Искусство способно не только влиять на чувства и эмоции своих зрителей, но и служить ориентиром, подсказкой для пытливых умов в самых разных сферах нашей жизни. Например, картина итальянского художника Джованни Франческо Карото, изображающая улыбающегося мальчика с рисунком шарнирной куклы в руках, написанная в начале XVI века, помогла сделать важное медицинское открытие британскому педиатру спустя целых 4 века после своего создания.
Британский педиатр Гарри Ангельман хоть и специализировался на общей педиатрии, всегда увлекался неврологией и старался выяснить правильный диагноз даже в самых редких и сложных случаях. К 1950 году он стал консультантом целой терапевтической группы госпиталей. Рассчитывая на его опыт, врачи обращались за консультацией именно к Ангельману, когда сталкивались со странной неврологической симптоматикой. Но и он не всегда мог разгадать сложные медицинские загадки.
Одну из них ему неожиданно удалось решить в музее Кастельвеккьо в Вероне, куда он отправился в отпуск в 1964 году. Наткнувшись на картину Карото, Ангельман с изумлением понял, что ему знакомы черты лица изображенного на ней мальчика. Более того, у трёх его самых сложных пациентов, которым никак не удавалось поставить диагноз, лица обладали такими же характерными чертами. При этом остальные симптомы были слишком разнообразны: от задержки речевого развития до хаотичных движений мышц. Этим детям ставили разные диагнозы, но теперь у педиатра не осталось сомнений: они страдают одним и тем же заболеванием.
Ангельман подробно изучил и описал особенности каждого из известных ему клинических случаев патологии, которая теперь носит его имя. В 1965 году он опубликовал статью «Дети-марионетки: сообщение о трёх случаях». К сожалению, в то время медицина ещё не располагала достаточной научной базой для исследования таких заболеваний. Только в 1987 году стало понятно, что этот синдром - это генетическая патология, вызванная мутациями в 15-й хромосоме.
Механизм формирования такой патологии заслуживает отдельного внимания, ведь с 15-й хромосомой всё сложнее, чем кажется.
Все мы знаем, что в норме ребёнок получает каждую пару генов от родителей: одну копию от матери, другую — от отца. Но иногда часть генетического материала повреждается или теряется в процессе формирования ДНК будущего малыша. Это приводит к развитию генетических заболеваний, клиническая картина и тяжесть проявлений которых определяется характером повреждения конкретного гена. В случае же с повреждением гена UBE3A 15-й хромосомы человеческой ДНК, важное значение имеет даже то, чья копия хромосомы повреждена - отцовская или материнская.
Синдром Ангельмана — это тяжелое нарушение развития нервной системы, обусловленное мутацией или делецией в материнском аллеле гена UBE3A, который участвует в деградации белков и поддержании нормальной функции клеток мозга. Кстати, если теряется или мутирует отцовский вариант этого гена, то развивается синдром Прадера-Вилли, о котором мы расскажем вам в следующей статье.
В отсутствии работоспособного материнского аллеля гена экспрессия отцовского аллеля UBE3A в нейронах подавляется, поэтому при синдроме Ангельмана белок UBE3A в клетках мозга полностью отсутствует. Это приводит к микроцефалии, интеллектуальным и двигательным расстройствам.
Первые признаки нарушения проявляются ещё до года:
- малыш в возрасте 6–12 месяцев не умеет ползать и лепетать;
- в более старшем возрасте речь также отсутствует;
- ребёнок спит гораздо меньше, чем здоровые дети, долго засыпает и часто просыпается,
- при ходьбе очень часто теряет равновесие.
Также для этой патологии характерны судороги, резкие, отрывистые движения, небольшая голова, уплощение затылка, гиперактивность, навязчивые движения (высовывать язык, хлопать в ладоши, поднимать руки), косоглазие, сколиоз и широкий рот с широко расставленными зубами. Часто такие дети отличаются от всех своих родственников более светлым цветом кожи, волос и глаз.
Помимо этого, ребёнок настолько много улыбается и смеётся, что к официальному названию синдрома уже полноправными синонимами стали: синдром "Петрушки", синдром "смеющейся куклы" и синдром "марионетки".
Редкость же этого заболевания (1 случай на 10 000-20 000 новорожденных по разным источникам) заставляет ещё раз восхититься доктором Ангельманом и его особым мышлением. Он оказался способен по картине давно умершего художника догадаться о взаимосвязи нескольких столь разных случаев и классифицировать их как отдельное заболевание в то время, когда найти поломку в геноме было ещё абсолютно невозможно.
