Настя Чердынцева улыбнулась:
-Тебе бы радоваться, подруженька: вон, – письма, ровно голуби, летят к тебе. А ты загрустила отчего-то. Ладно, – мне грустно: я ещё ни разу не получала писем… А в твоих глазах откуда грусть?.. Что там пишет гимназист Михаил Останин?
Сашенька с надеждой взглянула в ясно-синие подружкины глаза. Захотелось рассказать Насте о своей тайной грусти: подружка всё поймёт… и непременно – так всегда бывало! – даст нужный совет. И на сердце легче станет, если рассказать Настюше: уж совсем непосильною оказалась неожиданная тяжесть… Не справиться с нею одной. Саша вздохнула:
- Не от Миши… Не от Михаила письмо это.
- Не от Михаила?.. – Настя озадаченно подняла бровки. – От кого же?
- От друга его. И я… не знаю, как быть, – обескураженно призналась Саша. – Он пишет… Вот, – прочитай, – протянула подруге сложенный листок.
-Да это… стихи! – удивилась Настя.
- Стихи… Ты прочитай.
Настя несколько раз прочитала про себя стихотворение, –такие отчаянно-мальчишеские строчки, неумелые и нескладные… Про чаек над морем, про сероглазую девчонку, похожую на лёгкую былинку… про самое лучшее имя на свете – Александра…
- Это же… про тебя! – Настя вскинула на Сашу изумлённый взгляд. – Здесь же о тебе написано!
- Что ж, что обо мне, – отмахнулась Настя. – Дело вовсе не в этом… что обо мне.
- Не в этом?..
- Как же ты не понимаешь, Настя! – Сашенькин голос задрожал, – она едва сдерживала слёзы. – Как ты не понимаешь! Гимназист этот… – Мельников, и Миша… Михаил… Они – лучшие друзья.
Настя покачала головой:
- И ты думаешь, что теперь они перестанут быть друзьями…
- Да!.. И случится это из-за меня.
- А Михаил знает, – про то, что ты его другу нравишься?
- Думаю, – нет, не знает.
- Тогда надо ему сказать.
-Сказать?.. И своими словами сделать так, чтоб они никогда уж не были друзьями!
- Что же делать?
Саша горестно пожала плечиками.
Все уроки рассеянно смотрела в окно, на низкое тёмно-серое небо. Дождь смешивался с редкими колючими снежинками, и Саша думала о том, что от дождя над морем погасли белые всполохи крыльев чаек… Хорошо, что сегодня её не вызвали к доске, – ни на географии, ни на литературе…
И на занятии по танцам ничего не получалось сегодня. И танцевать совсем не хотелось, хотя Сашенька очень любила танцы. Сейчас она вдруг вспомнила, что на Рождественский бал к ним приглашены гимназисты Александровской гимназии… И, значит, вместе с другими гимназистами они оба придут, – и Михаил, и Захар…
Сашенька не раз представляла, как Михаил пригласит её танцевать. И дух захватывало, – будто она взлетала в какую-то сияющую высоту. А теперь показалось, что за спину ей кто-то бросил целую пригоршню этого колючего, мокрого снега… Саша зябко повела плечиками: а… если её пригласит Захар?..
А Павел Матвеевич, учитель танцев, недовольно и укоризненно покачивал головою, а потом строго велел гимназистке Солодовниковой выйти из круга: все гимназистки старательно повторяют танцевальные упражнения, а эта девица будто не помнит, зачем пришла в зал. До Рождественского бала – уж менее месяца осталось. И что скажет инспектор гимназии Коробов, когда увидит, как танцует гимназистка Солодовникова! А скажет он одно: что учитель танцев, Павел Матвеевич, не научил гимназистку танцевать вальс.
Сашенька ничуть не огорчилась, даже с каким-то облегчением отошла к окну: и к чему выполнять эти упражнения, зачем столько раз повторять одни и те же движения… И зачем этот бал, – если Михаил и Захар уйдут с него врагами?..
К Сашеньке подошла классная дама. Софья Алексеевна не хуже учителя танцев видела, что гимназистка Солодовникова сегодня совсем безразлична к танцам, – перепутала все движения, и – ровно не слышала музыку… А классной даме казалось, что Саша больше других девочек ждёт этот бал…
Надо было спрятать улыбку в глазах, сделать гимназистке замечание, но вместо этого Софья Алексеевна негромко спросила:
-Это и был тот гимназист, что пишет Вам письма… и приглашает на свидание?
Саша покраснела: выходит, классная дама помнит случай ранней осенью, когда она сама отпустила её на свидание с Михаилом, – вместо того, чтобы слушать, как гимназистка Солодовникова читает наизусть стихотворение Державина… В замешательстве покачала головой:
- Нет… Это друг его.
Софья Алексеевна всё же усмехнулась:
- Что же, – он показался Вам лучше?
Саша, казалось, забыла, что перед нею – классная дама. Горячо заговорила:
- Нет… Лучше Михаила в целом свете нет никого! Только Захар… Но они же друзья!
Вот где притаилась девчоночья беда!.. Софье Алексеевне вдруг захотелось хоть на секунду прижать к себе Сашу: надо же, – молодец какая девчонка!.. Другая бы гордиться стала, – что сразу двоим мальчишкам приглянулась, перед подружками хвасталась бы, как двоим кружит голову.
И… надо же!.. – как эта сероглазая гимназистка повторяет её судьбу…
У мичмана Кузнецова был друг, корабельный механик Малыгин. Однажды – уже после свадьбы – Сонечка заметила, что Алёша отчего-то стал хмуриться, – когда механик Малыгин останавливал на ней свой взгляд. Соня не то, чтобы гордилась собою, – скорее, гордилась тем, что она у Алёши – вот такая. А гордиться ничем не надо было, – надо было лишь сказать Алексею самые простые слова: я люблю тебя. И больше мне никто не нужен…
Алексей погиб во время морских учений. И боль в сердце оказалась во сто крат сильнее – оттого, что не успела сказать ему: кроме тебя, мне никто не нужен…
И уже ничего не исправить.
Ну, разве что – подсказать гимназистке:
- Надо сказать мальчишкам, что нравится тебе лишь один из них. По-другому не годится, – надо сказать.
Саша подняла глаза на классную даму:
- И они больше никогда не будут друзьями.
Славная какая девчонка…
А Саша уже придумала, что она сделает.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»