Рассказ "Любовь понарошку"
Начало истории
Предыдущая часть
— Глупая вышла ссора, — говорил Лекс, крепко сжимая руку Леи.
Они возвращались домой. Девушка почти не говорила, но Лекс чувствовал ее радость. Она хотела вернуться. И это главное.
Жизнь с ней стала другой. Лучше. Красочнее, насыщеннее. Сердце в груди Лекса трепетало, когда Лея возвращалась домой. Иногда он даже стоял у окна и всматривался в лица прохожих: не идёт ли она? И разочарованно качал головой, понимая, что нет, это не она. Снова на она. Когда же?..
Кроме этого его мучила ревность. Это было для него в новинку. И это пугало. Когда она заикалась о каком-то студенте, который одолжил ей конспект или купил в столовой булочку, что-то внутри него взрывалось, а по телу разливалась волна необъяснимого гнева. Иногда он давал этому чувству волю, и они страшно ругались. Лекс не понимал, зачем ей общаться с другими представителями мужского пола, если есть он. Конечно, он найдёт время, чтобы помочь ей с учебой. Купит ей все, что она пожелает. Но Лея злилась, говорила, что у каждого их них должна быть своя жизнь. Они же разные люди.
Лекс проглатывал это, но не понимал. Отстранялся, переключал внимание на что-то другое. До следующей вспышки ревности.
Зато в эти промежутки все было просто замечательно. Он познакомил Лею с родителями, и они поладили. Как-то раз даже вместе ездили отдыхать в горы. Все было идеально. Лекс даже подумывал о свадьбе. Однако было одно большое НО, о котором он предпочитал не думать.
Больше он не мог писать. Забросил книгу, наброски убрал подальше в чулан, чтобы не попадались на глаза. Он пытался… Очень много раз. Но не выходило ни строчки. Казалось бы, теперь он понимал, что такое любовь, пиши - не хочу. Но отчего-то мысли в голове суетились, не переставая, кружились в неведомом танце, и невозможно было перенести его чувства на бумагу. Они были бестелесны. Жили исключительно внутри.
Часто он просыпался в холодном поту и, глядя на спящую Лею, думал, как же так вышло? Он позволил ей ворваться в его жизнь, чтобы она помогла ему. И она помогла. Но совсем не так, как он ожидал. Книги не было. Зато были дурацкие сухие статьи, которыми он зарабатывал на жизнь. Виктория Альбертовна теперь смотрела на него другими глазами. Она также познакомилась с Леей и видела изменения в Лексе. Иногда Лекс ловил ее ожидающий взгляд. Ее выцветшие голубые глаза говорили: «ну же, покажи мне свой шедевр, я знаю, ты можешь».
Но шедевра не было. Зато были бесконечные прогулки за руку с любимой девушкой; просмотры популярных фильмов, которые казались чем-то необыкновенным, потому что рядом была она; крепкие объятия вечерами; милые записочки и шоколадки, которые по традиции они тайно подсовывали друг другу в карманы; качели, которые он построил собственными руками, и сидя на которых они частенько смотрели на звёзды по ночам.
Все это было важнее, чем книга. Так рассуждал Лекс. Но нечто маленькое и скользкое постоянно присутствовало в его сердце. Нечто, что было против. Нечто, что жаждало выплеснуть все чувства на бумагу и заставить всех вокруг узнать, что он переживает. И это нечто росло.
С Борькой Лекс встретился случайно. В супермаркете. Лея тогда отбежала в соседний магазинчик, хотела купить журнал, в котором публиковали статьи Лекса. Она говорила, что она - главная его поклонница и просто обязана скупать каждый выпуск. А то и по несколько экземпляров. Лекс только улыбался, хотя душу в такие моменты застилала тьма. Статьи были паршивыми. А она их обожала.
— Какие люди, — сказал Борька и хлопнул Лекса по плечу. — Сколько лет…
— Года даже не прошло, — буркнул Лекс, но друга был видеть рад, хотя прекрасно помнил их последнюю встречу.
— Как дела? — непринужденно поинтересовался Борька, доставая с верхней полки пачку молока.
— После того, как ты ушёл, ничего не изменилось.
Борька больше не работал вместе с Лексом. Он ушёл почти сразу после их ссоры. И Лекс больше о нем не слышал. До этого момента.
— Понимаю, — кивнул Борька и натянуто улыбнулся. — Как книга?
Лекс раздраженно махнул рукой, дескать, закрыли тему. Но Борька не отступал.
— Значит, девчонка не помогла? Жалеешь, что связался с ней?
Лекс прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
— Хватит об этом.
— Как же хватит? — удивился Борька. — Ты ведь впустил в свой дом незнакомку, разругался с лучшим другом, и все - коту под хвост? Где же обещанная книга? Ты ведь жить не можешь без этого? Что поменялось?
— Не мое это, ясно? Писатель-неудачник, так ты сказал? Так вот, ты был прав! Не писатель я.
— Ты - прекрасный писатель, Лёха, — грустно вдруг сказал Борька. — Я завидовал тебе. Ты мог спокойно идти по головам ради достижения цели. Влюбил в себя невинное дитя, только чтобы понять, каково это. И плевать, что будет дальше. Ты, Лекс, гениален. Но, кажется, у тебя совсем нет души. Что с ней стало, Лекс? Ее звали Лея, кажется.
— С ней все в порядке, — раздался голос из-за спины Лекса. — Спасибо, что поинтересовался.
Лекс обернулся и увидел ее. Лея смотрела прямо перед собой, и ее бледное лицо не выражало никаких эмоций. А потом она развернулась, уронив журналы, и бросилась вон из магазина.
Лекс кинулся за ней, оставив позади растерянного Борьку. Только бы все объяснить. Только бы она поняла.
Она сидела на качелях. Лекс облегченно выдохнул и остановился рядом. Лея не ушла. Вот, что главное. Она останется с ним.
— Значит, я была для тебя подопытной крысой? — сухо спросила она.
— Только сначала, — быстро проговорил Лекс. — Да, я хотел влюбиться. И ты была подходящей кандидатурой. Колоритным персонажем для моей будущей книги. Но, послушай, ведь мне удалось! Я влюбился в тебя! Разве не это главное?
— Все было ложью, — тихо пробормотала Лея.
— Нет, не было! Я хочу быть с тобой! Хочу жизнь прожить вместе. И плевать мне на эту книгу!
— Не обманывай самого себя. Книга - по-прежнему то, ради чего ты живешь. Думаешь, я не вижу, как ты ненавидишь писать эти статьи? Думаешь, я ничего не замечаю? Поэтому я и покупаю эти журналы. Я хотела, чтобы ты гордился собой. Я хотела, чтобы ты видел, что кто-то ценит твой труд.
— Труд, — Лекс выплюнул это слово, точно оно было гнилым фруктом.
Лея наклонилась и прикрыла глаза ладонями. Лекс подумал о том, что она перестала носить изумрудные линзы. Даже без них она была необыкновенной. Он бы написал, что ее глаза самого распространённого цвета, но ни у кого никогда таких не было. И не будет.
А потом она подняла голову. И Лекс понял, что все кончено. Кажется, она сказала, что делает это для него. Она просила его не смотреть, так ей будет проще. Уйти по-английски всегда проще. Не будет лишних слез и слов. Она просила его просто крепко уснуть. А когда он откроет глаза, все будет по-другому. Но это, конечно, не значит, что будет хуже. Просто иначе.
Но он не послушался, не уснул. Делал вид, что спит, пока она собирала вещи, так тихо, что он почти ничего не слышал. Но знал. Он чувствовал все ее движения. Несколько раз он силой удерживал себя, чтобы не вскочить и не заорать. Не дать ей уйти. Но ее глаза… Тогда на качелях ее глаза сказали ему все. Слов, действительно, не нужно.
Он вскочил на ноги сразу же после того, как входная дверь за ней закрылась. Он хотел побежать за ней, но вместо этого на ватных ногах как-то добрел до стола, достал ноутбук и начал работу. Шум клавиатуры действовал успокаивающе. Он растворился в нем, будто во сне. А потом очнулся, пытаясь понять, кто он. Он не знал, прошёл час, день или год. Но он точно знал одно: ему удалось при жизни обрести покой.
Конец
