Вторым важным вопросом для советских специалистов отправленных в 1931 году в Италии стало принятие решения по заказам отдельных видов вооружения, и если на первом месте были торпеды (как бы грустно это не было бы осознавать), то на втором месте стояли средства ПВО.
В ходе еще первого посещения итальянских заводов и арсеналов нашими специалистами был сделан предварительный вывод по средствам ПВО. И это место в списке заказов устойчиво заняли «аэроустановки» - зенитные орудия системы Минизини. Это не удивительно, если напомнить, что мы не располагали средствами ПВО, адекватными возросшему уровню угрозы с воздуха. Фактическое состояние зенитной артиллерии в нашем флоте в 1930 году можно было охарактеризовать как «замороженное на уровне 1913 года», точнее - 1914 года.
В июне 1914 году капитан В.В.Терновский и инженер Ф.Ф.Лендер разработали проект первого отечественного корабельного 76,2-мм зенитного орудия. Унификация по баллистике и боезапасу (унитарный патрон) с трехдюймовой полевой пушкой образца 1902 года позволила быстро развернуть производство на Путиловском заводе, с марта 1915 года «аэропушка Лендера образца 1914 года» начала поступать на вооружение кораблей российского императорского флота. Снаряд массой 6,45 кг имевший на выходе из канала ствола скорость 588 м/с, достигал высоты 6000 м. Скорострельность установки массой 1,3 т, обслуживавшейся расчетом из семи человек, достигала 20 выстрелов в минуту.
Спустя полтора десятилетия после принятия на вооружение это орудие, естественно, уже не отвечало требованиям времени – стремительное развитие авиации заставило его быстро устареть.
По этому поводу начальник управления вооружения морских сил РККА в справке от 16 марта 1930 года отмечал: "... находящиеся на вооружении 3-дюймовые орудия образца 1915 года, конечно, неудовлетворительны, но в данный момент ни мы, ни армия ничего лучшего не имеют.... получить что-либо от своих заводов в ближайшее время надежды нет".
Работы по созданию универсальной полуавтоматической 45-мм АУ 21-К на базе противотанковой пушки обр.1932 года к моменту описываемых событий еще не начались, да и считать артсистему 21-К полноценным зенитным огневым средством для средних и крупных кораблей после принятия на вооружение не приходилось.
В первых своих беседах с итальянскими специалистами, например, с контр-адмиралом Фаскини, начальником Центрального управления оружия и морских вооружений, наши специалисты пытались выяснить, имеет ли итальянский флот спаренную трехдюймовую зенитную АУ - видимо, такая артсистема считалась наиболее привлекательной для проектировавшихся отечественных лидеров. То есть для советского флота в приоритетах было именно спаренное орудие, причем не менее чем калибра 76 мм.
Узнав от Фаскини о существовании опытных образцов спаренной 100-мм зенитной АУ с высокой баллистикой, руководитель советской делегации А.К.Сивков писал в Москву: «Спаренная четырехдюймовка интересна нам своей конструкцией, мне бы казалось чрезвычайно полезным установить ее на «Красном Кавказе». Вес ее около 16 т. Установка таких пушек на «Красном Кавказе» упирается в вопрос остойчивости».
Спаренные 100-мм АУ с длиной ствола 47 калибров, спроектированные председателем НТК итальянского флота адмиралом Минизини, отличались простотой конструкции. Интересно, что стволы орудий, которые производились фирмой «Шкода» с начала Первой мировой войны, в большом количестве достались итальянцам в качестве трофеев от Австро-Венгрии. С использованием этого "подарка" в Италии артиллерийскую установку изготовил и испытал артиллерийский завод фирмы «Одеро-Терни».
Орудия, смонтированные в одной люльке, имели клиновой затвор, открывающийся вправо, ствол длиной 5000 мм был лейнирован - лейнер длиной 4700 мм и массой 162 кг выдерживал 500 выстрелов. Заряжание (раздельное для каждого орудия) могло производиться на всех углах возвышения, досылка унитарного патрона осуществлялась посредством досылателя, работавшего на сжатом углекислом газе.
Станок, автором конструкции которого и являлся адмирал Минизини, обладал интересной особенностью: он позволял при помощи гидравлики или вручную поднимать оси цапф в пределах 900 мм, что упрощало механизм вертикального наведения и позволяло при максимальном угле возвышения 78 град, уменьшить высоту и массу АУ. Механизмы горизонтального и вертикального наведения снабжались электроприводами, максимальная скорость горизонтального наведения составляла 13 град./сек, вертикального - 7 град./ сек.
100/47 артиллерийская установка должны были стать основным зенитным вооружением всех крупных кораблей (начиная с легких крейсеров) итальянского флота и в конце 1930 - начале 1931 годов АУ проходила испытания. Обещая показать ее группе советских специалистов, Морской министр Италии с юмором заметил, что «аэроустановки» видел только испанский король, но так как он не имеет компетенции в морской зенитной артиллерии, то можно считать что их никто не видел».
Несмотря на то, что некоторые данные орудия и установки по понятным причинам давались итальянцами «с запросом», выбирать нашим специалистам не приходилось - лучшего никто не предлагал. Поэтому они активно «агитировали» свое руководство за покупку артсистемы «Минизини». Однако, несмотря на очевидную выгоду от контракта итальянское Морское министерство не приняло на себя ответственность за разрешение фирме «Одеро-Терни» на продажу «аэроустановок» СССР - его дал лично премьер-министр Б.Муссолини. Но одними орудиями не ограничились, параллельно был поднят вопрос и по системам управления огнем.
Приборы управления стрельбой (ПУС) морской артиллерии собственной разработки в отечественном флоте отсутствовали. В тоже время надо отметить, что в российском флоте активно шли работы по внедрению подобных систем, например на "гангутах" ставили ПУС завода Гейслера. В распоряжении наших артиллеристов имелись лишь два простейшие корабельные центральные автомата стрельбы (ЦАС): автомат высоты прицела, являвшийся основным элементом системы Гейслера, был создан в 1910 году под руководством НА Федорицкого на одноименной фирме; прибор Поллэна, приобретенный в 1912 году в Англии.
В 1927-1928 годах бывший офицер русского флота С.А.Изенбек предложил схему нового прибора – автомата прямого курса неприятеля - в 1929 году закончили разработку технического проекта. Но примерно в то же время в Англии закупили другой прибор аналогичного назначения - автомат курсового угла и расстояния (АКУР), после чего работы по изобретению С.А.Изенбека прекратились.
Справка: На линкоре "Парижская коммуна" при модернизации 1935-1937 годов прежние ПУС системы Гейслера образца 1913 года подверглись существенным изменениям: вместо одного ЦАС типа "Поллэн" (английской фирмы "Арго") в схему ввели два новух "АКУР" (ангнлийской фирмы "Виккерс") и приборы синхроной передачи данных центральной наводки ЦН-29.
И без того крайне немногочисленных специалистов в этой весьма специфической области военной техники не обошли стороной «необоснованные репрессии» . Поэтому, возможности итальянской техники в создании корабельных артиллерийских электромеханических счетно-решающих устройств, а также морской оптики были восприняты с искренним удивлением и восхищением.
Итогом было мнение руководителя группы советских специалистов, которое он высказал начальнику Морских сил республики: «Я полагал бы необходимым купить у «Галилео» приборы для наших новых эсминцев (лидеров пр.I) с тем, чтобы при технической помощи «Галилео» поставить в дальнейшем производство «централей» у нас». Реввоенсовет СССР, заслушав сообщение НМС Р.А.Муклевича, постановил: «РВСС считает целесообразным заказать два таких прибора для двух новых эсминцев и один для промышленности, всего на 750 тысяч руб., добившись на эту сумму и техпомощи».
Так советский флот получил доступ к новым технологиям в области приборов управления стрельбой. Обидно, но это было так.
