После смены Сергей сам напомнил Свешникову:
-Поговорить собирались со мною, Степан Михайлович. Я готов, – ежели не слишком долго: свидание у меня.
Десятник едва сдержал ярость:
- Свидание, значит… С Любкой?
- Ну, а с кем же, – раз у нас с Любовью Степановной дело к свадьбе идёт.
-Куда у вас…с Любовью Степановной дело идёт?
- К свадьбе. На Казанскую хотим обвенчаться. Я так думаю, – меня после училища на «Савельевскую» горным мастером отправят. Там земская школа имеется, – я уж узнавал, им как раз учительница очень нужна: маленьких ребят некому учить.
- Так, значит… Узнавал, говоришь. Теперь меня слушай, парень. – Свешникову хотелось обрушить на шалапута этого безудержный поток гневных слов, а сказал кратко: – Про Любашу думать забудь.
Сергей неожиданно серьёзно свёл брови:
- Не забуду. Я люблю её. И она меня любит.
- А я тебе говорю: забудь! За другого она выходит. Жених у неё есть. И ты со своей любовью не морочь девчонке голову!
Серёжка всё же чуть смешался:
- За… другого выходит? Это… за кого же?
-Не за тебя, – это я тебе точно говорю. Нет на то моего отцовского согласия, – чтобы дочка моя за тебя замуж вышла.
-Не позволите ли узнать, Степан Михайлович: чем вызвана такая немилость ко мне?
- Чем вызвана!.. Тебе сказано: нет моего согласия! Чем вызвана! Умник! – Свешников не находил слов. Кивнул на Сергеевы штаны: – Чем вызвана!.. Вон, – штанами твоими и вызвана!
Сергей на всякий случай отряхнул штаны, – пока дожидался Свешникова, уже успел переодеться:
- А штаны мои чем не угодили Вам, Степан Михайлович? Штаны как штаны. Форменные, – в училище у всех такие.
-Не для тебя я дочку растил. Считай, что штанами не вышел.
- А Любане нравятся.
- Ну, и балабол же ты!.. Мне с тобою больше не об чём разговаривать. И видеться с дочкой моей ты не будешь.
- Мне ж для этого, – чтоб Любаню не видеть, – разлюбить её надо. А я никогда Любаню не разлюблю. Мне без неё, Степан Михайлович, дышать нечем, – ровно без воздуха.
От этих Серёгиных слов десятник Свешников и сам будто бы задохнулся… И по спине мурашки какие-то пробежали. Он молча махнул рукой и ушёл.
А уснуть до самой зорьки не смог. Ворочался, без конца выходил во двор, – покурить, чем немало встревожил Марью Петровну. Встряхивал головою, чтоб прогнать Сергеевы слова, но они всё равно звучали в ушах:
- Я никогда Любаню не разлюблю. Мне без неё, Степан Михайлович, дышать нечем, – ровно без воздуха.
Какая-то нежность к дочушке захлёстывала сердце Степана Михайловича: так быстро и незаметно выросла их с Машенькой Любонька-Любашенька, и вот уж так полюбил её мальчишка этот, будущий шахтёр.
Сам себе не хотел признаться Свешников, что Сергей нравится ему. Да и толку-то теперь, – думать об этом, если уж дано слово Пахому Савельевичу. Так случилось, что с Решетниковым Степан Михайлович встретился прежде, чем узнал о такой Серёгиной любви к Любаше: мне без неё дышать нечем…
Убеждал себя, что лучшего мужа, нежели Алексей Решетников, нечего и желать для Любаши. Конечно, сердце отцовское тронуто… Но – вот они, оба перед глазами: Алексей – умён, серьёзен, состоятелен. Любаша за ним, как за стеной каменной, будет. И – Сергей, которому всё начинать с нуля… А с ним и Любаше всё с нуля начинать, – прежде, чем хозяйкой в доме стать
А самое главное… Свешников, сам десятник – не первый год, шахтёр бывалый, многое повидал за годы работы в шахте угольной… Кто ж пожелает дочери судьбы такой, – чтоб ни дня не проходило без тревоги. Никому не ведомы пути Господни… А ежели останется дочушка одна, с ребятами малыми?..
И утром, когда Марья Петровна хотела заговорить с ним про Любу, Степан Михайлович пристукнул ладонью по стол, сдержанно сказал:
- Решено уж. Люба выйдет замуж за Алексея. А до сватовства я отправлю её к сестре своей, к Пелагее Михайловне, в Заярное. Тебе известно, Машенька, какая мастерица Пелагея Михайловна. Вот и пусть вместе с Любой приданым займутся.
- Да всё уж готово, Степан Михайлович.
- Лишних платьев да юбок, равно как и простыней с полотенцами, не будет. Ты лучше меня про это знаешь, Марья Петровна. Собирай дочку. Завтра и поедет.
Неожиданное батянечкино решение привело Любашу в отчаяние: Сергей работает сегодня в первую смену, и она не успеет сказать ему об отъезде в Заярное. И он будет напрасно ждать её, – на их месте, в конце тополиной аллеи у женской гимназии.
Всё-таки придумала: сказала, что хочет на минуту забежать к крёстной. Крёстная давно обещала показать, как обвязывать кружевами края простыней. А Дашенька, дочка крёстной, с детства была Любаше ближе, чем иная сестра родная. Ей-то потихоньку и вручила Любаша записку, в которой сообщала Сергею о своём отъезде в Заярное. Даша поняла почти без слов, кивнула:
- Всё сделаю.
Десятник Свешников скрывал недоумение: ведь ясно, что на свидания Любаша не приходит, – отчего же практикант этот, Большаков, остаётся таким спокойным, уверенно-насмешливым, – как всегда? Неужели его любовь, что так тронула отцовское сердце, – просто слова?.. Ни разу не спросил о Любаше, – выходит, так быстро забыл её? А говорил, – дышать не может без неё…
Степан Михайлович не знал, что после смены Сергей уходит далеко в степь, за Полынный курган. Не знал, как в своём безотрадном горе падает Сергей на землю, лицом в дикие колоски, как сжимает в ладони колючий стебель матёрого чертополоха и не чувствует боли…
Дашенька смогла отдать ему Любашину записку лишь через несколько дней. И темнело в глазах у Сергея, когда доводилось встретиться взглядом с десятником Свешниковым.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»