Ричи уже не лаял на странного незнакомца. Он просто смотрел в его пустые глазницы. И говорил: «Я не пущу его с тобой. Да, да, не пущу. И тебя не подпущу к нему. Так что даже и не пробуй». «Тогда я заберу тебя. Если не он — значит, ты. Честный бартер», — ответила Смерть.
Предисловие от автора
Nota bene: кому предисловие не интересно, могут смело его пропускать и начинать чтение собственно рассказа, который идет ниже.
Здравствуйте, дорогие и любимые читатели и подписчики канала «ДиНа»! Рассказ, который вы прочитаете ниже, написан мной по мотивам рассказа Рино Рэй. Можно даже сказать, что это фанфик на рассказ Рино Рэй.
Планировала я написать совсем другое. И даже начала. Но... Но мне попался на Facebook этот самый рассказ, который начинается словами: «Когда Смерть пришла, он отказался идти за ней.
– Меня так воспитали, – сказал он. – Не ходить за чужими.
Смерть молчала. Смотрела пустыми глазницами.
– У меня есть хозяин, – сказал он. – Хозяин научил меня команде “рядом”. Он хочет, чтобы я был рядом, понимаешь?...».
Рассказ мне понравился. Да только вот захотелось мне, чтобы заканчивалось по-другому, хорошо чтобы заканчивалось.
И я позволила себе написать свой рассказ.
Хотела сделать ссылку на рассказ Рино Рей, но почему-то не получилось, Facebook мне сообщил, что «Эта публикация Facebook больше не доступна. Возможно, она была удалена или были изменены ее настройки конфиденциальности». Поэтому ниже приведу скриншот публикации (я же её вижу).
И, да — в образе главного героя мне почему-то представился ирландский красный сеттер.
PS: для тех, кто со смартфона читает, я рассказ Рино Рэй приведу в закрепленном комментарии.
Да, да, любовь всегда сильнее смерти. Когда она настоящая
Ричи сидел около магазина и ждал своего хозяина. Хотя магазин был большой, даже очень большой — супермаркет, Ричи ждал спокойно: хозяин обещал быстро вернуться, ему всего-то и надо было, что хлеба купить.
Ричи сидел и ждал, и уже почувствовал возвращение своего хозяина, как вдруг...
Вдруг увидел, почуял, понял, что к его хозяину приближается какой-то странный незнакомец. Очень странный и очень плохой. Он будто не шёл, а плыл по воздуху, проплывал сквозь других людей и становился всё ближе и ближе к его хозяину. Его хозяину!
Ричи залаял. И стал скрести дверь, пытаясь её открыть, чтобы зайти внутрь и отогнать прррренеприятнейшего незнакомца.
Люди, люди! Вы, что, не видите его? Он же такой прррротивный и непрррриятный! Гоните его прочь! Или пустите меня! Я его вижу! Я его прогоню!
Но дверь никак не хотела открываться, и Ричи лаял всё сильнее и сильнее.
Максим услышал, как лает его пёс и поспешил к выходу, он уже расплатился за покупку, так что ничто не мешало ему поспешить, чтобы успокоить Ричи. Вот только идти быстро почему-то не получалось, ноги стали как ватные, а сердце будто сдавила ледяная рука...
Поди прочь от моего хозяина! Поди прочь! Да пустите же меня кто-нибудь! Боже, я обещаю быть самым примерным псом, только помоги мне попасть внутрь! Мне надо спасти своего Человека!
Собачий Бог услышал Ричи и открыл дверь. Точнее, дверь открыла женщина, которая как раз выходила из магазина.
Ричи этого было достаточно. Он моментально проскользнул внутрь и сию же секунду оказался рядом со своим хозяином. И рядом с противным и странным незнакомцем, от которого так и веяло холодом.
Ричи схватил незнакомца за плащ и, рыча, изо всех сил потянул прочь от своего хозяина.
Не дам! Не пущу! Поди прочь! — рычал пёс и старался всё дальше оттянуть незнакомца от своего Человека.
Спустя несколько секунд Ричи удалось «отвоевать» один метр, затем — другой, теперь противный незнакомец был уже в паре метров от его хозяина и не мог дотронуться до него своими руками, как ни старался, ни тянул их.
«Ну и странный же тип», — думал Ричи, продолжая цепко держать незнакомца и стараясь оттянуть его еще дальше. Его хозяину стало лучше, пёс это видел, но отпускать странного типа не собирался. «Пррротивный, непррриятный и странный! Мало того, что от него холодом несет — интересно, в каком холодильнике он сидел, на улице ведь жара? — так еще и руки у него страннючие, одни костяшки, как только не рассыпаются».
Максиму действительно стало немного лучше, сердце сжимало уже не так сильно, и он наконец смог вдохнуть воздух. Он видел, как беснуется и рычит его пес, но сейчас ему было не до этого. Просто не было сил. На ногах бы устоять...
Устоять не получилось, и Максим медленно осел на пол. Продолжая держаться рукой за сердце.
Ах, ты, меррррзкий! Слов хороших не понимаешь! Ладно, будет тебе по-плохому! — и Ричи стал еще сильнее тянуть незнакомца, стараясь оттащить его как можно ближе к выходу из магазина, — Ничего, ничего! Сейчас я тебя вытащу наружу, нас с тобой моментально выпустят, тут же дверь откроют, мало кто любит собак в магазине, а уж рычащих — тем более! А уж на улице я позову всех своих собратьев! И не только их. И кошек позову, и ворон, и крыс! Всех! И мы тебе покажем!
Вокруг начали собираться люди.
— Мужчине плохо, вызовите кто-нибудь скорую!
— Совсем еще молодой...
— Может, кто-то врач тут есть? Мужчине помощь нужна...
— С сердцем, наверно, плохо, на улице вон какая жара стоит...
Администрация по громкой связи обращалась к посетителям, вдруг, действительно, врач есть, и параллельно вызывала бригаду скорой помощи. Что, впрочем, делали и еще несколько людей из числа посетителей.
Жанна бежала к выходу из магазина, стараясь быстрее оказаться на месте. Она услышала объявление, что нужен врач, что мужчине плохо. Вот и торопилась. Чтобы успеть. Да, она педиатр, не реаниматолог. И даже не кардиолог и не терапевт. Педиатр. Но человеку плохо. Неужели сделать вид, что ничего не слышала?
А Смерть, а это была именно она, а не просто какой-то «пррротивный незнакомец», как думал Ричи, наконец-то обратила внимание на пса.
Водитель реанимационной бригады «скорой помощи», костеря на все лады всех тех, кто, видимо, купил права, а не получил их честным путем, старался как можно быстрее приехать на вызов.
Жанна добежала до места и плюхнулась на колени рядом с лежащим на полу мужчиной. Первым делом проверила пульс, — «Жив! Слава Богу, успела!».
А Смерть наконец обратила внимание на Ричи. Взглянула на того пустыми глазницами.
Пёс почувствовал, как его объял холод, но лишь еще крепче сжал челюсти.
«Ну и страннючий же тип! Даже глазюк нет...».
Смерть продолжала смотреть пустыми глазницами на пса. Если бы она могла дышать, она бы вздохнула. Тяжко и безысходно. «Господи! Вечно с такими заданиями проблема. Вот не хотела я идти, как чувствовала. Постоянно какая-нибудь канитель случается, стоит только оказаться, что у "клиента" питомец есть...».
— Ричи. Ты ведь Ричи? Ричи, отпусти меня. Я должна забрать твоего хозяина. Пришел его час. Пора.
Смерть рта и не раскрывала, но её голос каким-то странным образом будто звучал в голове Ричи. Шелестел там. Пытался лишить сил и воли.
— Счас! Так я тебя и отпустил!
— Я все равно его заберу. Ты ничем не сможешь мне помешать.
— Не смогу? — это мы еще посмотрим. Сейчас же мешаю. Моему хозяину сейчас помогут. Дадут таблетку, укол поставят. Полечат. И всё будет хорошо. И ты останешься ни с чем.
— Но ты же не сможешь меня держать вечно..., — снова зашелестел голос в голове пса...
— Кто тебе это сказал? Смогу, еще как смогу. И вечность, и две вечности, если понадобится.
Смерть вздохнула бы еще более тяжко. Если бы могла.
Её лицо выражало бы досаду. Если бы было.
— Я. Знаю. Не сможешь. Отпустишь. И я его заберу. Я же Смерть.
— Да хоть Кощей Бессмертный! Мне-то что! — сказал Ричи и еще крепче сжал зубы.
Пришлось Смерти поклясться всеми Богами, что она не подойдет к хозяину Ричи ни на шаг, пока они не переговорят, и она всё не объяснит, если тот её отпустит.
— Клянись Мышиным Богом, что не подойдешь, — назвал пёс имя очередного Бога, ему известного. Чтобы Смерть в очередной раз поклялась, что не подойдет.
Ну, не знал Ричи, что это за Смерть такая — он был молодым псом и ни разу с ней еще не сталкивался. Поэтому и не знал. И не боялся. Для него это был всего лишь «странный и пррротивный незнакомец, которого почему-то не видят люди».
— Клянусь, — сказала Смерть.
— Нет, не так. Не халтурь. Скажи полностью: «Клянусь Мышиным Богом, что не подойду к твоему хозяину».
— Уговор другой был. Что я не подойду к твоему хозяину, пока мы с тобой разговариваем.
— Клянись! — зарычал Ричи и еще на пару сантиметров оттянул «страннючего типа» от своего хозяина. Он уже давно заметил, что чем дольше незнакомец не обращает внимание на его хозяина, тем лучше тому становится. Вон, уже и врачи скорой на месте. Помощь оказывают. И щеки у хозяина уже порозовели слегка, и сердце ровнее стало биться.
— Клянусь Мышиным Богом, что не подойду ни на шаг к твоему хозяину, пока мы с тобой разговариваем.
— Клянись...
— Тараканьим Богом клясться не буду.
— О?! Есть и такой? — а я и не знал. Запомню. Пока же клянись Крысиным Богом...
— Может хватит? Неужели тридцать три Бога недостаточно?
— Недостаточно. Богов знаешь, сколько много. И мне надо, чтобы они все тебя услышали. И твою клятву.
— Знаю, — прошелестело в голове Ричи. И как псу показалось, как-то устало прошелестело что-ли.
Ричи уже не лаял на странного незнакомца. Он просто смотрел в его пустые глазницы. И говорил: «Я не пущу его с тобой. Да, да, не пущу. И тебя не подпущу к нему. Так что даже и не пробуй». «Тогда я заберу тебя. Если не он — значит, ты. Честный бартер», — ответила Смерть и продолжила, — «Пойми, я обязательно должна кого-то забрать. Если не его, то тебя».
Максим начал приходить в себя. Но, еще не совсем. Сознание было пограничным. Или душа. И тут. И там. И Максим увидел. Или почувствовал.
Что его псу, его Ричи, плохо. А рядом с ним сама Смерть стоит. А Ричи её держит...
И он закричал.
А на самом деле еле шептал.
«Ричи, Ричи! Помогите, спасите его... Отгоните Смерть от него... Ричи! Пусть лучше меня возьмет. Забери меня с собой...».
«Бредит», — решили врачи и стали успокаивать пациента: «Потерпи еще немного, мужик. Всё будет хорошо. Счас мы тебя на каталочку осторожненько и в больницу быстренько. Всё хорошо будет. Вон, ты уже и дышишь сам. Держись давай».
Ричи слышал слова хозяина. Услышала их и Жанна, врач, педиатр, которая оказалась на месте вовремя. И стала оглядываться по сторонам.
Смерть тоже слышала слова мужчины. Но не обратила на них внимания. Даже головы не повернула. Не могла. Она же клятву дала. И не одну.
Жанна увидела собаку. И поняла, что этот рыжий сеттер и есть Ричи, пёс, о котором так беспокоился мужчина.
«Я о нём позабочусь. Всё будет хорошо. Вы слышите меня? — я о нём позабочусь», — сказала Жанна мужчине, держа того за руку. Слабое пожатие было ответом...
А сто тридцать пять богов, все, которыми поклялась Смерть, наблюдали за происходящим. Действо было экстраординарным. Если не сказать беспрецедентным. Пожалуй, никто из них не мог вспомнить, чтобы их всех сразу призвали в свидетели. А уж чтобы Смерть ими клялась... Это... — такого точно еще не бывало!
Пять богов уже вовсю уговаривали Человеческого Бога, чтобы тот отозвал Смерть. Тот отказывался.
Ссылался на то, что так надо — раз, что нельзя создавать прецедент — два.
«Прецедент ему не нравится!» — ворчал Собачий Бог и продолжал дальше уговаривать, — «Ты — Бог или кто? — чем тебе прецедент не нравится? Ты же не юрист, чтобы на него обращать внимание».
«Молва пойдет, слух разнесется, другие просить начнут», — объяснял Человечий Бог, почему нельзя.
Кошачий Бог более хитро изложил ту же мысль, буквально повторил мысль Собачьего Бога. Но... — другими словами. И суть вдруг как-то и поменялась вроде.
«Какой прецедент? При чем тут прецедент? — чудо! Бог ты или не Бог?!» — сказал, вроде ни на чем и не настаивая, Кошачий Бог...
Человеческий Бог задумался... «Бог я или не Бог?! Чудо! Беспрецедентное!».
Скорая со светозвуковыми сигналами мчалась в больницу...
Жанна подошла к собаке, присела рядом с ней на колени, положила руку на спину.
— Не переживай, моя хорошая. Всё будет хорошо. Твоего хозяина вылечат. Он скоро вернется. Организм у него молодой, сильный. Он справится. А я о тебе позабочусь. Ты не останешься одна.
— А я и не беспокоюсь об этом. Что останусь один. Но, всё равно — спасибо, — и Ричи лизнул девушке руку. В знак благодарности.
И снова повернул голову к своему собеседнику. Он же еще его не переиграл. Или её, как её там — Смерть.
«Вроде он уже не такой неприятный. И холодом так не тянет. Или я уже привык? Да нет, вон, и в глазюках что-то вроде как появилось осмысленное», — пёс молча разглядывал своего собеседника, подмечая все произошедшие с тем изменения. Надо же знать, какие козыри использовать, прежде, чем разговор продолжать.
А Смерть...
Нет, ну а что вы хотите? — если пять богов наседали на Человеческого Бога, то остальные сто тридцать зудели непрерывным гулом в ушах у Смерти.
Живым гулом. Божественным. Пусть не все они были одинаково сильны, но, всё-таки все были Богами. Все. Сто тридцать.
А голоса ста тридцати Богов одновременно... Это вам не шутки. Это... Поневоле очеловечишься, оживешь, в общем. Лишь бы не слышать. Лишь бы откреститься от этого гула.
«Он что, вздохнул? Или мне это кажется? А это что, сердце бьется?» — Ричи во все глаза смотрел на «страннючего типа» и боялся даже дышать. Чтобы не спугнуть. Но на всякий случай наступил лапой на край плаща незнакомца. А мало ли? — вдруг опомнится и рванет за хозяином?
Чудо
Человечий Бог наконец принял решение. «Чуду быть. Молва, слухи. Усиление веры. Больше прихожан, больше молитв. Больше моя сила. Быть чуду. Однозначно. Но... Но с условием», — и озвучил это условие остальным богам. Присутствующим, имеется в виду.
— Чуду быть. Но с условием. Сейчас за этого человека просит лишь его собака. Да, пёс просит всех вас, не только меня. Но. Но ни один человек за него еще не попросил. Так что чуду быть, если хотя бы два человека за него попросят. Два человека попросят, и я отзову Смерть. И чудо будет.
Сказал Бог. А сам про себя подумал: «Хоть бы попросили».
***
Жанна ехала в такси. В больницу. В которую увезли на скорой мужчину. Надо же узнать, в какой он палате. Может, у него документы какие с собой были, тогда адрес узнать можно. Или телефон есть. Тогда позвонить знакомым, родственникам можно.
Ричи сидел рядом с Жанной. Смерть плыла рядом. За окном. Её видели. Не все. Единицы. Но всё же.
Кому-то мерещился худой наркоман, кому-то — старуха с косой, кому-то — человек в коме...
Смерть усомнилась в своей бестелесной сущности и на всякий случай поднялась повыше. Мало ли. Еще ДТП не хватало.
Жанна ехала. И молилась. Чтобы всё обошлось, чтобы всё было не зря. Чтобы мужчина выжил.
«Один есть», — констатировал Собачий Бог. «Знаю», — ответил Человечий.
***
«Господи! Боже! Только не это!» — взмолилась сестра Максима, Маша. Ей только что позвонила какая-то Жанна, сказала, что Максим в больнице, в реанимации...
«Боже, пожалуйста, нет! Я не умею молиться, но прошу: пожалуйста, услышь меня! Не допусти, чтобы Макс ушел. Мама этого не выдержит... Пожалуйста! Клянусь, я всё сделаю, я буду хорошей, только чтобы Макс жил! Слышишь?! Я оставлю ребенка, я не буду делать аборт, ведь Макс так хотел племянника. Или племянницу... Пожалуйста, Боже!».
А следом...
В ушах Бога раздался голос той самой пока не рожденной племянницы. Ибо это была племянница, девочка. Об этом, правда, никто еще не знал, если не считать Ричи, но, но Бог-то знал, точно.
«Боже», — сказала девочка и улыбнулась, — «Я знаю, ты меня слышишь...».
О чём уж они там шептались — знают только они двое. Ну..., и еще несколько Богов. Из тех, что посильнее.
«Три!», — сказал Собачий Бог. «Три...!» — вторили ему остальные Боги. И шептали: «Чуду быть! Чуду быть!...».
***
Максима уже на следующий день перевели из реанимационной палаты в самую обычную. А еще через три дня — выписали.
«Чудеса да и только», — удивлялись врачи, — «Ни следа инфаркта. Будто и не было. Но был же! Чудо!».
***
И, да — в больнице в тот самый день свершилось еще одно чудо: пришел в себя пациент, лежавший в коме уже несколько лет...
Никто не знал, почему и как — чудо, да и только.
Бог, правда, расстроился — ему теперь новую Смерть искать надо...
«Эх, очеловечилась совсем... Обратно вернулась... А так ведь хорошо работали! Я уж думал на постоянку его взять, как только сюда придет... А теперь новую искать надо», — подумал Бог и тяжко вздохнул. «Ничего, новую найдешь», — тут же прозвучал в его ушах уже знакомый голосок и раздался заливистый детский смех.
