Было начало ноября, промозглое сырое ненастье. Серый свинец неба туманом сливался на многогрешную землю, лужами подтекал под ноги спешивших людей, загоняя замешкавшихся в тепло магазинов, автобусов, домов… Поднятые воротники курток и пальто, поникшие солнца лиц…
– Погодка! – авторитетно озвучил мнение немногочисленной уличной народной массы толстый мужичонка в мешковатом драповом пальто, идеально обрисовывающем бесформенность его фигуры.
Терпеть не могу таких мущинок бабского типа! Лоснящееся круглое лицо, переходящее в плечи, пивной животик, толстый зад, пресыщенный голос…
– Говорю, погода какая паршивая! – продолжал бесформенный, глядя на меня глазами преданной собаки. Я обернулась и обнаружила, что, кроме нас двоих, на остановке никого нет. Автобус, вероятно, унесло в водовороты иных улиц, и было сомнительно, что он вообще прибудет. Между тем стремительно сгущалась тьма.
– А не погреться ли нам в баре? – услышала я в тот момент, когда ненависть к противному сотоварищу по ожиданию почти вскипела. Я уже собиралась грубо заткнуть этого червяка, тем неожиданнее прозвучало приглашение. Больше всего на свете не переношу скуки и предсказуемости. Толстяку удалось меня удивить. И это заслуживало поощрения.
– Ну, что ж… Если приглашаете, могу выпить… за ваш счет, – услышала я свой голос.
Толстяк приободрился и хотел ухватить меня под локоть, однако передумал, заметив мой взгляд. Он правильно понял своё место, и это в очередной раз примирило меня с его противной персоной.
Мы пересекли улицу в направлении невзрачной дешевой забегаловки, от одного вида которой меня замутило. Не успела я подумать: «Если это и есть “бар” – ноги моей там не будет», – как мы проскочили мимо, в подворотню… «?!» – промелькнула аморфная мысль, не успев облечься в словесную форму. Однако… Толстяк! Ты удивил меня дважды!
Вокруг осязаемо сгустилась чёрная ноябрьская ночь. Даже окна домов маячили как-то уж слишком тускло. Только прерывистое сопение бесформенного нарушало склизкую тишину. Моё тело стало грациозно-пружинящим, а глаза замерцали таинственным лунным блеском. Да, я кошка, которая гуляет сама по себе. Увы (ура!), такова моя сущность. Однажды на работе во время корпоратива разговор зашел о том, кто в какой год родился. Особенно много было в наличии быков, обезьян…
– А вы кролик, – услышала я радостное заявление.
– Ничего подобного: я кошка! – безапелляционно отрезала я. Воцарилась длительная пауза, на протяжении которой народ переваривал информацию.
– Вы и похожи на кошку, – отреагировал наконец Иван Васильевич, глас которого, как я понимаю, приравнивался к гласу народа. На этом вопрос был исчерпан, а мой кошачий статус официально закреплен.
Причем настоящие кошки тоже признают меня своей, нагло считая, что имеют право вламываться в моё жилище и проживать в нём на правах дальних-предальних родственников. Особой популярностью пользуюсь я почему-то у чёрных котов, которые, завидев меня на улице, начинают преследование. Сначала я думала, что это случайность. Но после того как нас с дочерью на протяжении нескольких вечеров подряд сопровождали разные «черныши», в какую бы мы сторону ни отправились гулять, я утвердилась в правильности своего предположения. Дочь смеялась, а я думала: «Почему коты?! Нет, чтобы мужики! Хоть бы один… нормальный». Но всё равно было приятно: как-никак – внимание. Я даже поделилась открытием с подругой Светланой. Мы как раз прогуливались морозным февральским вечером по проспекту Октября. Честно говоря, для променада погода была, мягко говоря, холодноватая. Лучше бы зависнуть где-нибудь в кафешке или, в крайнем случае, дома и согреться горячительным. Но это был конец февраля! Для особо непонятливых поясняю: до зарплаты – неделя!
Естественно, денег ни у меня, ни у неё не было. Зато это был вечер новолуния! Светка тогда позвонила мне и так и заявила:
– Давай сегодня прогуляемся! Конец месяца, поэтому ни к тебе, ни ко мне не пойдём. Но не забудь захватить деньги: месяц молодой показался!
Я вышла из подъезда, Светка как раз подошла. Мы раскрыли тощие кошельки и продемонстрировали новорожденному небесному серпу их скудное содержимое в надежде, что если не немедленно, то в ближайшие дни и часы в наших «портмоне» деньгам станет так же тесно, как пассажирам в общественном транспорте в час пик. Затем, с сознанием выполненного перед семьей долга, мы пошли гулять.
Говорили обо всём и ни о чём, я вдруг вспомнила чёрных котов и со смехом рассказала Светке о своих «ухажёрах».
– Да ты чё-о! – не поверила она.
– Точно-точно!
Тут разговор плавно перекинулся на мужиков, которые, как известно, все сво…
Вдруг Светка схватила меня за руку и так резко остановилась, что я по инерции описала около неё полукруг. Проследив остановившийся взгляд её широко распахнутых глаз, я увидела чёрного котяру, недвусмысленно направляющегося к нам с какой-то боковой стёжки-дорожки.
– Ни фига себе!
– А то… – почему-то с гордостью ответила я.
Между тем котяра пристроился сбоку и побежал в одном ряду с нами. Нас стало трое. А мне вспомнился другой случай, когда нас также стало трое…
Той весной дочь серьёзно увлеклась мюзиклом Вебера «Призрак оперы». В результате я посмотрела фильм раз пять. Особенно завораживала известная ария Призрака. Она мне очень-очень нравилась. Я даже напевала её себе под нос. Как любил повторять мой учитель музыки, слух у меня есть, только он внутренний. В чём конкретно это выражается? В том, что я чувствую фальшь, но вот исправить её… Я могу спеть более-менее правильно что-нибудь очень знакомое, но когда пою для себя. Попросите меня спеть – обязательно сфальшивлю, да ещё как!
Как-то вечером мы с Ленкой отправились в гости к моей тёте. Вышли на аллею, и я, не зная английского, запела на нём арию Призрака. Причём пела я так вдохновенно, что забыла обо всём на свете, потому не фальшивила. Мой слабенький голосок звенел. Какой-то парень начал нас обгонять, но затормозил и пошёл с нами в ряд. Я и мои слушатели были настолько увлечены, словно остались одни в целом мире: я не замечала, что пою слишком громко, Ленка не замечала парня, а парень забыл, что куда-то спешил. Словом, гармония и идиллия. Лишь когда я замолчала, наваждение развеялось: мы с Ленкой осознали, что наш ряд пополнился, а парень страшно смутился и стремительно завершил затянувшийся обгон. Мы с Ленкой долго смеялись, а позже часто вспоминали моё «сольное выступление»…
– Кот-то не отстаёт! – прервала мои размышления Светка. Действительно, он стабильно следовал за нами от «Спортивной» до «Универмага».
– А если побежать?! – предложила Светка.
И побежали… втроём. Причём Светка от души хохотала.
Тут же, напрочь позабыв о котяре, мы заскочили в универмаг погреться. А вышли через полчаса, на всякий случай, в другие двери…
***
Моё тело стало грациозно-пружинящим, а глаза замерцали таинственным лунным блеском. «Не приходило ли тебе в голову, что разговаривать с незнакомцами на улице, и уж тем более идти с ними непонятно куда и зачем на ночь глядя – искать приключений на одно место?» – спросите вы. А я отвечу, что приключения – свежий ветер перемен в душной пустыне жизни. Люблю грозу и дождь, порывы ветра и грохот шторма, промозглость осени и летний зной… Здесь мои рассуждения были весьма жёстко прерваны: я остановилась как вкопанная, челюсть моя непроизвольно отвисла, а глаза… Словом, я не поверила своим глазам, которые увидели, что толстяк заворачивает к дорогущему ресторану. По имевшейся у меня информации, я могла бы позволить себе заказать здесь лишь стакан воды… без газа. Пока я стояла как соляной столп, толстяк продвинулся к двери, но путь ему преградил швейцар в золотом шитье. Пара подвыпивших зевак довольно осклабилась, предвкушая наше позорное изгнание. «Сейчас швейцар спустит его с лестницы», – подумалось мне. Но толстяк извлёк портмоне и протянул обалдевшему стражу пятихатку. Тот почтительно поклонился и распахнул перед нами двери в это неприлично дорогое заведение.
***
– Что будем пить? – поинтересовался улыбчивый официант.
Толстяк вопросительно посмотрел на меня.
– Для начала – ананасы в шампанском и сыр с плесенью, а там видно будет…
Ананасы в шампанском! Помню, как легка и безоблачна была моя жизнь в далёкие школьные годы: про ананасы читали в книжках, о том, что их буржуи ели, зажёвывая рябчиками; рассматривали ананасы на картинках… Никаких проблем. Затем – романтика студенчества. «Ананасы в шампанском» И. Северянина… Конечно, иногда у меня возникал вопрос, как их есть с шампанским, – но чисто риторический. И вот ананасы лежат на полках наших магазинов.
В тот год я зачитывалась И. Северяниным. Часто цитировала. А когда стал близиться мой юбилей, в голове прочно воцарились строчки: «Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!»
В результате, сын подарил мне дорогое импортное шампанское и большой красивый ананас. Теперь меня занимала головоломка, как поступали буржуи: закусывали ананасами шампанское или заливали ананасы шампанским… Пришли гости, а я так и не решила… Кончилось всё тем, что про ананас я забыла и шампанское выпили без него…
Сыр с плесенью! В студенчестве, когда я и мой будущий, а ныне – бывший, муж ещё верили в нашу любовь, мы часто бывали в Москве. Так, на выходные выбирались… Однажды знакомая попросила купить для неё сыра с плесенью, этак с килограмм. Сейчас данный продукт не проблема. А в далёкие 80-е даже в Москве был только один специализированный сырный магазин…
Выстояли очередь. Продавщица выслушала заказ и предупредила, что сыр на любителя. Мы твёрдо заверили, что знаем, и даже попросили взвесить отдельно ещё с полкило: интересно было попробовать.
Целый день носились по городу, проголодались ужасно, а времени пойти куда-нибудь поесть не осталось: купили билеты на «Утиную охоту». Где располагался тот театр, сейчас не представляю. Помню только, что красное солнце начало быстро закатываться, темнело на глазах, желудки громко возмущались. Мы находились в каком-то дворике неподалёку от культурного учреждения, где нам предстояло встретиться с искусством. Внимательно огляделись и, не сговариваясь, направились к беседке. Достали предусмотрительно купленную булку, развернули сыр. Ребром встал вопрос: а плесень есть? К слову сказать, плесень имела насыщенный зелёный цвет и занимала огромное пространство. Аромат тоже был специфический… Сыры, что продаются сейчас, так не пахнут… Как говорится, голод не тётка, мы не стали ждать ответа на свой риторический вопрос, а разломали булку и сыр (ножа не было) и стали есть, невзирая на запах. Сначала, правда, мы всё же пытались отделить сыр от плесени, на всякий случай. Было ещё достаточно светло. Даже хорошо различалось свирепое выражение лиц хозяек квартир в оконных стёклах дома напротив, молча возмущавшихся нашим вторжением в их московский дворик. А может, их шокировал наш вандализм по отношению к изысканному деликатесу… Ах, без ножа! Ах, без свечей, вина и роз…
Темнота скрыла и лица в стёклах, и плесень в сыре. Мы посмотрели друг на друга, вернее, в направлении друг друга, махнули на всё рукой, разделили остатки сыра и в молчании доели прямо с плесенью, вопрос о съедобности которой отпал за праздностью.
С тех пор обожаю сыр с плесенью…
– Что-нибудь ещё? – вывел меня из задумчивости противно-угодливый голос официанта.
Я задумалась: какие там ещё коктейли бывают? Не заказывать же, право, «кровавую Мэри»… Тут я некстати вспомнила, как облажалась в джазовом клубе, с пристрастием допрашивая официантку, почему у них в составе коктейля… «Маргарита» отсутствует томатный сок… Официантка округлила глаза и заявила:
– Это же не «кровавая Мэри»!
«А ведь точно, не “Мэри”», – подумала тогда я и успокоилась…
– Ну её, к чёрту, эту «Мэри-Маргариту», – вслух резюмировала я, тоскливо припоминая какие бы то ни было другие названия. И вспомнила, как поразили меня творческие муки С., когда он решал, какой вариант – шартрез или шартрёз – использовать в своей книге... Романтика не в названии, а в содержании. Мне лично ни то, ни другое слово не нравится. А попробовать интересно. Я просто спросила у официанта:
– А у вас есть «Шартр»…
– …yes! – почему-то по-английски ответил он…
Кофю с коньяком!
– Что на десерт желаете? – поинтересовался официант, принесший «Шартр-yes!».
– Кофю с коньяком, горьким шоколадом и лимоном!
– ?!
Как известно, недавно в русской грамматике была совершена дерзкая попытка переворота: равнение на… Впрочем, неважно. Кто не знает, всё равно не поймёт… В результате слово кофе поменяло мужскую ориентацию на среднюю… Интеллигенция пошумела, повозмущала телерадиоэфир и замолкла. Замер вдали тоскливый рефрен:
– Мы всё равно будем говорить, что кофе – он…
Поэтому, когда дело дошло до десерта, я задумалась: скажу чёрный кофе – подумают, что за языковыми стандартами не слежу; скажу чёрное кофе – решат, что неинтеллигентная, безграмотная…
– Кофю налейте на палец, остальное – коньяк…
Официант старался казаться бесстрастным, однако брови на его окаменевшем лице предательски поползли по направлению к потолку.
– Сверху чайная ложка без горки тёртого горького шоколада и тонюсенький полукруг лимона… Да, отдельно подайте закуску – солёный огурец…
Собиравшийся уходить официант словно наткнулся на невидимую преграду, резко обернулся – не насмехаюсь ли, – но, увидев моё безмятежное лицо, глупо заулыбался и кивнул.
– Пожалуй, добавьте к огурцу солёные грузди – белый и чёрный…
Как-то раз брат рассказал мне произошедший с ним курьёзный случай. С ним всегда что-нибудь приключалось…
Дело было на Севере, уж не знаю, по какому случаю его туда занесло. И вот встретил он старого знакомого. Сто лет не виделись. Захотели поговорить. На улице холодно. Пошли к брату. Как назло (а может, как всегда) денег ни у того, ни у другого не было. Зато у брата имелся подаренный кем-то коньяк, а из съестного – только солёные огурцы… Достал брат огурцы и задумался…
– Жаль, закуски нет! – сокрушался между тем приятель. Порылся в своём багаже и извлёк… коробку шоколадных конфет.
Брат оживился, обрадовался:
– Фу!!! А я уж думал, придётся этим закусывать…
– Ха! Да у тебя огурцы! А говорил, ничего нет! Я уж решил, что без закуси обойдёмся: не конфеты же жрать…
За сим последовала немая сцена удивления. «Коньяк… Огурцами?!!» – думал брат… Что думал его приятель – можно лишь догадываться. Они молча выпили, закусили кто чем… и молча разбежались: разговора почему-то не получилось…
– А вы, оказывается, гурман, – прервал мои воспоминания бесформенный. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что теперь он был не бесформенный и даже не безобразно толстый…
– О, да ты, пожалуй, дошла до кондиции! – вслух обратилась я сама к себе.
Как известно, некрасивых женщин не бывает, а, по большому счёту, все мужики – страшные. Однако бытует мнение, что если женщина выпьет, они кажутся менее омерзительными.
Я внимательно посмотрела на своего спутника. Действительно, выглядел он прилично и подтянуто. Костюм неброский, но пошитый явно не китайской фирмой. К тому же мне понравилось его самообладание: «кофю с огурцами и груздями» не каждый выдержит, а вот он, поди ж ты, «то же самое» заказал!
– Меня Милой зовут, – соврала я, – а вас?
– Милым.
– ?!! – нет, положительно он не давал мне скучать.
– Почему? – глупо спросила я.
– Зайка моя, я твой зайчик, – не совсем точно промурлыкал он строку интеллектуальной песни Фили…
«И этот поёт… прямо как я “Призрака оперы”», – мысленно констатировала я нашу «общность».
А в памяти почему-то всплыло:
– Булка с колбасой! Булка с колбасой! Булка с колбасой – это я…
***
– Булка с колбасой! Булка с колбасой! Булка с колбасой – это я… – весело распевало в Адлере идущее нам навстречу семейство – мама и двое детей. Они шли, держась за руки так, как держатся в игре «Кондолы…», как будто кто-нибудь из нас сейчас же бросится их «разбивать». Они пели задолго до того, как мы их увидели, и долго после того, как мы разминулись…
В тот момент меня поразило, с какой смелостью они выставляют на всеобщее обозрение свою сущность: не каждый решится сознаться в любви к бутербродам… Я вот тоже никому не скажу, что, являясь гурманом, лелею в памяти самую большую радость моего детского чревоугодия – целый пакет бутербродов с варёной колбасой, купленных в кафетерии…
Вернее, было не совсем так.
В те времена за колбасой охотились целые очереди желающих; давали по килограмму, а то и по полкило в руки… Поэтому «стоять» приходили всей семьёй. Не знаю, как другие, мы съедали колбасу быстро. А в кафетериях почти всегда были бутерброды по 9–11 копеек. Считалось, что это дорого… Когда я шла в хлебный магазин, всегда глотала слюнки от колбасного духа, царящего в отделе кафетерия… В тот раз меня послали купить бутербродов на всю семью… Продавщице лень было резать колбасу. Она спросила:
– Домой?
– Да.
Она просто взвесила грамм 600 колбасы и набросала в пакет «Кунцевских» булочек (самые маленькие круглые булочки по 3 копейки). До сих пор помню, с каким радостным недоверием меня встретили дома…
Весёлое семейство, распевающее песню про булку с колбасой, поселилось в моей памяти, потому что такого светлого, беззаботного и открытого счастья я не встречала ни до, ни после… И день сиял, наполненный их радостью, и всем перепала ее частичка… Только в ком-то она сразу же была задушена внутренним холодом, в ком-то затаилась до поры до времени, а в ком-то заразительно зафонтанировала, передаваясь втречным-поперечным. С тех пор в самые светлые моменты жизни я слышу в голове эту незатейливую песенку – и счастье переполняет и льётся через край…
Тут к нашему столику подошёл официант, не наш.
– Огурцы и грузди вы заказывали?
– И ещё кофю,– ответили мы хором. – А где наш официант?
– За грибами пошёл, – промямлил «чужой».
– В лес что ли? – не удержалась я.
– Наверное, корзину слишком большую взял, – подыграл мне спутник.
Нет, он мне положительно нравился!
Официант затравленно зыркнул и поспешно удалился, а мы продолжили знакомство.
– Так как вы догадались, что я не Мила?
– Я взял ваш сон напрокат.
– Как это?
– Вам в общих чертах или в деталях!
– Общо!
– Короче, я вам снюсь!
– ?!
– Точнее, я влез в ваш сон.
– ??!! А если в деталях?
– Кальдерона читали?
– «Жизнь есть сон»?
– Так вот, я тоже читал. И дочитался… – вздохнул он.
Герой Кальдерона проспал всё на свете, целую жизнь, если исходить из того, что приключение – маленькая жизнь. А если, наоборот, прожить сон? Возможно ли такое? Тут как раз по ТВ-3 сюжет показали о прорицателе, который делал предсказания в состоянии сна и, чтобы помогать людям, вынужден был постоянно спать.
Я думал об этом, засыпая и просыпаясь. Я был постоянно начеку: даже во сне понимал, что сплю, и просил всех помочь мне прожить сон, длинный, яркий и интересный. В общем, сны стали побаиваться моей агрессивности и норовили смыться. Так что мне приходилось хвататься за первые попавшиеся неясные образы, чтобы отправиться в измерение грёз. Иногда я подсматривал чужие сны. Похоже на безумие? Может быть, но не совсем: безумные обретаются в мире безумия, а спящие – в стране грёз. Это разные плоскости. Их очень много. Когда они пересекаются, тогда… Впрочем, об этом потом, если захотите.
Мои беспорядочные метания по снам вносили хаос в страну грёз. И тогда сама Грёза явилась ко мне и спросила, чего я собственно добиваюсь.
– Разреши мне подсматривать чужие сны, а понравившимися пользоваться как своими до тех пор, пока их хозяева не будут против.
– Хорошо, – ответила она. – Но тогда при желании те, в чей сон ты влезешь, смогут влезть в твою реальную жизнь.
– Согласен.
– Я просмотрел многие сны, казавшиеся поначалу интересными, но очень скучные при ближайшем рассмотрении, пока однажды не заглянул в твой сон. Меня поразила твоя способность поддерживать дружеские отношения со всеми – живыми и умершими. Особенно то, как ты, зная, что человек уже умер, ни словом не намекала ему об этом. Ты никогда ни с кем не ссорилась! Поэтому в твои сны стремилась попасть масса народа. Особенно те, кто обидел тебя. Иногда они злоупотребляли твоим гостеприимством и толпами ломились в двери дома, а тебе так хотелось отдохнуть или заняться своими делами. Вздохнув, ты открывала настежь двери и впускала всех. Ты впустила в свой сон и меня, хотя я тебе с самого начала очень не понравился. Теперь ты должна решить мою участь: дать мне шанс или прогнать навсегда…
Я посмотрела на своего визави, вернее, в его мерцающие изумрудные глаза…
***
Всё вокруг заполыхало золотом: зелень его глаз смешалась с синевой моих.
– А всё-таки он кот, – почему-то подумала я. И вспомнила, как ещё совсем недавно бегала по улицам от всех чёрных котов, сетуя, что они не мужики…
– Ну, они-то как раз мужики… особенно мартовские… – промурлыкала сквозь сжатые зубы проходившая мимо персиянка (а может, перса, персик, персидка: ну, как там называют персидских кошек?!)
Я заговорщески хихикнула, отметив, что и сама кошка. Моё тело стало грациозно-пружинящим, а глаза замерцали таинственным лунным блеском. Золотое сияние разлилось шире, поглотив меня и моего чёрного пушистого кота, тело которого, хотя и не было особо грациозным, зато явно было сильным…
А золото всё текло и текло, а может, и не золото, а пески пространственно-временного континиума… вспять… Прошлое стало явью. И снова кошки…
– Я люблю вас! – заявил ты во всеуслышание, когда тебе дали слово в мой день рождения, и почти два месяца твердил мне об этом при всяком удобном и неудобном случае. А я… не то чтобы не верила… Говорят, влюбляться надо весной, тогда всё впереди… Наше первое свидание было 31 декабря, а в январе, в день зимней космонавтики, был твой день рождения. Я ломала голову, что тебе подарить: это должно было быть нечто недорогое, но значимое. Я шла по направлению к универмагу «Уфа»; моему воображению явственно представилась статуэтка: обнимающиеся чёрные кот и кошка и объединяющее их большое красное сердце – одно на двоих! В универмаге ничего подходящего не было, но стоило мне спуститься в переход… в витрине я увидела статуэтку, только что представшую перед моим внутренним взором… Я не ошиблась в выборе: ты действительно любил чёрных котов и мечтал, что когда-нибудь у тебя появится такой питомец… Когда тебя не стало, я не взяла ничего из того, что дарила, кроме статуэтки. Она напоминает мне о том светлом времени, когда мы были счастливыми и беспечными, как наша застывшая в объятиях кошачья парочка с одним большим красным сердцем на двоих…
– Ну, прогнать тебя я всегда успею, – заметила я. – Смотри, чтобы мне не стало скучно. А что ты там говорил насчёт вмешательства в твою личную жизнь?
Между тем появился наш официант с кофе и огурцами-грибами. Он поставил перед нами тарелки и чашки и выжидательно остановился неподалёку – посмотреть, как мы будем заедать кофе. Я тут же устранила этот беспредел:
– Принесите-ка огуречного рассола…
P.S. Свадьба состоится летом. Мы обязательно обменяемся снами, чтобы иметь право постоянно вмешиваться в жизнь друг друга, потому что у нас будет один сон и одна жизнь на двоих. И мы обязательно отправимся в путешествие, потому что я так хочу…
Оригинал публикации находится на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Елена Дем
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.
