Дом Леся нашла быстро – заранее поискала на картах в интернете. Матвею она ничего не сказала, хотя очень хотелось. Но за все это время она крепко усвоила одно: Матвею только дай повод вытащить на свет какую-нибудь сенсацию, он ради этого на все готов! А предавать огласке историю с рыжеволосой женщиной Леся не могла – нутром чувствовала, что это ей боком выйдет.
Место было неприятное – кругом одни бараки да гаражи, собаки бездомные бегают, лица прохожих покосившиеся, словно и сами бараки. Леся жалела, что широкоплечего Матвея нет рядом – он был на работе и понятия не имел, куда она направилась. «Могла бы хоть записку ему оставить», – запоздало подумала Леся, но тут же успокоила себя – ну что может с ней случиться?
Дверь в подъезд не закрывалась, и Леся решительно шагнула внутрь. Единственная лампочка освещала лестницу тусклым светом, но Леся все равно споткнулась о брошенную жестяную банку и чуть не растянулась на грязных ступенях. Она выругалась и достала телефон, чтобы освещать себе дорогу. Подойдя к первой двери, покрашенной неровными мазками то ли синей, то ли зеленой краской, в темноте было не разобрать, Леся постучала. Никаких опознавательных знаков на дверях не было, поэтому действовать приходилось наугад.
- Кто? – послышался из-за двери незнакомый мужской голос.
Леся прокашлялась и как можно увереннее произнесла:
- Здравствуйте! Не подскажите, девочка с родимым пятном на лице здесь живет?
Дверь распахнулась, и перед ней предстал мужчина в одних только трениках, грудь которого была так густо покрыта волосами, что Леся сначала подумала, что это на нем шерстяная майка, только больно уж странная.
- Эмилька, что ли? – подозрительно спросил он. – А вам она зачем?
- Я из поликлиники, – соврала Леся.
Мужчина кивнул, явно успокоившись.
- Дак вон там они живут, – он махнул рукой на дверь напротив. – У вас что, адреса нет?
Леся прочла в его глазах мелькнувшее недоверие, поэтому она поспешила его успокоить.
- Я карточку в другой сумке забыла, а сама не с этого участка. Спасибо за помощь!
Она надеялась, что он закроет дверь и оставит ее, но мужчина продолжал смотреть, чем изрядно нервировал Лесю – этого еще не хватало! Но делать нечего, пришлось стучать в указанную дверь под его тяжелым взглядом.
- Кто там? – послышался другой, явно женский голос, и Леся ответила:
- Здравствуйте! Я по поводу вашей внучки!
Она не была уверена, что девочка приходится внучкой этой женщины, но по возрасту вряд ли была матерью. Дверь приоткрылась, но не полностью – старуха явно не собиралась пускать ее внутрь. Выглядела она почти так же, как в том видении, только платка не было.
- Ты кто такая? – грубо спросила она.
Леся растерялась. Но потом вспомнила, что ей велела сказать рыжеволосая женщина.
- Меня послала Гузель.
Дверь тут же захлопнулась, и Леся услышала приглушенные проклятия, предназначенные не то ей, не то самой Гузель. Почему-то она была уверена, что как только старуха услышит это имя, она все поймет, и Лесе ничего не придется объяснять, и что делать теперь, она не представляла. Но сдаться так просто она не могла и еще раз постучала в дверь.
- Тебе неясно сказано? – услышала она за спиной угрожающий голос соседа, про которого успела забыть.
Отступив, Леся выдавила из себя улыбку.
- Возникло какое-то недопонимание, я от врача...
- Иди-ка ты отсюда, пока я тебе все кости не переломал, – произнес мужчина таким тоном, что Леся не сомневалась – свое обещание он исполнит.
Пришлось подчиниться. Она спустилась, снова запнувшись о жестянку и с трудом удержавшись на ногах. Ну что же – не выйдет по-хорошему, значит, будет действовать по-плохому. Жаль, конечно, что про Гузель ляпнула – вдруг они теперь сбегут? Но делать нечего – придется рискнуть, надеясь, что так быстро старуха не сможет уехать. Не зря же она столько месяцев помогала Матвею в его журналистских расследованиях – к завтрашнему дню она нароет все, что только возможно об этой девочке, а там придумает, как ее украсть.
Где-то на заднем плане Лесиных размышлений все время маячили мысли о том, что нельзя привозить девочку к Гузель, вряд ли она замышляет что-то хорошее. Да и потом – что делать ребенку в такой глуши? Но тут же она вспоминала про Вику и решала – она не будет думать о том, что ждет эту девочку.
Уже к вечеру Леся знала имя опекунши – Альбина Карловна, имя самой девочки – Эмилия, ее возраст и все прочее, что можно узнать в поликлинике и ЖЭУ. Этому всему она научилась у Матвея, не зря он за собой ее везде таскал.
По всему получалось, что в садик шестилетняя Эмилия не ходит, что весьма усложняло ее план – Леся думала, что можно будет увести девочку во время прогулки – в одном из дел, которое Матвей освещал в своих статьях, так поступили с дочерью известного криминального авторитета: девочку похитили прямо из садика. А воспитательница потом пропала, и только благодаря Матвею получилось добиться того, чтобы за ее поиски взялись по-настоящему. Понятно, что тот криминальный авторитет и приложил руку к исчезновению ни в чем не повинной женщины.
Ну что же, оставалось проследить, куда и когда ходит бабка – может, получится забраться в дом, когда она уйдет, или приманить девочку по дороге, показав ей, например, котенка.
Домой Леся вернулась поздно, и Матвей спросил:
- Где ты была? Я уже начал волноваться.
- Гуляла, – неопределенно ответила Леся. – А ты, значит, за меня волнуешься? Это приятно...
Матвей так и вел себя с ней неопределенно – все время подчеркивал ее особую роль в его жизни, но при этом по-прежнему прикрывался возрастом Леси, что ее жутко расстраивало. Ну какая разница, сколько ей лет?
- Слушай, я серьезно, – нахмурился Матвей. – Не ходила бы ты одна.
- Это еще почему?
- Потому. Обещай мне, что будешь сидеть дома, пока меня нет. И еще – мне скоро опять потребуется твоя помощь. Такое дело наклевывается, ты не представляешь!
Весь вечер Матвей расписывал ей свой очередной план, но Леся его толком не слушала – она думала, как бы ей выманить старуху и забрать девочку. Нужно устроить слежку за домом, иначе никак.
- Ты чего это в облаках сегодня витаешь? – обиделся Матвей. – Совсем меня не слушаешь.
- Да слушаю я, слушаю. Просто про Вику думаю.
Она, в принципе, практически и не соврала, потому что о Вике она думала постоянно.
Следующие два дня Леся следила за домом, одевшись в неприметную куртку с капюшоном. На улице было холодно, и, несмотря на взятый с собой термос с горячим чаем, уже через несколько часов у нее зуб на зуб не попадал. Зато она увидела, что оба дня старуха выводит девочку на прогулку ровно в десять утра – они тащатся на детскую площадку, расположенную в пятнадцати минутах ходьбы от дома, где проводят два часа. Старуха садилась на лавочку и коршуном впивалась в девочку, у которой на лице и правда было пятно в форме бабочки. Другие дети не обращали на это внимания, видимо, привыкли.
Да, украсть Эмилию будет непросто. Нужно как-то отвлечь бабку, а одна Леся с этим не справится – придется все же рассказать Матвею. И если он откажется помочь, она откажется ходить с ним на эти дурацкие встречи.
Об этом она думала, спрятавшись за домом недалеко от детской площадки, где Эмилия каталась по грязной горке под надзором старухи. А еще о том, что замерзла и проголодалась, прикидывая, стоит ли сегодня продолжать наблюдение. Может, поэтому она не заметила, как кто-то подкрался к ней сзади и прижал к лицу едко пахнущую ткань...
***
Очнулась Леся в темной комнате без окон, лежа на жесткой кровати. Она не сразу поняла, где она находится и что происходит, чувствуя легкое головокружение и тошноту. Приподняла голову, осмотрелась. Пахло сыростью и плесенью, на низком потолке висела одинокая лампочка, рядом с кроватью тумбочка, на которой стоит бутылка воды. Мелькнул страх, что она окажется связанной, но нет – и руки, и ноги были свободны.
Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, Леся присела на кровати. Ботинок не было, как и куртки, но остальная ее одежда была не тронута. Рюкзак тоже пропал. По полу несло холодом, и идти по нему в одних носках не хотелось, но ей нужно было понять, где она. Пройдя по периметру небольшой комнаты, Леся решила, что это подвальное помещение. А еще она поняла, что ее похитили, но убивать пока не собираются – в углу стояло ведро, прикрытое газеткой, рядом с ним тазик с водой, на стене замызганное полотенце.
«Вот это я попала...», – пронеслось у нее в мыслях.
Страшно почему-то не было, хотя физически ее потряхивало. Леся судорожно пыталась понять, кому потребовалось ее похитить, и первым в голову приходил дядя Георг. Но как он мог ее найти? Нет, вряд ли это он. Получается, это кто-то, связанный с этой девочкой? И почему Гузель не предупредила ее, что все так серьезно? Могла бы сказать, что Леся должна быть осторожной и все такое.
Подойдя к двери, которая резко выделялась на фоне бетонных стен своей блестящей лаковой новизной, Леся принялась стучать по ней и кричать:
- Эй! Кто-нибудь есть?
Она думала, что не дождется никакого ответа, но буквально через минуту дверь распахнулась, больно ударив ее, так что Лесю отбросило, и она упала, ободрав ладони до крови.
- Ты чего орешь? Непонятливая такая?
Перед ней стоял невысокий, коренастый мужчина в темной одежде и в черной маске на лице.
«Значит, не собираются убивать, – опять мелькнула у Леси. – Не хотят, чтобы я запомнила лицо».
В руках у мужчины была какая-то странная палка, похожая на резиновую дубинку.
- Будешь орать – отделаю так, что мама родная не узнает, – сказал он.
Ладони жгло огнем, и страх, наконец, прорвался сквозь ее растерянность, и Леся не смогла скрыть слезы, когда крикнула:
- Мамы у меня нет, ее убили!
Жаль, что освещение было таким слабым – она не могла рассмотреть, о чем он думает. Но надеялась, что это хотя бы немного смягчит его сердце. Но ее надежды были напрасными.
- Тем лучше, – сказал он. – Некому будет тебя оплакать, если что. Сиди тихо, как тушканчик, и тогда, смотришь, еще побегаешь под солнышком. А будешь орать – не гарантирую. Хавчик будет три раза в день, но если будешь возмущаться, я могу об этом и забыть. А теперь я пойду, а ты сядешь на кровать и будешь молчать, поняла?
Он отступил к двери, не поворачиваясь к ней спиной, а Леся крикнула:
- Что вам от меня нужно?
Ответа она не получила. И когда дверь закрылась, она подскочила на ноги и принялась снова стучать. Когда дверь распахнулась, она успела отпрыгнуть назад, но это ее не спасло – парень ударил ее палкой по животу, так что она не удержалась на ногах и упала, почувствовав, как руку пронзила резкая боль.
- Я же предупредил, – проговорил он. – Хочешь еще?
Слезы Леся уже не сдерживала, и отвечать ничего не стала. Он ушел, а она еще долго лежала на полу, рыдая, как маленький ребенок. Живот сводило судорогой, рука кровила. С трудом она поднялась и доковыляла до постели. «Я сбежала от тети Сары, и отсюда тоже сбегу», – пообещала себе она.
