Практиканта из Горного училища десятник Свешников встретил сухо и сдержанно. Возиться с мальчишками не любил вообще: тут столько дел, – каждый день, каждую смену, что лишь нянькой не хватало быть. А нынешний практикант, по всему видно, ещё и порядочный сорвиголова. В тёмно-серых глазах – заносчивая усмешка: поди, уверен, будто к последнему курсу своего Горного училища знает всё на свете и даже больше. Степан Михайлович незаметно вздохнул. Сурово взглянул на практиканта:
- Ты вот что, парень. Твоя задача – не умничать здесь, а во всём меня слухать. Умничать будешь в своём училище, на экзаменах, – перед преподавателями. А в шахте, да и в шахтном дворе, без моего позволения – ни шагу.
- Уж так – и ни шагу? – насмешливо сощурился мальчишка.
-Ты, я вижу, меня не понял. Тебе сказано: не умничать. Шахтёром себя возомнил?.. Так я тебе точно скажу, студент: до шахтёра тебе – примерно, как до Москвы на четвереньках. Пока что ступай со мною, – перед началом смены надо осмотреть шахтную клеть. Звать тебя как? Сергей? Ну, имя хорошее.
А при осмотре клети Свешников с трудом скрыл удивление. Переглянулся с машинистом спуска-подъёма: практикант уверенно проверил скрепление клети с канатами, кивнул плотнику Егору Кузьмичу:
- Здесь подтянуть требуется.
Егор Кузьмич недовольно покачал головой:
-Скажи-ка!.. Горный мастер выискался. И как мы доселе без тебя-то, умного такого, обходились?
Десятник Свешников негромко сказал:
-Проверь.
Егор Кузьмич нехотя признал:
- Глазастый.
Машинист Захар Евдокимов согласился:
- Недаром, видно, штаны трёт на учёбе-то.
(Шахтная клеть – транспортная кабина, предназначенная для спуска-подъёма в шахту людей и грузов по вертикальному и наклонному стволу, – примечание автора)
Степан Михайлович сегодня вовсе не собирался брать с собой практиканта в забой: лопату в руки, и – уголь разгружать. Довольно с него. А тут неожиданно для самого себя велел:
-Со мною пойдёшь. Знаешь, что дальше делать надо, – перед началом смены?
- Проехать по стволу шахты. Чтоб убедиться в исправности всех креплений.
-Ну, вот и поедем.
А в забое Сергей направился к ручной лебёдке, заговорил с мужиками. Вопросительно посмотрел на подошедшего десятника:
- Вороты проверить бы, Степан Михайлович.
(Ворот – простейший механизм, предназначенный для создания тягового усилия на канате, – примечание автора).
Но особенно удивило десятника то, как у конного ворота встретили Сергея лошади, – ровно давно знали его…
В тусклом свете шахтёрских ламп Свешников скрыл усмешку: ну, коль ты бедовый такой, практикант Большаков, проверим, как умеешь ты с киркой и обушком шахтёрским обходиться. Кивком головы указал в самый конец выработки:
-На втором добычном участке мужикам помощь требуется. Попутно запомни: чтоб горным мастером стать, прежде надо уголёк порубить-то.
К тому времени, как подниматься на поверхность, практикант уже ничем не отличался от остальных шахтёров: косоворотка, руки и лицо – такие же почерневшие от угольной пыли. А в глазах – сквозь усталость – всё равно вспыхивают озорные огоньки. Когда поднимались, забойщик Фрол Лукин двинул плечом Сергея, подмигнул мужикам:
- Каково оно, практикант? Поладил с обушком-то? Аль сбежишь?
- С чего бы мне бежать, если я учёбу заканчиваю.
-Ну, учёба учёбой. А забой – это тебе не училище.
- Не училище, – согласился Сергей. – Только бежать я не собираюсь.
Конечно, больше всего хотелось Сергею добраться до постели, – чтоб упасть и тут же закрыть глаза. А когда умылся колодезной водой во дворе у хозяйки, – они с Фёдором Колесниковым снимали комнату у Анны Евстафьевны, – земля под ногами перестала покачиваться. Пока вытирался льняным полотенцем, расслышал, что в зарослях ивняка над Луганкой поют соловьи. Удивился: до сих пор в ушах звенело, – от ударов обушка…
Увидеть Любашу получилось лишь к концу недели, – когда отработал в ночную смену. Смена длилась двенадцать часов, и, если спускались в шахту ранним утром, то поднимались уже вечером. Занятия в гимназии давно заканчивались. Несколько раз Сергей проходил мимо Любашиной калитки. Понимал: скорее всего, Люба готовится к выпускным экзаменам… И ей совсем некогда думать о том, что практиканту Большакову очень хочется увидеть её…
А с ночной смены вернулся утром. За эти дни уже привык к забою, казалось, – и уставал меньше. Даже заметил ромашки – с той стороны террикона. Здесь ромашки росли не такие большие, как в степи, за Полынным курганом, но были весёлыми и чистыми, – от утренней росы. И пахли по-особенному: в нежной ромашковой горечи – чуть уловимая пресная свежесть угля.
Сергей сорвал несколько ромашек. Фрол Матвеевич усмехнулся:
-Ну, коль дело до ромашек дошло… коль силы-то после смены остались, – вижу: точно не сбежишь.
А Люба шла ему навстречу… Сергей протянул ей ромашки, и она склонила над ними лицо, быстро коснулась губами горьковатых белых лепестков – прямо в его руках. А он тронул губами её волосы – почти неслышно, но Любаша почувствовала это прикосновение и на миг замерла от немыслимого, никогда не испытанного счастья…
Не знала, как поднять на него глаза. А он улыбнулся, привычно сбил на затылок форменную фуражку. Неожиданно застенчиво признался:
- Я в шахте думал о тебе.
- И я… думала о тебе. Мне так страшно было: как ты там… Темно там… глубоко. – Люба всё же взглянула на Сергея: – А спросить батянечку о тебе – стыдилась.
Сергей взял её ладони в свои руки:
- Я сам скажу ему.
- Сам… скажешь?..
- Скажу, что осенью пришлю к тебе сватов.
Любаша вспыхнула:
- Ой, Серёжа!..
От Серёжкиного взгляда закружилась голова. А он чуть сжал её ладошки:
- Ты выйдешь за меня?
- Оой, Серёжа!.. Выйду.
-А если после училища меня отправят на какую-нибудь далёкую шахту… – Сергей снова улыбнулся: – на самом краю степи, – ты поедешь со мной?
-Не только на край степи. С тобой – на край света поеду.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»
