— Паш, а где та кофемашина, которую мы маме твоей на прошлый Новый год дарили? Что-то я не заметила ее на кухне в воскресенье, — как бы между прочим спросила Маша, раскладывая продукты по полкам.
— Сломалась, наверное. Мама говорила, что кофе стала меньше пить, давление шалит, — рассеянно ответил муж, не отрываясь от телефона.
Маша промолчала. Не стала говорить, что час назад увидела на сайте объявлений точно такую же кофемашину. И сервиз, который они подарили на день рождения. И плед ручной работы от Тани, золовки. И много чего еще. Все новое, в упаковках, с бирками. Все по ценам намного ниже магазинных.
В профиле продавца значилось: "Вера. На сайте с 2023 года". И номер телефона, который Маша знала наизусть — свекрови.
— Представляешь, — продолжила она осторожно, — Лена из бухгалтерии рассказывала, как копила на кофемашину, а потом нашла на сайте объявлений новую, почти в два раза дешевле...
— М-м-м, — отозвался Паша. — Повезло Лене.
Маша закрыла холодильник и присела за стол. Три года назад, когда они только поженились, Вера Петровна казалась ей идеальной свекровью. Всегда приветливая, внимательная, никогда не лезла с советами. Правда, в гости звала редко и все подарки принимала как-то сдержанно.
— Спасибо, деточка, — говорила она каждый раз, аккуратно складывая очередную коробку. — Вы так балуете старуху.
Старухой она, конечно, не была. В свои шестьдесят два Вера Петровна выглядела прекрасно, следила за собой, ходила в бассейн и даже недавно освоила онлайн-банк.
Маша открыла сайт объявлений снова. Двенадцать активных объявлений. Все те самые подарки. К каждому аккуратное описание, четкие фотографии. "Торг уместен". "Возможен обмен". "Самовывоз из центра".
— Паш, а давай к маме завтра заедем? Давно не были.
— Завтра не получится, она на дачу к подруге собиралась.
"На дачу к подруге" — это Маша уже слышала. В прошлый раз, когда они без предупреждения приехали, Вера Петровна тоже была "на даче у подруги". А потом соседка рассказала, что видела ее в это время в городе.
На следующий день Маша заехала в торговый центр, где работала Таня, золовка.
— Представляешь, — начала она издалека, разглядывая витрину с косметикой, — искала сегодня утром кухонный комбайн, зашла на сайт объявлений...
— И увидела там мамины объявления? — спокойно закончила Таня, подводя ее к дальней витрине. — Я знаю. Уже полгода как.
— И молчишь?
— А что говорить? — Таня пожала плечами. — Мама взрослый человек. Хочет продавать подарки — пусть продает.
— Но почему? Мы же старались выбирать то, что ей нужно...
— Знаешь, — Таня понизила голос, хотя рядом никого не было, — я тут случайно услышала ее разговор с риелтором. Она дом присмотрела. Маленький, в Озерках. С участком, беседкой. Говорит, всю жизнь о таком мечтала. Только денег не хватает, пенсия небольшая. А у детей просить не хочет.
— Так можно же было сказать! Мы бы помогли...
— Ага, — усмехнулась Таня. — Ты моего брата плохо знаешь. Он же все контролировать любит. Начнет высчитывать, какой дом выгоднее, какой район лучше. А мама первый раз в жизни сама что-то выбрала. Для себя.
Маша вспомнила, как Паша в прошлом году два месяца выбирал маме телефон. Изучал характеристики, читал отзывы. А Вера Петровна хотела простую звонилку с большими кнопками.
Вечером она снова открыла сайт объявлений. К списку добавилась еще пара товаров. Пуховый платок от тети Риты. Набор хрустальных бокалов от двоюродной сестры Паши.
"А ведь у каждой вещи своя история", — подумала Маша. Вот эту вазу они выбирали всей семьей, спорили до хрипоты. А этот чайник привезли из отпуска, еле довезли, боялись разбить.
Через неделю Вера Петровна позвала всех на воскресный обед. Собрались, как обычно, всей семьей — Паша с Машей, Таня с мужем, двоюродная сестра с детьми.
— Мам, а где тот сервиз, помнишь, мы тебе на юбилей дарили? — вдруг спросил Паша. — Давай из него чай пить.
За столом повисла тишина. Таня замерла с чашкой в руках. Маша почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Сервиз? — переспросила Вера Петровна. И вдруг расправила плечи. — Продала я его, Паша. И кофемашину продала. И плед. И вазу.
— Как продала? — Паша растерянно посмотрел на мать. — Зачем?
— Затем, что дом хочу купить. Маленький, в Озерках. С участком. Всю жизнь о таком мечтала.
— Так надо было сказать! Мы бы помогли...
— А я не хочу помощи! — вдруг повысила голос Вера Петровна. — Я хочу сама. Понимаешь? Первый раз в жизни — сама! Не советуясь, не спрашивая разрешения, не выслушивая, что правильно, а что нет.
— Мам...
— Нет, ты послушай. Всю жизнь я жила, как нужно. Как папа хотел, как муж твой хотел, как ты считал правильным. А теперь хочу пожить, как я хочу. И дом хочу такой, какой мне нравится. Пусть маленький, пусть не в престижном районе. Но мой.
Она перевела дыхание и продолжила уже спокойнее:
— И подарки ваши... Простите меня, конечно. Но они же мне не нужны. Красивые, дорогие — а не мои они. Не для меня. А так хоть пользу принесут — денежки за них положу в копилку на дом.
— А почему не сказала ничего? — тихо спросил Паша.
— А ты бы слушать стал? Или сразу начал бы объяснять, что дом этот невыгодный, что район неперспективный, что надо другой искать?
Паша открыл рот, но промолчал. Видимо, вспомнил историю с телефоном.
— Давайте чай пить, — вдруг сказала Таня. — Мам, а дом-то хоть покажешь?
Вера Петровна просияла и достала телефон:
— Конечно! Смотрите, какой он славный. Маленький, правда, всего пятьдесят метров. Но мне одной хватит. А участок шесть соток, и беседка есть, и яблони...
Они разглядывали фотографии, передавая телефон по кругу. Маленький аккуратный домик, крашенный в желтый цвет. Старые яблони во дворе. Уютная терраса.
— Сколько еще не хватает? — вдруг спросил Паша.
— Паш, не надо...
— Мам, я не буду говорить, что дом неудачный или район плохой. Честно. Просто скажи — сколько?
Вера Петровна помолчала, потом все-таки назвала сумму.
— Так, — Паша достал калькулятор. — Нас тут шестеро взрослых. Если скинемся...
— Нет! — Вера Петровна стукнула чашкой по столу. — Я сама! Я же сказала!
— Мам, — вдруг подала голос Маша. — А давай мы тебе не денег дадим, а в аренду дом сдавать будем? Только оформим все официально, с договором. Будешь нам каждый месяц платить сколько сможешь, а остальное мы добавим. И тебе спокойно — долг отдаешь, и нам не обидно.
За столом снова повисла тишина. Вера Петровна задумалась.
— А договор точно будет? Официальный?
— Конечно! — подхватила Таня. — С печатями, подписями. Все как положено.
— Ну... тогда можно, — неуверенно согласилась Вера Петровна. — Только условия сами пропишите, я в этом не разбираюсь.
— И подарки больше продавать не будешь? — улыбнулся Паша.
— Не буду, — вздохнула мать. — Только вы мне теперь по делу дарите, хорошо? Не эти ваши навороченные штуки, а то, что мне правда нужно.
— Лопату? — подмигнула Таня.
— И лопату тоже! — рассмеялась Вера Петровна. — И семена цветов. И перчатки садовые. А эти ваши кофемашины пусть другие покупают.
Через месяц Вера Петровна переехала в свой желтый домик. На новоселье ей подарили совсем простые вещи — рабочие перчатки, семена, садовый инвентарь. А еще — плетеное кресло для террасы. В нем она теперь сидит вечерами, пьет чай из простой кружки и строит планы на будущее. Самостоятельно.
Первое время все шло хорошо. Вера Петровна занялась огородом, развела цветы, подружилась с соседями. Паша каждые выходные приезжал помогать с мелким ремонтом, а Маша с Таней высаживали рассаду и учились делать заготовки.
— Девочки, вы бы видели, какие у соседки Николаевны помидоры! Как яблоки, честное слово, — рассказывала свекровь, расставляя по столу тарелки с пирогами. — Я у нее семена взяла, на следующий год попробую вырастить.
— Мам, а может тебе теплицу поставить? — предложил Паша. — Я посмотрел, сейчас хорошие модели есть, с автоматическим проветриванием.
Вера Петровна насторожилась: — Нет-нет, не надо теплицу. Я пока присмотрюсь, как тут что растет.
Маша заметила, как свекровь напряглась при упоминании покупки. После истории с подарками она стала особенно чувствительной к любой помощи от детей.
— А я вот думаю, — вмешалась Таня, — может нам всем вместе огородом заняться? Мама научит, а мы поможем. И урожай по-честному поделим.
— Точно! — подхватила Маша. — Вера Петровна, вы же сами говорили, что земли много, одной тяжело управляться.
Свекровь задумалась: — Ну, если вместе... Только уговор — все по-честному. Кто работает, тот и получает.
— И договор составим! — подмигнул Паша.
— Вот насмешник, — улыбнулась мать. — Но вообще, знаете, этот договор об аренде... Он мне как-то спокойнее помог себя чувствовать. Все по-взрослому, без одолжений.
Маша смотрела на свекровь и удивлялась произошедшим переменам. Раньше Вера Петровна всегда была какой-то скованной, будто боялась сделать что-то не так. А теперь говорила прямо, не стеснялась своих желаний.
— Я тут рецепт малинового варенья у Николаевны взяла, — продолжала свекровь. — Она на меду его делает, без сахара. Может, попробуем вместе сварить?
— Конечно! — обрадовалась Таня. — А банки я принесу, у меня как раз остались с прошлого года.
Вера Петровна вдруг замолчала и внимательно посмотрела на детей: — А вы правда не обиделись? Ну, за те подарки?
— Мам, — Паша придвинулся ближе, — знаешь, я сначала расстроился, конечно. А потом понял, что мы ведь правда никогда не спрашивали, чего ты хочешь. Вот эта кофемашина. Я же даже не задумался, нужна она тебе или нет.
— Я просто не хотела вас огорчать, — призналась Вера Петровна. — Вы такие довольные были, когда дарили. А мне эти наборы, сервизы... Я же одна живу, куда мне столько?
— А почему сразу не сказала?
— Боялась. Всю жизнь боялась кого-то обидеть, расстроить. Даже когда ваш папа вечно недоволен был, я молчала. А сейчас думаю — сколько можно? Жизнь-то одна.
За окном громко залаяла соседская собака. Вера Петровна встрепенулась: — Ой, это, наверное, Николаевна идет. Она обещала рассаду цветов принести.
— Каких цветов? — заинтересовалась Маша.
— Флоксы, золотые шары и еще какие-то, не помню названия. У нее весь палисадник в цветах, как в ботаническом саду.
Маша переглянулась с Таней. Раньше Вера Петровна никогда не увлекалась цветами. Говорила, что это баловство, только время и деньги тратить.
— Знаете что, — вдруг сказала Таня, — а давайте сделаем такой семейный проект. Мама будет главной по огороду и цветам, я возьму на себя заготовки, а Маша с Пашей...
— А мы будем приезжать, есть ваши разносолы и восхищаться цветами, — рассмеялся Паша.
— Ну уж нет! — возмутилась Вера Петровна. — Ты, сынок, теплицу будешь строить. Раз уж предложил. Только не такую навороченную, а простую, как у Николаевны.
— Договорились, — кивнул Паша. — Только учти, теперь я тоже буду претендовать на урожай.
— Претендуй, — улыбнулась мать. — Вот только сначала научись отличать помидорную рассаду от сорняков.
Все рассмеялись. За окном снова залаяла собака, и Вера Петровна поспешила встречать соседку. А Маша смотрела ей вслед и думала, что иногда потери оборачиваются находками. Они потеряли "идеальную" свекровь, которая всем старалась угодить, а обрели живого человека со своими желаниями, мечтами и правом на ошибки.
К осени участок Веры Петровны превратился в настоящий райский уголок. Паша с соседом Николаем Иванычем построили теплицу, и помидоры в ней уродились на славу. Маша с Таней каждые выходные приезжали помогать с заготовками, а заодно учились премудростям консервирования.
— Главное, банки правильно стерилизовать, — объясняла Вера Петровна. — И крышки проверять, чтобы без ржавчины были.
— А я в интернете прочитала, что сейчас можно вообще без стерилизации обойтись, — заметила Таня, раскладывая по банкам огурцы.
— Можно и без парашюта с самолета прыгнуть, — фыркнула Вера Петровна. — Только зачем рисковать?
Маша наблюдала за свекровью и не переставала удивляться. Куда делась та чопорная женщина, которая вечно боялась сказать лишнее слово? Теперь она шутила, спорила, отстаивала свое мнение.
В один из выходных дней, когда вся семья собралась за большим столом в беседке, Вера Петровна вдруг сказала: — А я ведь чуть не отказалась от этого дома. Испугалась, что не справлюсь одна.
— Почему не сказала? — спросил Паша.
— Да потому и не сказала, что боялась, — вздохнула мать. — Думала, начнете отговаривать, убеждать, что я не смогу. А я всю жизнь мечтала о своем доме. Еще когда с вашим отцом жили, все просила его купить дачу.
— А он что?
— А он говорил, что это блажь. Зачем нам дача, когда квартира есть? Вот и жила, как он считал правильным.
— А те подарки, — осторожно начала Маша, — ты их правда все продала?
— Не все, — улыбнулась свекровь. — Тот плед, что Таня дарила, оставила. В нем так хорошо вечерами на террасе сидеть. И сервиз один остался, самый простой. Остальное продала, да. И знаете, что поняла? Не в вещах счастье.
Она обвела рукой двор: — Вот оно, мое счастье. Свой дом, свой сад. И вы рядом. Не потому, что должны навещать старую мать, а потому что хотите.
— Кстати, о саде, — вмешался Паша. — Мам, а давай следующей весной еще участок разработаем? Там, за теплицей, место пустует.
— Нет, — твердо сказала Вера Петровна. — Этого хватит. Не хочу надрываться. Лучше цветов побольше посажу.
— А может...
— Паша, — перебила его мать, — я теперь точно знаю, сколько мне нужно. И огурцов, и помидоров, и цветов. Хватит пытаться все контролировать.
Паша хотел что-то возразить, но Маша легонько пнула его под столом.
— И вообще, — продолжала Вера Петровна, — я тут с Николаевной в хор записалась. В местном клубе каждую среду репетиции.
— В хор? — удивилась Таня. — Ты же никогда не пела.
— Не пела, потому что ваш отец считал, что у меня слуха нет. А оказалось, есть. И голос есть. Вот такие дела.
Она достала телефон: — Смотрите, какие костюмы нам сшили. В следующем месяце на районном конкурсе выступать будем.
На фотографии группа женщин в красивых народных сарафанах весело улыбалась в камеру. Вера Петровна среди них казалась помолодевшей лет на десять.
— А помните, как вы мне караоке на прошлый Новый год дарили? — вдруг спросила она. — Я его тогда тоже продала. А теперь жалею. Пригодилось бы для репетиций.
— Так мы новое подарим! — обрадовалась Таня.
— Не надо, — покачала головой мать. — Сама куплю. Уже присмотрела, деньги коплю.
— Мам, ну зачем копить? Мы же можем...
— Вот потому и копить, что могу сама, — перебила его Вера Петровна. — Это, Паша, такая радость — самой решать, что купить, когда купить и купить ли вообще.
Она помолчала и добавила: — Знаете, я ведь только сейчас поняла, что всю жизнь будто в чужой роли жила. Все старалась быть удобной, правильной. А теперь учусь быть собой. И знаете что? Это оказалось совсем не страшно.
К вечеру, когда все стали собираться домой, Вера Петровна вдруг спохватилась: — Чуть не забыла! У нас через неделю в хоре генеральная репетиция. Приедете?
— А можно? — удивилась Маша.
— Конечно! Я всем девчонкам про вас столько рассказывала. Они уже заждались.
— Девчонкам? — улыбнулся Паша. — Мам, ты о своих ровесницах говоришь.
— А что такого? — пожала плечами Вера Петровна. — Мы, может, и не молоденькие, но еще ого-го! Вон, Николаевна в свои семьдесят на велосипеде гоняет, а Мария Степановна английский учит. Говорит, внуков подтягивать будет.
Глядя, как свекровь провожает их до калитки, Маша думала о том, как странно все сложилось. Началось с обиды и непонимания, а закончилось... Нет, не закончилось. Началось что-то новое. Правильное. Настоящее.
— Дочка, — окликнула ее Вера Петровна, — ты в следующий раз пораньше приезжай. Научу тебя пироги печь. А то все магазинные покупаете.
— Обязательно, — кивнула Маша. — Только вы рецепт не меняйте, как в прошлый раз.
— А я и не меняла, — лукаво улыбнулась свекровь. — Это ты тесто слишком долго месила. Оно, знаешь, как ребенок. Иногда нужно просто дать ему волю, и все получится само собой.
