— Все будет хорошо, Алиса Дмитриевна, — произнесла Екатерина Максимовна своим уверенным, спокойным голосом. — У нас очень неплохие шансы в суде. Особенно после его явных угроз и попытки запугивания. Судьи не жалуют родителей, которые используют детей как инструмент давления.
В ее голосе звучала такая непоколебимая уверенность, что на мгновение я почти поверила, что все может закончиться хорошо. Но затем реальность снова накрыла тяжелой волной.
— Вы не знаете Олега, — покачала я головой, сжимая горячую чашку озябшими пальцами. — Он не бросает слов на ветер и никогда не пугает просто так. Если он сказал, что отнимет у меня сына, он сделает все возможное. У него связи повсюду — в судах, в полиции, в органах опеки. Он умеет... влиять на людей.
— И невозможное тоже сделает, если понадобится, — вдруг раздался знакомый женский голос от входа, заставив меня вздрогнуть так сильно, что горячий чай выплеснулся на руку, обжигая кожу.
Мы обе резко обернулись. В дверном проеме, словно призрак из прошлой жизни, стояла она — Дарья. Безупречно одетая в кремовое кашемировое пальто с меховым воротником, стройные ноги в высоких сапогах из мягкой кожи, с безукоризненной укладкой и макияжем, она казалась совершенно неуместной, почти нереальной в этой простой обстановке маленького кафе на окраине города.
— Что вы здесь делаете? — требовательно спросила я, поднимаясь из-за стола, чувствуя, как недавняя тревога моментально трансформируется в ярость. — Как вы нас нашли? Это он вас послал?
— Спокойно, — Дарья подняла руки в примирительном жесте, и на ее безупречном лице мелькнуло выражение, которого я раньше не видела — что-то похожее на искреннюю тревогу. — Я здесь не от Олега. Скорее, наоборот. — Она сделала паузу, перевела взгляд на Екатерину, которая уже встала между нами, готовая в любой момент вмешаться. — Может, мы присядем? Разговор будет... непростым.
— Кто вы? — проговорила адвокат, хотя необходимости в этом не было, фото этой дамы было в деле о разводе.
— Дарья Климова, — она слегка улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз, которые оставались настороженными, оценивающими. — Любовница мужа вашей клиентки. Бывшая любовница, если быть точной.
— О чем вы? Почему я должна вам верить?
Дарья вздохнула с наигранным разочарованием и села на край стула, изящно закинув ногу на ногу. Её духи — тонкий, едва уловимый аромат жасмина с нотками ванили — наполнили пространство кафе, вызывая у меня неприятные воспоминания о тех временах, когда я находила этот запах на рубашках Олега.
— О том, что Олег готовит против вас, — Дарья внимательно посмотрела на меня, и в ее взгляде промелькнуло что-то, похожее на сочувствие — такое неожиданное на этом холёном, обычно высокомерном лице. — И поверьте, это серьёзно. Это... ужасающе серьёзно.
Я переглянулась с Екатериной, ища поддержки. Она едва заметно кивнула, разрешая продолжить разговор.
— Говорите, — сказала я, снова садясь как раз напротив Дарьи, но держась на краю стула, готовая вскочить при малейшем подозрительном движении с ее стороны.
— Всё началось примерно месяц назад, — заговорила она, тщательно подбирая слова. — Олег... изменился. Не просто стал раздражительным или подозрительным — он словно превратился в другого человека. После вашего побега он был как одержимый, буквально сходил с ума от мысли, что потерял контроль. Он нанял частных детективов, задействовал все свои многочисленные связи, сулил награды за информацию.
— Это мы знаем, — нетерпеливо перебила адвокат, постукивая пальцами по столу. — Что конкретно он планирует? Какие юридические шаги подготовил?
— Терпение, — Дарья холодно взглянула на неё, и в этом взгляде промелькнуло что-то от той стальной бизнес-леди, которую я встретила в кафе месяц назад. — Я рискую своей безопасностью, а возможно, и жизнью, приходя сюда.
— Продолжайте, — сказала я, вновь обхватив руками уже остывшую кружку.
— Когда он нашёл вас — а это было неизбежно, учитывая его ресурсы, — то сразу разработал план. Двойную стратегию, если быть точной, — Дарья постепенно входила в роль аналитика, и это явно давалось ей лучше, чем эмоциональное вступление. — Первая стратегия — убедить вас вернуться добровольно. Пряник, так сказать. Вы уже знаете, как это прошло, — она бросила на меня быстрый взгляд, полный понимания. — Вторая стратегия — кнут. Использовать все имеющиеся у него рычаги, чтобы отнять у вас сына через суд. И не только сына.
— Что это значит? — мой голос дрогнул, выдавая страх, который я так старательно пыталась скрыть.
— Он хочет уничтожить вас, Алиса, — просто сказала Дарья, и эта простота была страшнее любых витиеватых угроз. — Полностью. Лишить средств к существованию, репутации, возможности видеться с сыном. Он воспринял ваш уход как личное оскорбление, как вызов его мужскому самолюбию, его статусу. А Олег... Олег не прощает такого. Никогда. Никому.
С каждым её словом я чувствовала, как внутри нарастает холодный ужас. Я знала Олега достаточно хорошо, чтобы понимать: Дарья не преувеличивает.
— Конкретнее, — потребовала Екатерина. — Какие юридические шаги, документы, свидетельства он подготовил?
— Он подготовил целый пакет обвинений в нестабильности психики, в неспособности Алисы заботиться о ребёнке должным образом. У него есть поддельные справки от психиатра — очень убедительные, я видела их, — свидетельства якобы «соседей» о вашем неадекватном поведении. О том, что вы якобы оставляли Сашу одного на долгие часы, кричали на него, не кормили вовремя. Есть даже... видеозаписи, где кто-то, очень похожий на вас, грубо обращается с ребенком. Подделки, разумеется, но очень качественные.
Я почувствовала, как земля буквально уходит из-под ног, как комната начинает вращаться, а к горлу подступает тошнота:
— Это чудовищная ложь. — просипела я не своим голосом. — Все, кто хоть немного знает меня, все, кто видел нас с Сашей...
— Не имеет значения, — покачала головой Дарья. — Его команда юристов всё подготовила до мельчайших деталей. Одна из самых дорогих и беспринципных юридических фирм в городе. Они знают, как подать материал, как давить на нужные точки, как манипулировать общественным мнением. Поверьте, я видела их в действии — это страшные люди.
— Мы будем бороться, — сказала Екатерина, искривив губы в презрительной усмешке, хотя я заметила, как побелели костяшки её пальцев, вцепившихся в край стола. — Фальшивки можно разоблачить, экспертизу подделок провести. Есть методы и возможности.
— Можно, — согласилась Дарья без особого энтузиазма. — Но есть ещё кое-что, и это гораздо хуже.
— Говорите, — потребовала я, чувствуя, как внутри нарастает не только страх, но и гнев. Гнев на Олега, на ситуацию, на весь мир, который позволяет таким, как он, манипулировать жизнями других людей.
— Олег планирует использовать ваши отношения с Владимиром Астаховым, — наконец произнесла Дарья, наблюдая за моей реакцией. — Сфабрикованы компрометирующие фотографии, свидетельства о вашей... близости ещё во время брака. Есть даже поддельная переписка, якобы доказывающая, что вы планировали уход от мужа вместе с любовником.
— Это абсурд! — я вскочила, не в силах больше сдерживать эмоции. — Полнейший бред! У нас с Владимиром не было никаких отношений, кроме профессиональных и дружеских! Никогда! Ни до, ни после моего ухода от Олега!
— Это не имеет значения, — повторила Дарья с тем же безжизненным смирением. — Он всё подготовил. «Свидетели», «доказательства», «экспертизы». Олег купил нужных людей, запугал других. И да, есть ещё нечто более серьёзное. Владимир.
— Что с ним? — я почувствовала, как сердце сжимается от леденящего страха, который был сильнее, чем страх за себя. — Что он собирается делать?
— Олег собирается уничтожить его бизнес, — равнодушно ответила Дарья. — У него есть связи в налоговой, в администрации города, в пожарной инспекции, в строительном надзоре. Одно слово — и у архитектурного бюро Владимира начнутся проблемы. Серьёзные проблемы. Проверки, штрафы, отзыв лицензий, потеря заказов. Полный крах всего, что он строил годами.
Я опустилась на скамью, чувствуя, как внутри всё холодеет. Одно дело — удары по мне, совсем другое — разрушение жизни человека, который просто протянул руку помощи в трудную минуту. Это было... непростительно.
— Зачем вы мне это рассказываете? — я подняла глаза на Дарью, пытаясь разгадать её истинные мотивы. — Почему предаёте Олега? Что изменилось с нашей прошлой встречи?
— Потому что я больше не с ним. Нашим отношениям пришёл конец.
— Допустим, мы верим вам. Что вы предлагаете? Какой выход видите из ситуации? — проговорила Екатерина, пристально посмотрев на женщину, неожиданно пришедшую нам на помощь.
— У меня есть доказательства, — Дарья достала из элегантной кожаной сумочки небольшой серебристый флэш-накопитель. — Здесь копии документов с рабочего компьютеров Олега. Планы против Алисы, поддельные справки и свидетельства, схемы атаки на бизнес Владимира.
— Здесь все? — спросила адвокат, принимая флешку с осторожностью человека, привыкшего не доверять неожиданным подаркам судьбы.
— Да, — Дарья улыбнулась, и в этой улыбке проступило что-то от той уверенной бизнес-леди, которую я встретила в первый раз. — Я имела доступ ко многим документам, и... собирала информацию с первого дня наших отношений. На всякий случай.
— Зачем вы это делали? — я недоверчиво смотрела на неё, не зная, восхищаться её предусмотрительностью или ужасаться такому расчёту.
— Страховка, — ответила она, смахнув с лица упавшую прядь волос, элегантным, почти небрежным жестом. — Никогда не знаешь, когда влиятельный любовник решит, что ты больше не нужна. Или когда увидишь его истинное лицо и захочешь сбежать. Теперь эта страховка пригодится вам.
— Если здесь действительно то, о чём вы говорите, это может кардинально изменить ситуацию. Дать нам настоящий рычаг давления. Но как мы узнаем, что это не ловушка? Не фальшивка, подготовленная Олегом, чтобы заманить нас еще глубже? — Екатерина держала флешку, словно взвешивая её, оценивая потенциальные риски и выгоды.
— Никак, — Дарья пожала плечами с обезоруживающей прямотой. — Придётся рискнуть. Или продолжать бегать и прятаться, пока Олег не добьётся своего. А он добьётся, поверьте.
— Почему именно сейчас? — спросила я, взирая на женщину, которую считала своим врагом, средоточием всех своих бед, и не могла понять, верить ей или нет. — Почему вы решили помочь мне?
— Потому что есть границы, Алиса, — произнесла она неожиданно мягким голосом. — Границы того, что я готова принять и с чем могу жить дальше. Я многое видела в бизнесе, многое позволяла себе и другим. Закрывала глаза на сомнительные схемы, мирилась с жесткими методами конкуренции, даже... — она сделала паузу, словно решая, насколько откровенной может быть, — даже принимала участие в делах, которыми не горжусь. Но использовать невинного ребёнка как орудие мести, сознательно лишать мать права видеть сына, разрушать психику маленького человека ради удовлетворения своих амбиций и уязвлённого эго... это далеко за гранью всего, что я могу себе позволить.
Дарья ненадолго замолчала, будто собираясь с мыслями, отвернувшись к окну.
— И ещё потому, — наконец, продолжила она тише, почти шёпотом, — что я собственными глазами видела, как Олег поступает с людьми, которые, по его мнению, предали его. Видела результаты его... методов воздействия. Это не просто месть, Алиса. Это методичное, хладнокровное уничтожение человека — профессиональное, финансовое, социальное, психологическое. Он не останавливается, пока не превратит жизнь своего врага в ад. И я не хочу такой судьбы для вас. Для вашего сына. Я... не смогла бы с этим жить.
— Что вам нужно взамен? — внезапно наклонившись вперёд, спросила Екатерина, без обиняков, тоном прокурора на допросе. — Какова ваша цена за эту помощь? Деньги? Гарантии безопасности? Совместные действия против Олега?
— Ничего, — ответила Дарья с полуулыбкой, поднимаясь из-за стола. — Абсолютно ничего. Считайте это моим запоздалым искуплением. Или, если угодно, страховкой на будущее — если Олег узнает, что я была здесь, что предупредила вас... Мне тоже понадобится защита. Может быть, даже свидетельство в мою пользу когда-нибудь. Но это не условие, просто... возможность.
Она направилась к двери, её каблуки тихо постукивали по деревянному полу кафе, но у самого выхода остановилась и обернулась.
— И ещё, Алиса, будьте предельно осторожны. Даже с этими доказательствами, даже с лучшими юристами Олег остаётся бесконечно опасным противником. Не недооценивайте его ни на секунду, слышите? Он пойдёт до конца, чего бы это ни стоило — ему, вам, даже вашему сыну. Для него это уже не вопрос рациональных решений, а дело принципа, вопрос... чести, если у таких людей вообще есть понятие о чести.
Последние слова она произнесла с таким горьким презрением, которое невозможно было разыграть. Затем кивнула нам с Екатериной короткими, отрывистыми движениями, словно не доверяя себе сказать что-то ещё, и быстро вышла.
После ухода Дарьи мы с Екатериной долго сидели молча, каждая погружённая в собственные мысли. Я смотрела в окно на опускающиеся сумерки и пыталась уложить в голове всё услышанное, всю тяжесть и серьёзность ситуации.
Наконец, Екатерина, словно выйдя из оцепенения, решительно достала из своей сумки ноутбук, открыла его и подключила флешку. Несколько минут она молча изучала содержимое флешки, её глаза быстро сканировали документы, изредка она издавала еле слышные звуки удивления или возмущения. С каждой минутой морщина между её бровями становилась глубже, а губы сжимались в тонкую линию.
— Боже мой, — наконец прошептала она, и в её обычно бесстрастном, профессиональном голосе звучало неподдельное потрясение. — Здесь... здесь всё. И даже больше. Гораздо больше, чем мы могли надеяться.
Не в силах больше сдерживать любопытство и тревогу, я поднялась со своего места и заглянула в экран через её плечо. Десятки файлов и папок, аккуратно систематизированных по датам и категориям. Целая папка была посвящена мне — «Операция «Возвращение» — ироничное, почти жестокое название для плана по уничтожению человека. Внутри — множество документов, стратегий, фотографий, поддельных свидетельств. Подробный, методичный план по моей дискредитации как матери, как женщины, как профессионала. Ледяной ужас пробежал по спине, когда я увидела поддельные справки от психиатра, якобы подтверждающие мою «нестабильность», «склонность к истерикам», «неспособность адекватно заботиться о ребёнке».
Рядом — папка «Астахов», полная планов по разрушению бизнеса Владимира, с детальными схемами атаки через налоговую, пожарную инспекцию, проверяющие органы. График «случайных» проверок, имена чиновников, суммы взяток, контакты «нужных людей».
— Я не верю Дарье, но… это можно использовать? — спросила я, чувствуя, как сердце колотится в груди с такой силой, что, казалось, готово было проломить рёбра. — Это действительно поможет нам защититься?
— Ещё как можно, — Екатерина впервые за всё время нашего знакомства улыбнулась — широкой, почти хищной улыбкой, в которой читалось профессиональное удовлетворение и предвкушение победы. — С этим материалом мы не просто выиграем дело об опеке, мы сможем защитить вас от любых его атак в будущем. Это уже не просто битва за ребёнка, Алиса Дмитриевна, — она постучала пальцем по экрану. — Это полноценный юридический щит для вас и меч против него.
— А если это ловушка? — я всё ещё колебалась. — Если Дарья до сих пор работает на Олега, и всё это — часть его плана?
— Я проверила некоторые документы, — покачала головой адвокат, её глаза смотрели прямо и уверенно. — Метаданные, цифровые подписи, совпадение дат с известными нам событиями. Они подлинные, Алиса Дмитриевна. Дарья действительно дала нам мощное оружие против него. Вопрос только в том, как правильно и своевременно его использовать.
Облегчение, накрывшее меня, было таким сильным, что я опустилась на стул, чувствуя внезапную слабость в ногах. Впервые с начала этого кошмара появилась не просто размытая надежда, а конкретная, осязаемая возможность победы. Но тут же, как тень, накрыла тревога за человека, который рисковал своей карьерой, своим будущим ради того, чтобы помочь мне.
— А Владимир? — я с беспокойством смотрела на файлы с его именем, чувствуя, как к горлу подступает комок. — Он под ударом уже сейчас, ведь так? Что мы можем сделать?
— Нужно предупредить его немедленно, — адвокат откинула прядь волос с лица и решительно потянулась к телефону. Её движения были быстрыми, экономными, полными энергии человека, который, наконец, получил инструменты для эффективной работы. — Он должен знать, что его бизнес под угрозой. Должен подготовиться, возможно, перенести часть активов, предупредить ключевых сотрудников, связаться со своими юристами.
Пока Екатерина набирала номер Владимира, я решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Сердце колотилось от смеси страха, надежды и какого-то странного, почти эйфорического возбуждения — ощущения, что я больше не беспомощная жертва, а человек, у которого появилось оружие для борьбы. И пусть я не на секунду не поверила Дарье, ее информация поможет мне избавиться от удушающих объятий Олега...
— Владимир предложил свою помощь, — сказала Екатерина, нарушая мои размышления. — Хочет встретиться завтра. Обсудить план защиты для его бизнеса и... — она замялась, словно не решаясь произнести следующие слова, — для вас лично. Он очень беспокоится о вашей безопасности.
Я кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло при мысли о Владимире. О человеке, который поддержал меня в самый тёмный момент жизни, не требуя ничего взамен. О человеке, который рисковал своим бизнесом, своей репутацией, возможно, даже большим ради нас с Сашей. Эта преданность, это бескорыстие были настолько разительным контрастом со всем, к чему я привыкла в отношениях с Олегом, что иногда казались почти нереальными.
— Мы справимся, — сказала я твёрдо, обращаясь больше к себе, чем к Екатерине. — Теперь, когда все карты раскрыты, когда мы знаем, с чем имеем дело, мы точно справимся.
На душе было удивительно спокойно, несмотря на всю серьёзность ситуации. Впервые за долгое, очень долгое время я чувствовала не парализующий страх, не отчаяние, а решимость — глубокую, непоколебимую решимость бороться до конца.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Осколки идеальной жизни", Лея Вестова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 | Часть 14 | Часть 15 | Часть 16
Часть 17 - продолжение