Прошли сутки, как нас переместили в "бебик" (специальная кроватка с регулируемым подогревом), и оказалось, что она в общем-то не нужна - на улице была жара под 40, в палате тоже было очень жарко, куда ещё подогрев. Нам прикатили совершенно обычные стеклянные кроватки, и если бы не зонды - у меня были самые обычные дети! Появилось ощущение, что не такие мы и слабенькие, и пойдём вперёд семимильными шагами... Аха...
Тут и началась эта история с кислородом. На второй день после перевода в обычные кроватки, я покормила малышей через зонд, и валялась на кровати, любуясь их спящими мордочками. Была мысль подремать, но я почему-то не ложилась (как чувствовала). На улице была жуткая гроза, а в палате, несмотря на середину дня, было сумрачно. Позвонила подруга, мы болтали о том, о сем. Ближе к кровати стояла Юлькина кроватка и, разговаривая, я смотрела, как она спит. Вдруг мне показалось, что она стала какой-то очень бледной, но я точно не могла понять, потому что было темновато. Я привстала, чтобы сравнить с Семиным лицом - да, бледная! "Перезвоню" - кинула я в трубку, и быстренько распеленала Юлю, такое уже бывало, нужно было потереть ручки и ножки, заставить её двигаться, плакать, и соответственно, дышать полной грудью. Я потерла ножки, ручки, пощипала её за личико, она начала сереть, ничего не помогало, она вообще, похоже, не дышала! Я понимала, что теряю драгоценные секунды, и бегом рванула к старшей. Не добежав до конца, я закричала: "не дышит!", и рванула обратно в палату. Продолжила растирание, через считанные секунды прибежала старшая. Она схватила её на руки, и побежала в ближайшую палату с кислородом (в нашей его не оказалось - во как в нас верили), на ходу она растирала ей ножки и слушала дыхание. В палате с кислородом девчонки-медсестры кинулись включать вентиль, он никак не включался, наконец вода забурлила, кислород пошёл. Всё это время я была рядом со старшей, которая держала на руках, уже начавшую синеть, мою девочку. Мы сунули ей под нос кислородную трубку, и уговаривали вчетвером её дышать. Наконец, она заплакала, кажется, мы тоже, кожа начала возвращаться в свой нормальный цвет.
Спешу успокоить впечатлительных читателей - не думаю, что все это время Юля не дышала, скорее, дыхание было поверхностным, она просто не могла никак вдохнуть полной грудью, наполнить лёгкие кислородом.
После этого инцидента, Юльке снова подключили кислород, до прихода врача. Пришла наша врач, кислород отключила, правда, масочку разрешила оставить на всякий случай, теперь в любой момент Юлю можно было оперативно подключить к кислородной трубке . Также нам вернули датчик по сатурации и монитор.
Что произошло, врач объяснила очень доступно. Не буду вдаваться в подробности, но причиной был низкий гемоглобин, и в самое ближайшее время нам предстояло переливание эритроцитов. А пока мы ждали дня Х, Юлю наблюдали и поддерживали препаратами.
Надо ли говорить, что после пережитого, я стала перестраховываться, мне все время казалось, что Юля какая-то бледненькая, или цифры на мониторе низковаты... Как эта фобия отразилась в дальнейшем на наших отношениях с врачом - в следующей главе.
А мы больше никогда, вплоть до самой выписки, не лежали в палате без кислорода.
Продолжение по ссылке:
Глава 6. Как врач на нас обиделась
