физиономиями. Один из них, самый полный, оживленно вел беседу с Молодым. Створка с левым глазом снова болталась, как ставня на ветру, но он на нее не обращал никакого внимания. Остальные тоже. Молодой был в своем рабочем комбинезоне. Он смотрел по сторонам, и, заметив меня, помахал рукой. Я помахал в ответ.
Затем пошла дьявольщина. Прошествовало целое кладбище покойников, одетых как попало: в средневековые платья и береты с перьями, в мушкетерские накидки, в современные костюмы, в совершенно рваное истлевшее тряпье. Те, кого похоронили недавно, шли достаточно твердо, но попадались и совершенно древние типажи: одни скелеты. Они перемещались судорожными ломающимися шагами, как на протезах.
Около стола суетилась прислуга в париках и ливреях, рассаживая всех по заранее отведенным им местам. Гости размещались в такой последовательности: ближе ко мне уселись все эти франтоватые и накрахмаленные старички с дамами, потом пошла публика попроще: техники, водители, полицейские. Среди них я заметил Клариссу, но она, к моему сожалению, меня не видела. И в самом конце стола восседала нечисть: привидения, ожившие мертвецы, духи, колдуны и колдуньи, шайка галдящих ведьм, вервольфы, они же оборотни, черти, ползучие (и неползучие) гады, вампиры и прочее. Вели они себя очень непристойно, постоянно дрались из-за мест и создавали базарный шум.
Йода остался на своем месте — по правую руку от меня. Он постоянно улыбался и кивал, кого-то встречая, кого-то узнавая. Один раз он даже помахал ручкой. Было видно, что все относятся к нему с большим уважением.