– Успеет! – Лёшка напряжённо смотрел на человека, бегущего к перрону.
– Не, не успеет уже! – Юрка грустно вздохнул.
«Осторожно, двери закрываются».
Двери начали закрываться, но даже сквозь мутные стёкла Юрка увидел его умоляющий взгляд на совершенно чёрном лице. То ли у Юры взыграл ген помощи бедным африканским странам (мама рассказывала, что в школе в Советском Союзе они очень переживали по этому поводу), то ли просто что-то замкнуло в голове, но он сказал:
– А, была не была!
И… рванул стоп-кран. Электричка зашипела и опять открыла двери. Человек ввалился в их тамбур и, стараясь отдышаться, схватил Юрку за руку и, сверкая белками глаз, забормотал что-то непонятное.
Лёшка схватил Юрку за другую руку:
– Вот ты придурок, побежали, сейчас менты придут.
Человек, казалось, понял, что говорит Лёшка, но не стал никуда убегать, а молниеносным движением расстегнул металлический браслет часов на своей руке, надел часы на Юркину руку и, прислонившись к стене, вдруг начал прерывисто дышать и заваливаться набок.
В тамбур уже входили полицейские.
– Вот, человеку плохо стало, – извиняющимся тоном сказал им Юра, показывая на иностранца.
В отделение их всё-таки забрали. Они писали объяснительную и заполняли кучу бумаг. Как сказали в полиции, этот человек оказался дипломатом одной из африканских стран. И что он делал в заплёванной электричке недалеко от Мытищ, вообще было непонятно. Впрочем, и куда он потом делся, тем более непонятно, потому что через пару месяцев, когда Юра снова пришёл в это отделение, сотрудники полиции только пожимали плечами и удивлённо спрашивали, на кой он ему сдался.
А дело было в часах. Необычные по форме, они напоминали какого-то жука и сошли бы за антиквариат, если бы не окошко, в котором весело светились вполне современные электронные цифры. И если стрелки показывали московское время, то длинный ряд цифр был совсем непонятен. «Ну и ладно, буду так носить. Главное красивые, буду в отпуске перед бабами понтоваться».
Через несколько дней они с Лёхой должны были идти в отпуск. Оба ещё холостые, они до сих пор не решили – брать горящую путёвку в Турцию или ехать в деревню к Лёшиной матери. Турция-то, конечно, веселее. Но деревня побюджетнее. Да и матушка Алексея говорила, что познакомит их с гарными дивчинами с серьёзными намерениями, «а кого вы в этой Турции найдёте – срам один». Вроде и не поспоришь, и, когда через несколько часов Алексей позвонил Юрию и сказал, что нашёл в интернете замечательное предложение, но вылетать надо буквально через пять часов, Юра призадумался. С одной стороны, очень дёшево, но собраться, уладить дела, съездить на работу, чтобы написать заявление за свой счёт и успеть в аэропорт, было почти нереально. Юра посмотрел на часы. Удивился. В окошке, в котором обычно горел длинный ряд цифр, сегодня светилось лишь одно число – 6.
– Ну я даже не знаю, Лёх.
Число 6 сменилось на 5.59
– Вообще нет. Прости. Не успею, давай ещё что-нибудь поищем, – извиняющимся тоном произнёс он.
На экране снова засветилась длинная вереница цифр.
Этим же вечером в новостях передали, что самолёт Москва – Аланья, следующий тем рейсом, на который собирался брать билеты Алексей, потерпел крушение ровно через час после вылета…
«То есть через шесть часов после нашего разговора!» Перед глазами возникла цифра 6 на часах. «Ничего себе совпадение, – подумалЮра и присмотрелся к ряду цифр. – 525814. Интересно, а если, ну просто, в порядке бреда, представить… что это часы. И если перевести их в дни…» Юра достал телефон и разделил число на 24. В годы? Разделил полученное число на 365 – получилось… «Вполне допустимое число лет, которые мне предстоит прожить».
«Да ну, бред какой-то», – решил наконец он, выключил телефон, выпил воды и лёг спать. На следующий день, посмеиваясь над своими же фантазиями, решил повторить расчёты, и действительно, получилось на день меньше. Чему Юрий даже не удивился – он как-то всей душой поверил в эту теорию и, наверное, расстроился бы, если бы она не подтвердилась.
Лёхе, конечно, пришлось всё рассказать. Тот сначала покрутил пальцем у виска, но потом подхватил идею и начал усердно проверять её вместе с Юркой.
– Алло! Вам укротитель тигров не требуется? – звонили они в цирк. – Очень опытный!
– Сорок восемь часов, – шептал Юрик, поглядывая на часы.
– Здравствуйте! Плавание с акулами? А можно без клетки?
– Восемнадцать…
Друзья экспериментировали вовсю. И часы их не разочаровывали. С каждой новой идеей они показывали новое время, но, стоило отэтой идеи отказаться, часы показывали примерно одну и ту же цифру, соответствующую шестидесяти годам.
– Долгожитель ты наш! – подкалывал его Алексей. – А ты знаешь, что средняя продолжительность жизни мужчины в России – шестьдесят три года? Ты что-то слишком много на себя берёшь… – смеялся он и уже серьёзным тоном продолжал: – Юр, дай попробовать-то…
– Да пробуй! – Юра расстегнул браслет, но понял, что не может снять с руки часы. Они словно приросли к его коже. – Бл… Это фильм ужасов какой-то, – пробормотал Юра и потянул посильнее. Но часы, словно приклеенные суперклеем, не сдавались.
– Ладно, Юр, может, они на мне и работать не будут, – сказал Лёха. – Давай подумаем, как тебе можно ещё их применять…
И теперь Юра использовал их вовсю…
Во-первых, в деревне он обошёл всех невест, которые, по мнению Лёшиной мамы, ему подходили (ну если честно, тех, что не подходили, он тоже обошёл), и поразил их тем, что каждой предложил руку и сердце, не переставая при этом пялиться на часы. Таким способом он узнал, что дольше всего проживёт, если женится на кривой Надьке. Но жениться передумал, так как справедливо решил, что проживёт-то долго, а вот хорошо или плохо, об этом часы умалчивали.
Во-вторых, он почти перестал пить и курить, так как с каждой выкуренной сигаретой или выпитой бутылкой пива часы показывали на несколько дней, а то и месяцев меньше. А когда он взял в руки самогон дяди Коли, то цифры начали меняться с такой скоростью, что часы стали ощутимо нагреваться. Юрик испугался и поставил бутылку на место.
В-третьих, он передумал покупать машину, о которой так мечтал раньше. Теперь, прицеливаясь и приходя на осмотр понравившихся ему «Жигулей», видел на часах, что эта машина заберёт у него от пяти до пятнадцати лет жизни. На лучшую машину денег у него не было.
Ради эксперимента Юра позвонил по объявлению и договорился об осмотре подержанного «Феррари», но часы показали ему жалкие тридцать восемь часов, и Юрий понял, что его попытаются грохнуть ещё в момент покупки.
Жизнь его очень изменилась.
Юра бросил работу, уехал в горы и выучился на инструктора по альпинизму. Теперь он удивляет всех тем, что, как он говорит, ж*пой чует опасности (про часы рассказывать опасается) и в дни схода лавины и других катаклизмов не разрешает всей группе выходить в горы, за что был нещадно бит первые пару раз. Но потом, после подтверждения его опасений, возведён чуть ли не в ангелы и гуру скалолазания.
Честно говоря, он уже устал от этого. Было тяжко строить всю жизнь вокруг этих часов. Жить с оглядкой, повлечёт ли очередное действие уменьшение или увеличение дней его жизни. И самое неприятное – знать точное время своей смерти. Но снять сам их он не мог, да и не особо старался, думая о том, как много людей спас, просто не позволив выходить им в горы в опасные дни.
Жизнь продолжалась.
Как-то раз, уже в почтенном возрасте, Юрия Михайловича пригласили на конференцию по развитию активных видов спорта в Марокко. Вечером накануне отъезда он решил прогуляться по местному рынку и был оккупирован толпой настойчивых продавцов. Они окружили его, пытаясь всучить какие-то побрякушки и подозрительные сладости. От шума очень болела голова, и Юрий уже пожалел о том, что вообще пришёл сюда. Он пытался выбраться из этого круга, но торговцы, почувствовав лёгкую добычу, не выпускали его.
И тут шум внезапно стих. Продавцы расступились, образовав коридор, в конце которого стоял совершенно седой чернокожий старик с большой палкой. Шаркая ногами, он в полной тишине подошёл к Юрию и, заглянув тому в глаза, дотронулся до его часов.
– Узнал? – на чистом русском спросил он. – Как тебе живётся с моим подарочком? Могузабрать, если устал. Не каждому по силам знать, сколько ему отмерено, – улыбнулся он.
Юрий хотел возразить, что часы он снять не может, но тут с удивлением заметил, что они свободно болтаются у него на запястье. Он расстегнул их и, протянув старику, наблюдал, как тот застёгивает браслет на своей руке.
