До назначенного дня побега оставалось всего два дня, когда Олег неожиданно объявил за завтраком: — У меня для вас сюрприз. Я отменил все встречи на выходные. Едем всей семьей в загородный дом.
— За город, — с недоумением переспросила я, замерев с ложкой у рта. Холодная волна страха прокатилась по всему телу, пальцы онемели, а сердце пропустило удар. Каждое слово Олега звучало как гвоздь, забиваемый в крышку гроба моих планов.
— Ура! А можно взять мой новый самолет? — восторженно захлопал в ладоши Саша, ничего не подозревая.
— Конечно, чемпион, — Олег взъерошил его волосы, не сводя с меня внимательного, почти хищного взгляда. В его глазах мелькнуло что-то темное, что заставило меня внутренне съежиться. Эта тень — знал ли он? Догадывался? Или это моя паранойя превращала обычный семейный выезд в ловушку. — Я даже попросил Павла подготовить лодку. Мы сможем покататься по озеру, как ты любишь.
— Выходные? — мой голос звучал глухо, словно из-под толщи воды. Во рту пересохло так, что язык, казалось, прилип к нёбу, и каждое слово давалось с трудом. — Но у Саши музыкальный утренник в субботу.
— Я уже поговорил с его учительницей, — Олег улыбнулся той особой улыбкой, которой обычно сопровождал свои деловые победы. От этой улыбки у меня всегда бежали мурашки по коже, настолько она была безжалостной в своей самоуверенности. — Она согласилась перенести его выступление на следующую неделю. Сказала, что для такого талантливого мальчика можно сделать исключение.
Я сидела, чувствуя, как внутри нарастает паника, превращаясь в тугой ком, мешающий дышать. Наш план рушился на глазах. Никакого побега в пятницу. Никакой свободы. Меня накрыло такое отчаяние, что на мгновение всё поплыло перед глазами, кухня превратилась в размытое пятно, и лишь лицо Олега оставалось неестественно четким, как маска притворной заботы.
— Это так неожиданно, — попыталась я выиграть время, судорожно сжимая под столом края салфетки. — Я не успею собрать вещи, приготовить...
— Уже позаботился, — перебил муж с отчетливыми нотками торжества в голосе. — Попросил экономку все подготовить. Дом полностью готов к нашему приезду. Нам надо только взять личные вещи.
И пока Саша с энтузиазмом рассказывал о том, чем займется на озере. Я лихорадочно соображала, как спасти ситуацию. Неужели всё, что я планировала, все эти дни подготовки, всё рухнет из-за неожиданных «семейных выходных»? А Олег продолжал не сводить с меня глаз, словно ожидая моей реакции, упиваясь моим смятением. Он смотрел так, будто читал каждую мысль, каждый страх, каждую каплю отчаяния.
— А когда мы поедем? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал нормально, хотя внутри все сжалось от напряжения.
— В пятницу, сразу после работы. Я заеду за вами, — он сделал глоток кофе, наблюдая за мной поверх чашки с каким-то жутким удовлетворением, которое он даже не пытался скрыть. — Это будут идеальные семейные выходные. Нам всем это нужно.
— Да, — коротко ответила и, подхватив свою тарелку, поспешила к раковине, чтобы скрыть дрожь, которую уже не могла контролировать. Вода из крана обжигала руки, но я едва замечала это, настолько оглушительно билась в голове одна мысль: «Он знает. Он всё знает».
Олег встал из-за стола, подошел и положил руки мне на плечи — тяжелые, собственнические. В них не было нежности, лишь контроль, замаскированный под заботу.
— Ты слишком напряжена в последнее время, — произнес муж, массируя мои плечи так, что это вызывало скорее боль, чем расслабление. — Тебе нужен отдых. Вдали от городской суеты. Вдали от... отвлекающих факторов.
Последние слова прозвучали с такой многозначительностью, что сомнений не оставалось: он знал, или, по крайней мере, подозревал, о моих планах. От его прикосновений хотелось съёжиться и отпрянуть, но я заставила себя стоять неподвижно, притворяясь благодарной женой.
— Ты прав, — выдавила я из себя, чувствуя, как его пальцы впиваются в мои плечи до синяков. — Это именно то, что нам нужно. Всем нам...
На работу Олег ушел в приподнятом настроении, а я, едва за ним закрылась дверь, рухнула на стул, пытаясь справиться с приступом тошноты. Руки тряслись так сильно, что я дважды роняла телефон, прежде чем смогла набрать номер адвоката.
— Екатерина Максимовна! У нас проблема, — прошептала я, задыхаясь от подступающих рыданий. — Олег неожиданно запланировал семейный отдых на выходные. Мы выезжаем в пятницу.
— Это может быть совпадением, а может... он что-то заподозрил, — произнесла она, и от ее спокойного, делового тона мне стало немного легче. Хоть кто-то сохранял рассудок в этом кошмаре.
— Что мне делать? — я говорила шепотом, боясь, что няня услышит. — Отложить?
— Возможно, это наш единственный вариант, — согласилась она, но ее голос звучал встревоженно. — Но меня беспокоит, что он так внезапно стал проявлять заботу. Подобное часто случается, когда мужчина чувствует, что теряет контроль. Вам нужно быть предельно осторожной, Алиса.
— Да, я знаю...
После разговора с адвокатом я позвонила Ирине. Руки всё еще дрожали, но паника начала уступать место холодной решимости. Мы договорились перенести план на следующую неделю, когда Олег поедет на деловую встречу в Петербург.
— Главное — не вызвать подозрений, — сказала Ирина, и я услышала в ее голосе беспокойство, которое она пыталась скрыть. В трубке раздавались звуки ее мастерской — шорох бумаги, звяканье кистей. Эти обыденные звуки другой, свободной жизни почему-то придали мне сил. — Притворись, что рада поездке. Что ценишь его внимание.
— Постараюсь, — ответила я, но в горле стоял ком. Притворяться, играть роль, лгать — я больше не хотела этого, каждая клеточка моего тела протестовала против новой лжи. Но ради Саши, ради нашего будущего, я была готова сыграть последний акт в этой драме.
Весь день я как на иголках собирала вещи для поездки, пытаясь одновременно придумать, как быть с уже подготовленными для побега документами и деньгами. Тревога не отпускала ни на минуту, в животе будто свернулась тугая пружина, готовая в любой момент развернуться с разрушительной силой. Я постоянно поглядывала в окно, ожидая, что вот-вот подъедет машина Олега — не поверил, решил проверить, застать врасплох.
Саша носился по квартире, возбужденный предстоящей поездкой. Его радость была такой искренней, такой чистой, что сердце сжималось от боли. Он ждал этих выходных как чуда — наконец-то папа уделит ему время, наконец-то мы будем настоящей семьей. А я знала, что все это — лишь иллюзия, спектакль, призванный вернуть меня под контроль.
В итоге я решила оставить все у Ирины — документы, деньги, запасные ключи. Если Олег ничего не заподозрил, это будет самым безопасным вариантом. А если подозревает... что ж, тогда любые меры предосторожности могут оказаться бесполезными.
Пока Саша был на занятиях по плаванию с няней, я съездила к Ирине, передав ей пакет со всем необходимым для побега.
— Будь осторожна, — проговорила Ирина, крепко обняв меня на прощание. — Не нравится мне все это. Слишком внезапно, слишком... рассчитано.
— Мне тоже, — призналась я, чувствуя, как срывается голос. — Но другого выхода нет. Придется ждать.
Вечером Олег вернулся домой раньше обычного, с подарками для меня и Саши. Сыну — новую сложную модель самолета, от которой его глаза загорелись восторгом; мне — изящный золотой браслет с крошечными бриллиантами. Когда он застегивал браслет на моем запястье, я с трудом подавила инстинктивное желание отдернуть руку. Металл казался тяжелым, холодным, как еще одна невидимая цепь.
— Ты сегодня какая-то напряженная, — заметил муж, когда мы остались одни в спальне. В голосе Олега звучала забота, но глаза оставались холодными, изучающими, словно он препарировал меня взглядом. — Что-то случилось?
— Нет, просто устала, — я попыталась улыбнуться, чувствуя, как сводит лицевые мышцы, как неестественно растягиваются губы. — Много дел перед поездкой.
— Знаешь, мне кажется, в последнее время мы отдалились друг от друга, — неожиданно сказал Олег, и в его голосе появилась интонация, которую я не слышала уже много лет. Что-то почти искреннее, почти уязвимое. — Я хочу это исправить.
Я не знала, что ответить. В груди все сжалось от смеси страха и непрошеной надежды. Неужели..? Нет, не верь ему, кричал внутренний голос. Это еще одна манипуляция, еще одна уловка. Он почувствовал, что теряет контроль, и теперь пытается вернуть его, играя на твоих чувствах, на твоей тоске по прошлому.
— Я знаю, что был не самым внимательным мужем. Слишком погрузился в работу, в свои проблемы. Забыл о главном — о нас, о семье. — Олег сел рядом, взял меня за руку, его пальцы были теплыми, почти нежными — такими знакомыми и такими чужими одновременно.
В его глазах читалась такая искренность, что на мгновение я почти поверила ему. В сердце кольнуло болезненное, почти забытое чувство — тоска по тому Олегу, которого я когда-то любила. По молодому человеку, который приносил мне кофе, пока я работала над проектами, который смеялся над моими шутками, который смотрел на меня с восхищением, а не с оценивающим прищуром.
Я почти забыла о Дарье, об угрозах, о всех этих годах манипуляций и контроля. Почти, но не совсем. Где-то глубоко внутри продолжал звучать голос разума, шепчущий: «Не верь. Это ловушка».
— Этот уик-энд — мой способ начать все заново, — продолжал Олег, и его голос звучал почти гипнотически, обволакивая, затуманивая рассудок. — Только ты, я и Саша. Как раньше, помнишь? Когда мы были по-настоящему счастливы.
Его рука гладила мои пальцы в том же ритме, в котором когда-то, много лет назад, в самом начале наших отношений, заставляла трепетать от желания. Но сейчас это прикосновение вызывало лишь холодок по коже — предупреждение моего тела, которое помнило боль, даже когда разум поддавался на обман.
— Я помню, — тихо ответила я, чувствуя, как к горлу подступают непрошеные слезы, а в душе разрастается мучительное сомнение. Что, если он говорит правду? Что, если он действительно осознал свои ошибки? Что, если наша семья может начать заново?
Олег притянул меня к себе и обнял, его руки были сильными, надежными, знакомыми. От него пахло дорогим одеколоном и чем-то еще, неуловимо его собственным, запахом, который когда-то был синонимом дома и безопасности. Я застыла в его объятиях, не в силах пошевелиться, растерянная, как человек, потерявший ориентацию в пространстве.
Сердце бешено колотилось, а его запах вызывал головокружительную смесь трепета и болезненной ностальгии. Внутри бушевала буря противоречивых эмоций: недоверие, страх, но и — что пугало больше всего — тень надежды, крошечная, но упрямая. Что, если он действительно раскаялся? Что, если готов измениться?
Я сама не замечала, как пальцы начали отвечать на его прикосновения, как тело вспоминало былую близость, предавая разум. Испугавшись этой реакции, я мягко отстранилась, чувствуя, что еще немного — и либо расплачусь, либо закричу:
— Мне нужно проверить, как там Саша.
Олег отпустил меня с заметной неохотой, но не стал удерживать. В его глазах промелькнуло что-то похожее на разочарование, и от этого взгляда по спине пробежал холодок. Он не привык к отказам, и я знала, что каждое моё сопротивление он воспринимает как вызов, как игру, в которой обязательно должен победить.
Сын сидел в своей комнате, увлеченно собирая новую модель. Его радость была такой искренней, такой настоящей. И глядя на него, я ощутила, как сердце разрывается от любви и отчаяния. На мгновение меня охватило сомнение: правильно ли я поступаю, разрушая его мир? Лишая отца?
— Мама, смотри! — Саша поднял почти готовый самолет, его глаза сияли от счастья, пальцы были испачканы клеем, а щеки раскраснелись от возбуждения и сосредоточенности. — Папа сказал, мы запустим его на озере!
— Обязательно запустим, — я улыбнулась, присаживаясь рядом. На самом деле мне хотелось разрыдаться, схватить его в охапку и бежать, бежать прочь из этого дома, от Олега, от всей этой лжи и боли.
— Я так рад, что мы едем всей семьей, — он доверчиво прислонился ко мне, и от его искренней, ничем не замутненной радости у меня перехватило дыхание. — Как в прошлом году, да?
Я обняла его, борясь с подступающими слезами, вдыхая родной запах его волос, ощущая, как маленькое сердце бьется рядом с моим — быстрое, птичье, хрупкое. Мой мальчик. Мое сокровище. Ради него я должна была вырваться из этой клетки, какой бы золотой она ни была.
— Да, милый. Как в прошлом году, — ответила я, целуя его в макушку, ненавидя себя за эту новую ложь, но понимая, что правда сейчас была бы для него слишком тяжелой ношей.
Когда Саша уснул, я еще долго сидела у его кровати, глядя на его безмятежное лицо в тусклом свете ночника-звездочки. По щекам текли слезы, которые я больше не могла сдерживать. Я плакала о разрушенных планах, о несбывшихся надеждах, о тех временах, когда я верила в Олега так же безоговорочно, как сейчас Саша верил в волшебство предстоящих выходных.
«Я вытащу нас отсюда», — беззвучно пообещала я спящему сыну, поправляя одеяло. — «Чего бы мне это ни стоило».
На следующее утро, когда Олег уехал на работу, оставив после себя шлейф дорогого одеколона и очередное обещание «идеального семейного уик-энда», раздался телефонный звонок. Я как раз собирала вещи Саши для детского сада, когда экран загорелся незнакомым именем — Михаил Соколов. От неожиданности я чуть не уронила телефон, пальцы вдруг стали неловкими, непослушными. Родственник Олега? Я не знала никого с таким именем в его семье.
— Алло? — мой голос дрогнул, предчувствие беды сдавило горло невидимой рукой. Я прижала трубку к уху так сильно, что стало больно.
— Алиса Николаевна? — голос был мужской, деловой, с оттенком снисходительности, от которого по спине пробежал холодок. Низкий, уверенный голос человека, привыкшего отдавать приказы и ожидать их немедленного исполнения. — Это Михаил, помощник вашего мужа по вопросам безопасности.
— Я не знала, что у моего мужа есть такой... помощник, — каждое слово давалось с трудом, а голос звучал хрипло, чуждо.
— Олег Дмитриевич поручил мне заниматься безопасностью семьи. Особенно в свете последних событий, — в его тоне было что-то зловещее, отчего к горлу подступила тошнота.
— Каких событий? — мой голос дрогнул, пальцы судорожно вцепились в телефон так, что костяшки побелели.
— Ваших встреч с адвокатом Екатериной Максимовной, — спокойно ответил Михаил, словно обсуждал погоду или цены на бензин. Его будничный тон делал эти слова еще более ужасающими. — Олег Дмитриевич беспокоится о вас. Хочет убедиться, что у вас нет проблем, о которых он не знает.
— Я не понимаю, о чем вы. Какой адвокат? — Попыталась я сохранить спокойствие, хотя внутренний голос кричал от страха, от осознания полной беззащитности. Колени подогнулись, и я тяжело опустилась на стул, заскрипевший от внезапной нагрузки. Он следил за мной. Знал о встречах с адвокатом. Всё это время, пока я планировала побег, строила планы о новой жизни, он знал каждый мой шаг. От ужаса перехватило дыхание. Что еще ему известно?
— Алиса Николаевна, — в голосе Михаила звучало что-то похожее на сочувствие, от которого мурашки побежали по коже, а волоски на шее встали дыбом. Это была не искренняя симпатия, а скорее снисходительное понимание охотника, наблюдающего за метаниями загнанной жертвы. — Давайте не будем усложнять ситуацию. Я звоню не для того, чтобы угрожать вам. Просто хочу дать совет: постарайтесь сделать эти выходные особенными для вашей семьи. Олег Дмитриевич действительно хочет все исправить.
— Зачем вы мне звоните?
— Считайте это дружеским предупреждением, — ответил Михаил с леденящей душу мягкостью. На заднем фоне я услышала звук заводящегося мотора — он был в машине? Следил за домом? — Для вашего же блага. И блага вашего сына.
Последние слова прозвучали как явная угроза, даже не замаскированная вежливыми оборотами. Я резко повесила трубку, не в силах больше слушать этот голос, от которого по всему телу разливался парализующий холод.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Осколки идеальной жизни", Лея Вестова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11
Часть 12 - продолжение