Михаил нахмурился. Ему вовсе не хотелось говорить о Сашеньке, тем более, – отвечать Захару на его насмешливый вопрос.
- Расскажи лучше про завод.
-Про завод?.. – Захар вмиг забыл не только о гимназистке Сашеньке Солодовниковой, – казалось, он вообще забыл, что на свете девчонки есть. И насмешка куда-то исчезла из его тёмных глаз, – сейчас в них светилось вдохновение: – Это, Мишка, не расскажешь. Это увидеть надо.
Михаил перевёл дыхание: хорошо, что удалось отвлечь Захара от разговора о Сашеньке… Но – не тут-то было. Захар решительно рубанул ладонью воздух:
- И я решил, Мишка! Я твёрдо решил: пока не стану инженером, – ни о чём постороннем не думать! Ни про каких гимназисток… ни про какие-то там встречи-вздохи, цветочки, – не думать!
Михаил догадался: если следовать столь твёрдому решению Захара, то в следующий раз подарить Сашеньке розу можно будет лишь лишь после окончания Горного института…
- В воскресенье к отцу Фёдор Савельевич зайдёт, – он в доменном работает. Ты тоже приходи, Мишка.
- Я в воскресенье на утреннюю службу иду, в Успенскую церковь.
Захар озадаченно похлопал глазами:
- Ближний свет!.. Чего тебя понесёт-то, – в Успенскую церковь!
У Михаила нашёлся нужный ответ:
- Мне, Захар, к крёстному надо зайти, – он живёт неподалёку от Успенского храма.
Захар подумал. Поправил фуражку:
- Что ж… Я давно не был в тех краях. К утренней вместе пойдём, а потом – ко мне.
Чего больше желать!.. К Сашенькиной матушке и крёстной добавится Захар… Остаётся надеяться, что Мельников просто-напросто проспит в воскресенье.
… - Ой, девочки!.. Что я знаю! – на первой же перемене затараторила Лиза Уварова. – Пока мы с вами… извлекаем кубические корни… и твердим наизусть про вращение Земли около оси, некоторые проводят время – не в пример нам – с гораздо большею пользой.
- С какою пользой? Про что ты, Лиза? – поинтересовалась Настя Чердынцева.
- Как раз про твою подружку! Про то, как она с гимназистами разгуливает! Нет, ну вот когда Солодовникова успела познакомиться с гимназистом!
- А тебе завидно, Уварова? – усмехнулась Варенька Климова.
- Мне?.. Завидно? Вот ещё! – Лизонька заносчиво вскинула голову. – Я, в отличие от Солодовниковой, серьёзно решила продолжить учёбу в восьмом, педагогическом, классе, – чтоб стать домашней учительницей. Мне недосуг думать о гимназистах.
- А что ж ты так разволновалась, Лизонька?.. Не иначе, тебе самой этот гимназист в сердце запал, – заметила Настя.
Сашенька безразлично подняла глаза от своей тетради с упражнениями по грамматике:
- Боюсь, что разочарую тебя, Лиза. Этот гимназист, с которым ты меня вчера видела, – друг моего брата, Кости. Костя нынче в Петербурге учится, в Горном институте. А с Михаилом мы случайно встретились, вот он и спросил меня про Костю.
- Так я тебе и поверила!.. Ещё скажи, что и алую розу он подарил тебе в честь того, что твой брат поступил в Горный институт!
К девочкам подошла классная дама, сделала замечание по поводу излишне громкого спора.
В воскресенье Михаил несказанно удивил матушку тем, что поднялся ещё затемно: по выходным добудиться его было невозможно, – так любил он поспать, пока солнышко не поднимется над заводскими трубами. А нынче он умылся холодною водою во дворе, надел гимназическую форму. Матушка в замешательстве улыбнулась:
- Не перепутал ли ты чего, Миша?.. Сегодня воскресенье, в гимназию идти не надо.
Михаил неловко скрыл смущение:
- Не перепутал, матушка. Я нынче в храм иду, к утренней.
Какой же матери не понравится подобное прилежание и усердие!
- Так рано же! Ещё и не светает!
- Я, матушка, собрался к утренней в церковь Успения Пресвятой Богородицы. Чтоб не опоздать, и поднялся пораньше.
Мать обняла Михаила:
- Как хорошо!.. Я давно собиралась на службу в Успенский храм. Вот и пойдём вместе.
В довершение ко всему, – Мельников не проспал… Явился минута в минуту. Матушка всплеснула руками:
- Какие же вы молодцы, мальчики! Вот и видно, что повзрослели за минувшее лето… Серьёзными стали.
А в церкви Успения Пресвятой Богородицы этим осенним утром и правда была необыкновенная, светлая благодать, – в тихом и ровном сиянии свечей, в негромком чтении Воскресных канонов… Гимназист Захар Мельников всею душой жалел, что нечасто бывает в церкви, особенно – в этой. И ему очень хотелось сказать Михаилу какие-то добрые слова, – за то, что они нынче пришли на утреннюю службу сюда, в Успенскую церковь. А в душе будто тоже сияли свечи… и отчего-то было тревожно и радостно, – ровно от какого-то неясного предчувствия…
А Михаил сразу увидел Сашеньку,– будто, кроме неё, здесь и не было никого. И она тут же оглянулась, чуть заметно улыбнулась, – ему одному…
А Захар… Он не понял, что незнакомая сероглазая девчонка улыбнулась Михаилу. Просто он никогда не видел таких сияющих серых глаз, никогда не видел такого трепета тёмных ресниц… Захар счастливо вслушивался в «Честнейшую Херувим», находил глазами светлую и лёгкую кружевную шаль, наброшенную на русые волосы.
А после службы всё же случилось мгновение… и никто не заметил, как Михаил быстро пожал Сашину ладошку, и никто не услышал, как он спросил:
- Придёте… на набережную после уроков?
Сашенька склонила голову, и он знал, что будет ждать её, – каждый день.
По дороге от Успенской церкви Захар непривычно молчал. И Михаил был рад этому молчанию, – потому что ему надо было ещё раз вспомнить каждый Сашенькин взгляд, её неприметную улыбку, быстрое и лёгкое движение руки, когда она поправляла кружевную шаль…
А Захар всё же заговорил:
- Ты это, Мишка… в общем, хорошо, что ты мне сказал про эту церковь. Хорошо, что мы с тобой пришли на утреннюю. Я ещё приду сюда.
Михаил улыбнулся:
-Ты ж говорил, – далеко.
- Ну, далеко… – И вдруг отчаянно, – будто с головою нырнул в холодную азовскую волну, – признался Михаилу:
- Девчонка… чуть впереди стояла. Гимназистка, должно быть. Я… красивых таких не видел. А ты… видел её, Мишка?
Михаил пожал плечами: разве ж одна девчонка была нынче на службе!.. Но – не скажешь же Захару, что видел он одну-единственную…
- Неужто понравилась? Давно ли ты так горячо убеждал меня, что ни о чём, – ни о каких девицах, ни о каких встречах не будешь думать, – пока не получишь диплом инженера? А теперь – да я вижу, что тебе впору… цветы искать и на свидание идти.
А Захар – ровно не расслышал насмешки в Мишкиных словах… И не заметил, как сбил ладонью высохший стебель чертополоха. И они оба с Мишкой проводили взглядами крошечные зонтики, что невесомо взлетели в небо.
- Я всё равно её увижу, Мишка. И узнаю, как её зовут.
Дома у Захара пили чай с вишнёвым вареньем, с золотистыми вергунами, что Аксинья Макаровна, Захарова мать, испекла в честь воскресного дня… Слушали, как отец Захара и Фёдор Савельевич, горновой с завода, говорили про доменную печь, про кокс, про выплавку…(Горновой – это специалист-доменщик, рабочий, обслуживающий доменную печь и занимающийся доменной выплавкой, – примечание автора). И переглядывались между собою, и в сердцах у обоих вспыхивала радость: оттого, что они друзья, – ещё с первого класса Александровской гимназии, и – навсегда останутся друзьями…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»