Бельские просторы

Кто не знает в Кипрянах, в районе, а может даже и в области, Аграфену Тихоновну, Графку? Графка — большой талант, пассионарий и звезда местного телевидения. А все началось на хуторе Попасном в многодетной крестьянской семье. Хозяйство, огород, куры, овцы, колхоз, детей семь душ, Графка — третья по счету. Конечно, если б она была старшей, в жизнь бы ей не выбиться в люди, сидела б по сию пору на доярне, ну, самое большее — в учетчицы вышла. Потому как старшее дите — нянька. А тут саму Графку нянчили...

Ух и заморозило в тот год, что за холода стояли! Слыхал про такие места: Инта, Пуркулай, Лебединовка, 85-й километр? Ничего, может, еще услышишь. А то и увидишь. Шучу, шучу... Жизнь — она знаешь какая штука: сегодня ты здесь, а завтра — завтра поминай как звали. К утру снежок выпадет, и следов не найдешь... Эх да Север, Север крайний!.. Мишку косолапого встречал когда-нибудь живьем? В зоопарке и дурак может, а так? Что — я-то? Льва? Не-е, какой на хрен лев, сынок. А ты молодец, смотри-ка... И кино снял? И карточки есть? С собой? Жаль, жаль...

...И то, что душа — прошлогодний снег. Авось, пронесет и так. В наш атомный век, в наш каменный век На совесть цена — пятак. И кому оно нужно, это добро, Если всем дорога в золу? Так бери же скорей, старина, перо И вот здесь распишись в углу... Тут черт потрогал мизинцем бровь И придвинул ко мне флакон... И я спросил его: “Это кровь?” “Чернила!” — ответил он. — Радость моя, ты здесь? — Спи, милый, спи... Куда я денусь?.. Александр Галич Когда мы с Сережкой танцевали румбу на небольшом танцевальном пятачке ресторана, одна пожилая матрона с легкой завистью произнесла: “Красивая пара...

* * * Когда у царя Петра I родился сын, обрадованный государь немедленно послал своего генерал-адъютанта в крепость к обер-коменданту с приказанием возвестить народу эту радость пушечными выстрелами. Но так как перед тем отдан был приказ не пускать в крепость никого после пробития вечерней зари, то часовой, из новобранцев, остановил генерал-адъютанта: — Поди прочь! Не велено никого пускать. — Меня царь послал за важным делом. — Я этого не знаю, а знаю только одно, что не велено мне никого пускать, и я тебя застрелю, ежели не отойдёшь...

СУЛАХАТ Здесь в грозные дни 1942—1943 годов шли ожесточенные бои. Немцы стремились прорваться в Закавказье, к бакинской нефти, но на их пути встали защитники Ледовой крепости. На голых скалах, ледниках, где негде укрыться от мороза, ветра и снега, в суровые зимние месяцы, часто не получая подкрепления, красноармейцы беспримерным мужеством и отвагой остановили специально обученную и прекрасно оснащенную горнострелковую дивизию «Эдельвейс». (Из книги В. Гнеушева и А. Попутько «Тайна Марухского ледника», которую мы прочитали, готовясь уже ко второму путешествию на Западный Кавказ...

Интервью с писателем Дмитрием Емцом Дмитрий Емец – писатель. Работает в жанре фантастического реализма. Основные сериалы «Таня Гроттер», «Мефодий Буслаев», «Школа ныряльщиков». Особое место в его творчестве занимает серия «Моя большая семья», веселые истории из жизни многодетной семьи в России. универсальный жанр – Вопрос практику детской литературы про аналитику. Какие самые популярные темы и сюжеты среди авторов, пишущих для детей в XXI веке? – Самый популярный жанр для авторов, пишущих для детей, – это фэнтези...

Утром зашла на кухню и испугалась! Прямо на меня смотрела большая толстая ворона, которая сидела на верхушке рябины, росшей за нашим окном. Смотрела пристально, не отводя глаз. Ну, и весь день оказался неудачным. Надо было идти в Сбер. Посещение Сбера никогда не прибавляет настроения. Юная пигалица, ростом с метр, носом кнопочкой пристально, минут пять, разглядывала с серьёзным видом мой паспорт, вертела его в какой-то машинке с особым освещением – просвечивала. Словно я бандит с большой дороги...

Жил-был мечтательный мальчик. Звали его… даже неважно, как его звали, потому что назвали его — Эдисон. Ну это потом, конечно, назвали, когда поняли — не идиот. Не совсем, разумеется, не идиот, а так себе… малый с воображением. С чудовищным воображением!.. Ну вот, например: ничего не зная о жизни, он был уверен, что все о ней знает. И был абсолютно уверен в том, что другие — просто по наивности или по глупости — не видят и не понимают совершенно очевидного. Или не хотят видеть. Так, уже с ранних лет, он понял, что самое замечательное в этой жизни — Колобок...

Солнышко, вставай, вставай, моя рыбка. Все уже встали. Да, и суслики встали, и барсуки, и бурундуки, и росомахи. Все встали. Встали и уже давно не спят: волки мотаются, медведи шатаются, лисы с зайцами друг за дружкой бегают, белки орехи лущат. И ты вставай. Никто не спит: летчики со стюардессами не спят, а врачи с медсестрами не спят. Не спят машинисты с проводницами, директора банков с секретаршами — и те уже не спят. Не говоря уж о бизнесменах с бизнесвуменами. И ты не спи, вставай, вставай. Не спит куча народу...

В пять часов утра, как всегда, пробило подъём. Завтрак – главная трапеза дня. Завтрак должен быть плотным, но лёгким. Существует ГОСТ завтрака в лагерях, в детских садах, а что есть человеку уже или ещё свободному от расписания и воспитания? Ещё за неимением лучшего завтрак можно отложить на завтра. На то он и завтрак, что можно с вечера о нём не думать, а можно наоборот думать и лелеять эту мысль, ворочая во рту остатки ужина, высасывая все соки из кусочка колбаски. Завтра точно будет лучше, завтрак точно будет, а дальше как-нибудь что-нибудь...

Баллоны, баллоны, баллоны... Кругом эти баллоны... Когда ж я их выброшу... Мать, сука старая, ни за что не выбросит... Терпеть больше сил нет. А может — под себя? Не впервой же... Да нет, попробую, вроде на сухом лежу... Ирина поднялась с кровати, но тут же на нее и присела — голова закружилась, все перед глазами поплыло... Пройдет, сейчас пройдет, посижу маленько... Но головокружение не проходило, и она сползла на пол, отшвыривая пустые пивные полтарушники. Улеглась. Лежала неподвижно, пока наконец не стала отчетливо видеть предметы...

Я мало читаю. Много думаю. Я мало говорю. Много слушаю. Я мало пишу. Много смотрю. Я мало делаю. Много смотрю в зеркало. Я режу лук и думаю: сколько людей сейчас плачут? Но, когда я плачу, никогда не думаю, сколько людей режут лук. Когда я плачу, не смотрю на остаток средств на карте. Мне становится неловко, когда на кассе высвечивается надпись «недостаточно средств». Мы с продавцом начинаем играть в игру «давайте выкладывать по одному продукту, пока средств не будет достаточно». Некоторых продавцов...