Ну, с королевскими пирами все более или менее ясно. Это было важнейшее по средневековым меркам политическое событие вперемешку с ярмаркой тщеславия и даже богатейшие аристократы готовились к подобному мероприятию сильно заранее. Шелк, парча, золото, дорогие восковые свечи и лучшие люди королевства, собравшиеся, чтобы выслушать волю монарха. Истории о них мы во множестве читали на страницах средневековых летописей.
Но все дело в том, что королевские пиршества, как, впрочем, и подобные праздники, что с похвальной периодичностью устраивали главные аристократические семьи средневековой Европы, были едва ли одним процентом от всех пиров, что случались в те давние и славные времена. Большая их часть была значительно скромнее, как по уровню благородства приглашённых гостей, так и по дырам в бюджете, которые эти замечательные мероприятия оставляли в сундуках и карманах щедрых и гостеприимных хозяев.
И вот именно о таких провинциальных пирах, что случались в замках и поместьях европейского Классического Средневековья, мы, дорогой друг, с тобой сегодня и поговорим. Представь на секунду, что вокруг снова шумит яркая, красочная и лязгающая сталью кольчуг "эпоха рыцарей". Где-то там, далеко на востоке, заканчивается очередной крестовый поход, менестрели поют о красоте прекрасной дамы, все обсуждают женитьбу красивейшей женщины Европы и новомодные турниры, а ты стоишь на пороге замка местного виконта, который пригласил всех своих вассалов и благородных рыцарей на праздник.
И начать историю придётся с вещей максимально от пира далеких.
К началу классического Средневековья, жители европейских королевств, в общем, уже поделились на рыцарство, дворянство и крепостное крестьянство, отринув совсем еще недавнее равенство и личную свободу, хотя, нужно признать бывшую и во времена раннего Средневековья весьма условной. Новые элиты, изо всех своих сил старались стоять как можно дальше от простолюдинов и податного населения кажется вообще во всем.
И если с экономикой и военным делом в этом вопросе уже и в XI веке все было в порядке, дворянство, поместив себя на вершину социальной лестницы и отгородившись от неблагородного быдла рыцарями и дружинами, изымало у податного населения налогами все, до чего могло дотянуться. То вот с традициями и социальными привычками все было не то чтобы очень хорошо. Только начавшие строить новое феодальное общество, новые элиты изо всех сил пытались дистанцироваться от старых привычек, вводя новые правила поведения в общении, быту и в том числе за пиршественным столом. И получалось, надо сказать, если честно, не то чтобы очень хорошо.
Рыцарство, впрочем, как и мелкое титулованное дворянство, все еще не успевшее окончательно порвать социальные связи с недостаточно благородными слоями населения, было окружено все еще старыми привычками. И никакая куртуазность, даже вместе с рыцарскими кодексами, быстро эту ситуацию исправить не могла. Хотя, нужно признаться, сделать это старались, кажется, вообще все заинтересованные стороны. Ну просто потому, что все мы тут приличные люди и должны же чем-то отличаться от необразованной деревенщины, которая даже поесть прилично не может.
Поэтому для благородного рыцаря, а тем более дворянина, пир начинался задолго до того, как на стол, за которым он должен был сидеть, ставили первое блюдо. И первым действом было прибытие ко двору хлебосольного хозяина. Тут важно было понимать, что, переступив порог замка или поместья, ты уже находился в эпицентре важнейшего в округе мероприятия, на которое съедутся все сколько-нибудь значимые для владельца замка люди. И поэтому важно было с самого начала быть внимательным.
Самых важных и знатных гостей встречал сам хозяин лично. Причем слишком многих поприветствовать на пороге своего дома он не мог. Считалось, что это обесценивает его внимание, делая его не таким уж важным, что могло обидеть самых главных гостей. Поэтому считалось допустимым, что его может заменить супруга. С одной стороны, это не наносило ущерба чести даже самых титулованных гостей, а с другой - выгодно оттеняло тех, кто удостоился внимания хозяина лично.
Самых нежеланных, неизвестных и бесполезных гостей приветствовали старшие слуги замка: сенешаль, мажордом или даже коннетабль. Задача встретить всех остальных, чье благородство было несомненным, а важность не чрезмерно высокой, была возложена на взрослых детей хозяина. И вот тут было важно понимать, кто тебя встретил, почему именно он и что это вообще значит.
Если ты благороден, молод, неженат, ну или хотя бы вдовец, а на ступенях замка незамужняя дочь хозяина улыбается тебе и говорит, что ее отец давно тебя ждет, это даже не тонкий намек, а вполне себе однозначное предложение не расстраивать хозяина и присмотреться к этой прекрасной деве повнимательнее.
Старший сын и будущий наследник, встретивший молодого небогатого рыцаря, одним своим видом говорил о том, что тебе стоит подумать о том, что с ним нужно срочно познакомиться для того, чтобы впоследствии присоединится к тесной компании его друзей и вассалов, которые станут его опорой в здешних землях после смерти отца.
Если же ты знатен, в отношениях с хозяином этих земель у тебя не все заладилось, и при этом у самой решетке донжона тебя приветствует коннетабль, то есть фактически конюх, хотя и самый главный, то, наверно, нужно подумать, есть ли вообще смысл пересекать порог такого дома. Ну просто потому, что весть о том, что такого замечательного встретил слуга, разлетится среди гостей в мгновение ока. И что ты будешь с этим потом делать? Впрочем, если ты никому не известный рыцарь, ищущий свое место под солнцем, то такая встреча была нормальной и приличной.
Сразу по приезду полагалось привести себя в порядок и сменить одежду. В общем-то, быть на пиру в дорожной одежде допускалось, но проходил сие действо по самой нижней границе приличий. Это было банальным неуважением к хозяину и гостям, сесть за стол в пропыленной и, возможно, даже пропахшей дымом и лошадью одежде. Конечно же, бывали случаи вроде прибытия с охоты, похода или просто дальней дороги, когда такое было возможным. Но в целом считалось, что если человек не может выглядеть прилично на таком важном мероприятии, то стоит ли вообще его туда приглашать.
Примерно также относились к тем, что не мыл руки и не омывал как минимум лицо перед началом пира. Конечно же, далеко не все делали это у себя дома перед каждым приемом пищи, но эта привычка считалась приличной благородному человеку, что хотел отделить себя от тех, кто некуртуазен и плохо воспитан.
- О некоторых, я слышал, говорят,
И если это правда, то это дурная привычка,
Будто они едят, не вымыв рук;
Пусть у таких пальцы онемеют. («Придворные обычаи» Тангейзер)
И вот только после того, как ты хотя бы внешне становился похожим на приличного человека, ты попадал в большой зал, где слуги добавляли последние штрихи в картину уже почти начавшегося пира.
И тут нужно заметить, что в отличие от привычных нам книжных и киношных образов, пиры проводились обычно днем. То есть, конечно, бывало, что затягивались они и за полночь, но все же большая часть времени праздника приходилась на светлое время суток. И причина была проста и банальна. Свечи.
Одна из главных задач гостей, что попали на это со всех сторон прекрасное мероприятие, была демонстрация себя любимых в максимально выгодном свете. И в первую очередь это касалось одежды и украшений. А значит, для того, чтобы все увидели, насколько замечательно на тебе сидит твоя новая котарди, украшенная золотистым шелком, и как она гармонирует с золотой печаткой, внутри помещения нужен уверенный источник света. То есть или солнце, или чёртова уйма свечей.
И вот эти самые свечи, нужно сказать, были дороги необычайно. Конечно, можно было сэкономить и выставить побольше дешевых сальных свечей, но, во-первых, они горели очень так себе, а во-вторых, ну что о тебе скажут гости, сидя в зале, наполненным густым прогорклым ароматом. Поэтому в таких случаях на свечах старались не экономить, спуская, случалось, и половину всего бюджета на приличное освещение. И вот именно для того, чтобы не разориться вконец, традиция начинать пир примерно в полдень была отличным решением.
И говоря о ярмарке тщеславия, в которую немедленно превращался любой, даже самый провинциальный пир, нельзя не поговорить по посуде и столовых приборах. Ведь тут было все настолько непросто, что все эти замочки с тем, кто кого и с какой целью встречает, немедленно бы показались чем-то простым и незамысловатым, когда речь заходила о том, кто из какой посуды будет есть. И в данной конкретной ситуации все сильно зависело от серьезности мероприятия, богатства владельца и статуса его гостя.
С одной стороны, все, что необходимо гостю за столом, должен был обеспечить хозяин. И чаще всего именно так и было. Другое дело, что тарелки, чаши, кувшины и кубки были далеко не из серебра, покрытого золотом. Чаще всего на столе стояли оловянная, а случалось и керамическая посуда. Более того, считалось нормальным и допустимым, если вместо тарелки тебе предлагали большой кусок подсушенного в печи хлеба, на который предлагалось класть птицу, мясо, рыбу и прочую выделяющую сок еду.
Считалось приличным иметь на пиру свой нож достаточного размера, чтобы им можно было разделать блюда. Впрочем, если такого ножа не оказывалось под рукой, пирог, рыбу или птицу можно было отломить руками, хотя это было уже совершенно некуртуазно. И, кстати, ограничений на размеры такого ножа не было. Поэтому отдельные молодые люди, чтобы покрасоваться перед прекрасными соседками, притаскивали, случалось, на пир натуральные кинжалы едва ли не в локоть длиной.
Так же допустимо было прибыть на пир со своей посудой. Но и тут была масса тонких моментов. Отказываясь от ложек и кубков хозяина, ты должен был четко понимать, что ты выставляешь на стол. Если твой собственный кубок был ничем не лучше, то ты легко и непринужденно мог прослыть за нищеброда, с которым и дел никаких иметь не стоит. Если же, например, наоборот, твой кубок для вина был чрезмерно дорог и выглядел намного богаче тех, из которых пили хозяева, то это тоже могло быть расценено по-разному.
В случае нахождения вас на одной и той же ступеньке социальной лестницы это могло стать причиной беззлобных шуток и подтрунивания. Но если такое вызывающее богатство демонстрировал вассал или просто не сильно знатный человек, это могло вызвать серьезное недопонимание и даже быть расценено как вызов и попытка принизить гостеприимство принимающей стороны.
Впрочем, если в гости к вассалу приезжал его сюзерен, то правила менялись немедленно на строго противоположные. Теперь даже самая роскошная посуда, привезенная с собой, была нормой. Использование же столовых приборов, которые предложил хозяин-вассал своему сюзерену, даже если они были не очень дорогими, считалось проявлением приязни и симпатии к хозяину и его семье.
Ну, со столовыми приборами мы вроде разобрались, кажется, пришло время приступать к рассадке гостей.
Вообще, просто посмотрев на то, в каком порядке от места местного владыки сидят гости, многое можно было понять. Чем ближе к началу стола досталось тебе место, тем интереснее была твоя персона устроителю этого праздника. Приближением или отдалением от своего места, хозяева демонстрировали статус и важность гостя. Но эта очевидная и простая схема распределения гостей вокруг праздничного стола была не единственным, и даже не самым главным способом поместить человека туда, где ему полагалось находиться.
С самого начала "эпохи рыцарей" и едва ли не до последнего дня Средневековья вообще, достойным, правильным и приличным считалось сажать гостей за стол по двое за одним общим столовым прибором. Причем практически всегда это была пара, мужчина и женщина. Крайне редко один прибор на двоих делили женщины и еще реже (на самом деле достоверно известно всего несколько случаев), когда это были мужчины. И у тебя, впервые оказавшегося за пиршественным столом, конечно же, возникнет вопрос, - но почему?
На самом деле все настолько просто, что словами не передать. Пир - это в первую очередь не про то, чтобы вкусно поесть, и даже во вторую очередь не про это. Пир - это отличный повод поговорить и решить накопившиеся проблемы. И прекрасные дамы на пиру, кроме естественной своей задачи сделать окружающую действительность чуть более красивой, исполняли роль ширм, за которыми скрывались серьезные люди, и средств отвлечения внимания. А еще были благодарными слушателями, то есть системой сбора и обработки информации в современном понимании.
Как это работало? Очень просто.
Два серьезных мужчины со своими спутницами садились так, чтобы, с одной стороны, иметь возможность негромкой приватной беседы, а с другой - быть отделенными от остального мира очаровательными спутницами и их яркими нарядами. Если же хозяин знал о том, что двум благородным аристократам нужно поговорить в совершеннейшей тайне, то и соседние с ними пары сажались так, чтобы девушек с каждой стороны было по две. В условиях не самого тихого мероприятия услышать, а тем более понять, о чем говорят эти люди, сидящие от тебя на расстоянии двух прекрасных женщин, было почти нереально.
А особенно если в дело вступали приглашенные менестрели, которые в те славные времена все еще считали что громкая музыка, хорошо поставленный голос и интересная история рассказанная в балладе намного важнее чем ритм, искусность и количество тактов.
- Мне б лучше сгинуть наперед,
Пока я не был с толку сбит.
Как улыбался нежный рот!
Как был заманчив Донны вид!
Затем ли стала мне мила,
Чтоб смертью за любовь воздать? (Серкамон)
А еще можно было посадить в пару незамужнюю дочку благородной семьи и ее потенциального или вполне уже реального жениха, чтобы они немного поближе познакомились и на один вечер почувствовали себя чуть более близкими людьми. А для того, чтобы не случилось разных глупостей, с другой стороны от парня, яростно улыбаясь ему, сидела мудрая замужняя родственница той самой прекрасной девы. Заодно проводя оценку богатству, воспитанию и вкусу претендента на девичью руку и сердце. Потому что ну кто может лучше понять, что стоит из себя мужчина, как не мудрая замужняя женщина.
Поэтому, если вы оказывались рядом с молодой незамужней девушкой, и она, понятно, что исключительно в рамках этикета, начинала решительно за вами ухаживать, отличным решением было начинать вспомнить подзабытую науку - геральдику, чтобы попробовать понять, кому эта девушка является родственницей и что этому человеку от вас нужно.
Да, дорогой друг, женщина на средневековом пиру была одной из главнейших его составляющих. Все они, хотя чаще всего не являлись полномочными представителями своих семей, скрепляли разрозненные аристократические группы, прибывшие на пир за своими интересами, в единое целое. И задач у них за праздничным столом было чуть больше, чем очень много.
От банального "поухаживать за своим соседом", подкладывая на общую тарелку самые вкусные блюда, до разговорить совершенно случайно оказавшегося рядом юношу, что вот уже полчаса, не отрываясь, пялится на нежную белую шею своей прекрасной соседки. И запомнить все, что он скажет. А еще нужно было поддерживать беседу с гостями, не давая им заскучать, раздать указания слугам, что, сколько, когда и кому наливать, и заниматься множеством других, не менее важных и нужных дел, которые просто не на кого переложить. Особенно, если ты супруга, дочь или другая родственница хлебосольного хозяина.
И, как совершенно понятно, при таком обилии задач, толком поесть на пиру большей части женщин было не просто. Да и правила тогдашних приличий недвусмысленно говорили, что женщина должна быть возвышенной, прекрасной и умеренной во всем, в том числе и в еде. Поэтому есть за праздничным столом прекрасным девам было не только некогда, но даже и не совсем прилично.
Хотя, конечно же, морить голодом их никто не собирался. В процессе подготовки к пиру дамы, что учавствовали в нем, обычно ели еще перед его началом, чтобы не отвлекаться на все эти глупости в процессе важного мероприятия. Ну а что, крайне удобно. Красивое платье не пачкается в соусах, ну если только рукава, которые в то время по счастливому стечению обстоятельств стали делать раздельными. Есть время блеснуть собственной красотой и образованностью. Ну и показать всем, что именно ты тут олицетворяешь тот самый идеал женской красоты, что без сна, отдыха и перерывов на обед воспевают труверы и менестрели. А что вон та отличная жареная цапля проплыла мимо тебя. Ну, на самом деле, не поесть же сюда пришла эта прекрасная дева.
Кстати о "поесть". Наконец то мы добрались собственно до пира, вернее до его самой вкусной составляющей.
И вот с разнообразием и кулинарным мастерством на пирах времен классического Средневековья было не то чтобы очень замечательно. Все эти привычные нам из фильмов и книг жареные целиком поросята и запеченные гуси, конечно, присутствовали, но составляли незначительную часть того, что подавали благородным рыцарям и аристократам на пиру. И не то чтобы никто не любил жареного мяса, просто в виде жареной туши, считалось оно уже с полвека блюдом простым, пригодным для походов, но не лучшим для того, чтобы удивить прибывших к тебе в гости благородных людей.
- Указания для запекания козлёнка в его шкуре. Возьми козлёнка и забей, ошпарь как молодого кабанчика, почисть и разделай; затем насади на вертел, внутрь положи хорошие специи и хорошую начинку, приготовленную с теми же специями с добавлением шафрана и соли; поставь запекаться; когда нагреется, нашпигуй длинными кусочками сала; когда приготовится, сними с вертела и подавай с начинкой и хорошим имбирём. (Libellus de arte coquinaria. XII век)
Вообще, судя по тому, что сообщают нам люди на этих самых пирах бывавшие, большая часть мяса подавалась на стол в составе рагу, соусов, супов и прочих подобных жидких блюд. Исключение была в основном птица во всех видах и субпродукты, которые шли на приготовления колбас, которые хотя и считались грубой едой, но все же попадались на пиршественных столах провинциальной аристократии. А еще в Средневековье делали холодец.
Вот ещё одно блюдо, именуется желе. Возьми молодую свинью и ошпарь, и кур или любое другое свежее мясо; возьми специи, гвоздику, галангал и имбирь, истолки вместе; возьми белое вино, нарежь свинью и кур большими кусками и свари в белом вине: в рыбный день приготовь блюдо так же, но без мяса; и затем подавай когда остынет. (Libellus de arte coquinaria. XII век).
Однако не нужно забывать, что даже в XII веке, когда климат стал прекрасен, словно теплые осенние дни на острове Авалон, и семь веков стоящий за спиной человека голод ненадолго отступил мясо даже среди аристократии, даже на пирах, было далеко не самым главным и распространённым продуктом. Эту роль на праздничных столах занимали супы и каши. И готовили их, случалось, из совершенно уже необычных ингредиентов.
- Вот ещё одно блюдо, именуется супом из боярышника. Возьми осторожно собранные цветки боярышника и в ступе разотри в порошок, затем смешай с миндальным или коровьим молоком; хорошо загусти хлебом или амидоном, и яйцами, укрась лепестками боярышника и цветками бузины; затем подавай. (Libellus de arte coquinaria. XII век)
Конечно же, чтобы ни у кого даже не возникло мысли о том, что благородным господам подают то же самое, что едят обычные податные крестьяне, все это сдабривалось огромным количеством разного соуса, в который добавляли, кажется, вообще все, что только возможно. От устричного сока до оленьей крови. Впрочем, чаще всего рецепты соусов были намного менее экзотическими, но от этого, нужно признать, не менее вкусными. Со средневековой точки зрения.
- Как сделать соус для господ и как долго он годен: Следует взять гвоздику и мускатный орех, кардамон, перец, корицу, имбирь: всё в равном весе, не считая корицы, вес которой должен быть равен всему остальному, и столько же жареного пшеничного хлеба, сколько всё упомянутое. Истолочь всё вместе, смешать с крепким уксусом, и поместить во флягу. Это их соус, и пригоден около сезона. (Libellus de arte coquinaria. XII век)
Впрочем, вся эта средневековая кулинария никогда не была главным украшением праздничного стола. На любом подобном празднике, ее с уверенностью теснила средневековая выпивка. И вот алкоголя на пирах было по-настоящему много. Если взять и посчитать приготовленные и поданные блюда, а потом сравнить их с количеством пива, сидра и вина, что выпивали гости, то очень легко понять, что на пиры люди собирались в первую очередь не для того чтобы вкусно поесть, а выпить и поговорить. А еда? А что еда. На столе всегда должна быть закуска. Даже если это суп.
- Возьми немного смолотой корицы, вдвое меньше имбиря если необходимо, и перетри их с сахаром. Потом добавь вино белого или красного не более четырех сетье и оставь на ночь в холодном подвале. Процеди столько сколько нужно, чтобы вино стало чистым и снова помести на день в холодном подвале. Потом подавай. (Книга монастыря Тура и Фульды)
Впрочем, тех, кто на пиру напивался и вел себя неподобающе, осуждали решительно все. В конце концов, времена свободы и варварства давно уже прошли, и в этом прекрасном зале собрались исключительно приличные, а главное, в той или иной степени влиятельные люди и их вассалы. Поэтому испортить жизнь себе и своей семье, пренебрежительно отнесясь к правилам этикета, было, в общем-то, совершенно не сложно. И да, дорогой друг, пришло время поговорить о правилах этикета.
И это была, пожалуй, самая замороченная история из всех, что сопровождали средневековый пир.
И все дело в том, что феодализм был все еще молод, и расслоение на приличных людей и податных крестьян хотя уже практически закончилось, но связи между ежедневными привычками, например, небогатого рыцарства и обычных горожан или крестьянства были еще очень сильны. Фактически, именно для разделения людей на благородных людей и не очень и понимания, кто есть кто, застольный этикет и формировался.
- Надлежит также есть всегда той рукой, что дальше от соседа;
Если сосед сидит справа от тебя, ешь левой рукой;
Следует отказаться от привычки есть обеими руками. («Придворные обычаи» Тангейзер)
Например, дома ты мог есть суп прямо через край тарелки, даже не используя при этом ложку. И это было нормально. Едва ли не до XIV века многие рыцари, их прекрасные спутницы и даже титулованные аристократы делали так. Но если ты пытался проделать что-то подобное на пиру а такое, нужно сказать, случалось не то чтобы очень редко, то имел все шансы предстать перед лучшими людьми полусвета деревенщиной. Со всеми вытекающими последствиями. Вообще, говоря об этикете тех времен, все его правила можно описать одной строчкой, - не веди себя как простолюдин, ты же благородный человек, черт тебя побери.
- Если человек за едой сопит, как тюлень
И чавкает, словно неотесанная баварская деревенщина
То он отверг все приличия. («Придворные обычаи» Тангейзер)
И нужно сказать, что накал борьбы с людьми, что нарушали этикет за столом, с самого образования аристократического сословия шел с таким накалом, что не приведи Господи. Базовую непохожесть на варварских предков и окружающих их простолюдинов аристократия, к примеру, вполне успешно привила себе уже к началу XII века. Вообще, именно в это время начала выражаться инаковость благородного сословия, со всей решительностью дистанцирующегося себя не только от податного населения, но и от беднейшего рыцарства и прочих подобных людей.
В этом нелегком труде, титулованной аристократии очень помогали формирующиеся в это же время традиции рыцарства, куртуазности и поэзии миннезингеров, о которых мы сегодня уже говорили. Все эти в высшей степени прекрасные люди писали целые трактаты, причем в стихах о том, как пристало вести себя за обеденным столом приличному человеку.
Поэтому попав впервые на такой пир, простой рыцарь или младший сын небогатой провинциальной семьи был бы поражён десятками условностей и правил поведения за столом, о которых он раньше не только не догадывался, но даже и не думал.
Нельзя вытирать жирные руки об одежду, — в смысле нельзя? У нас в семье все так делают! Что такое салфетка? Вот черт, удобно та как! О скатерть тоже вытирать руки неприлично, ну в самом крайнем случае можно, но только о ту ее часть, что напротив тебя. Пить суп через край – признак деревенщины, впрочем, об этом мы уже говорили, как и ломать мясо, птицу, колбасу и пироги руками. Нет, конечно, все это делать можно, но благородные люди давно пользуются для этого ножом и новомодной однозубой вилкой. Нет вилки? Ну чего можно ожидать от юноши всю свою недлинную жизнь прожившего в пограничье.
Папа, а мне точно нужно выходить за него замуж?
Одним словом, пир был, конечно, нелегким испытанием. И для хозяина, его устроившего, и для его гостей, что собрались обсудить свои важные дела, и даже для всех незамужних девушек в трех днях пути от этой самой пиршественной залы. И уж, конечно, для нашего героя, впервые попавшего в поле зрения местного аристократического сообщества. Причем для него это был еще и экзамен, который нельзя было завалить. Потому что впереди у тебя вся жизнь, а первое впечатление можно оставить о себе только один раз.
И поэтому любому такому празднику предшествовала серьезнейшая подготовка. Ну, понятно, в тех рамках, что будущий герой и покоритель женских сердец мог себе позволить. Геральдика, стихосложение, история местных аристократических семей, правила хорошего тона и этикета и хоть немного умных цитат из книг, которые ты никогда не читал, для того, чтобы поддержать на должном уровне беседу с людьми, которые тоже, скорее всего, их не читали. Ну и, конечно, долгие месяцы экономии своего небогатого, мягко говоря, бюджета, чтобы прибыть ко двору местного виконта в новых, пошитых по ноге шоссах и котарди модного в этом году синего цвета.
Вот, собственно, и вся история про обычный провинциальный пир классического Средневековья. Что был одним из ярчайших и важнейших событий во всех окрестных землях. долгожданным праздником, о котором будут говорить еще несколько месяцев. Ну и по совместительству, тяжелой работой для каждого, кому посчастливилось на него попасть.
