Я… – кольцо?.. Никите? – Софья надменно вскинула голову: – В своём ли ты уме, сестрица!.. Столько лет прошло! Давно пора забыть про то кольцо! Нашла, о чём горевать, – о кольце прабабкином! Да теперь уж и не носят таких. Зачем оно тебе? Скажи Григорию Панкратовичу: пусть не скупится и купит тебе новое. Вот я пристыжу его – за жадность.
- Я, Софья, не о муже моём поговорить с тобой пришла… и – не о том, какие кольца и серьги он дарит мне. Ты расскажи: как кольцо из моей шкатулки попало к Никитиной жене?
- На нём разве написано, что оно – твоё?
-Что ж, Софья. Думалось мне, поговорим – как сёстры родные. Придётся Никиту спросить, где он кольцо-то… купил.
Софья передёрнула плечами:
- Воля твоя: спрашивай. А я так скажу тебе, сестрица Степанида Гордеевна: совестно тебе – напраслину на меня возводить. Ведь я и обидеться могу… Неужто ты забыла, что у тебя одна сестра?
Софьюшка твёрдо была уверена: Никита сохранит их тайну…
В ту ночь сказала ему:
-Коли не исполнишь просьбу мою… да посмеешь хоть словом кому-то обмолвиться… Всем расскажу, что ты меня, девицу, силою взял.
Никита оторопел:
- Силою… взял? Ты, Софья… Говори, да не заговаривайся! Либо запамятовала, как дело-то было?
- Всем расскажу, – что силою взял… А после венчаться не захотел.
- Как же венчаться, – коли ты… с другим была!
- Всем расскажу, – что бросил ты меня… сорвал цвет и бросил – с дитём.
- Не моё дитё… Сама говорила.
- Это мы ещё посмотрим. Только тебе, Никитка, лучше сделать то, о чём я прошу. Не волнуйся: не даром.
- Софья! Коли дитё… ежели говоришь, – моё… Давай обвенчаемся.
- Вот ещё!.. – презрительно фыркнула Софья. – Ты, Никитка, забыл, что я – дочь Винокурова, а ты – его работник. Он тебя не в женихи к своей дочке нанял, а для того, чтоб ты уголь грузил в вагоны. Сам подумай: такой ли муж мне нужен! Просьбу мою выполнишь – я отблагодарю тебя.
- Что ж, – дитё не жалко?..
- Мне, Никитушка, себя жалко, – молодую да красивую. В мои годы – с дитём возиться, света белого за ним не видеть?.. К тому же девчонка – не жилец: слаба, до срока родилась. А монахини в обители, смотришь, – и выходят её… Так что мы с тобою благое дело сделаем, – пусть сердце твоё успокоится, уж коли ты такой совестливый.
Корзину с младенцем Никита поставил под калиновый куст. Подумал… и громко постучал в высокие дубовые ворота.
Сонный сторож недовольно откликнулся:
-Чего надобно?.. Дня вам мало!
-Ты открой, брат… Коли не нужда, разве пришёл бы я о такой поре, – в грустном смирении ответил Никита.
Пока сторож возился с задвижками, Никита скатился по склону в балку, где оставил коня…
Домой вернуться до зорьки успел.
Софья опустила в его карман кольцо с сапфиром:
- Дорогое. Продашь – деньги будут… Поболе, чем батюшка платит тебе за погрузку угля. – Ещё раз напомнила: – А ежели кому обмолвишься, – всем расскажу, что ты украл кольцо.
С досады Никита плюнул… Угораздило связаться!.. Хотел, было, бросить колечко Софьюшке в лицо… Да будто бы жалко: даром, что ли, на такое дело отважился…
А продать кольцо не решился.
Смутно чувствовал, что не принесут эти деньги добра…
Положил колечко в старый кисет, а кисет спрятал в глечик, что забыто стоял в самом углу на полке.
Через год Никита женился на Глафире.
Хату в Ясенках построил. А глечик Глаша рассмотрела… Уж чем он ей приглянулся, – неведомо, да только забрала его Глафира себе, в новую хату: мол, сгодится в хозяйстве.
Никита успел перепрятать кисет: сунул его в Глафирин сундук, на самое дно.
Нескоро заметила Глаша кисет… Уж ребята подросли, пришло время показать Лизе, дочушке старшей, как рубахи кроить. Понадобилось достать из сундука отрез льняного полотна. Чуть озадаченно повертела Глафира в руках старый кисет. Хотела бросить его, да показалось ей, что кисет не пустой.
С любопытством развязала простенькие верёвочки, заглянула…
Колечко?..
Никак – золотое?..
И камешек – сияет, будто небушко.
Примерила, – как раз пришлось: ровно и делалось на её палец…
Вечером – не успела спросить Никиту, а он сам заметил… Хмуро… отчего-то сбивчиво, объяснил:
-Тебе… думал. Когда Лизонька родилась.
- И – что же?..
- Разонравилось оно мне. Ты бы сняла его, Глаша.
-Чем же оно тебе не нравится? Видно, – дорогое…
- Дорогое.
- Да когда ж ты купил его?
-Не купил… – заработал. За тяжёлую работу… заплачено мне.
- Воля твоя, Никита Корнеевич, – а мне колечко по душе.
- Неудобно тебе с ним будет: ни постирать, ни тесто поставить… ни корову подоить.
- Так я, Никитушка, лишь по праздникам стану надевать его.
Никита промолчал… а сам решился: снимет Глаша колечко – забрать его… и выбросить. С глаз долой… – хоть в реку.
Не успел.
Степанида шагнула ему навстречу:
- Здорово дневали, Никита Корнеевич. Дозвольте спросить вас.
- Про что?
- Про колечко, что давеча видела на пальце у Глафиры твоей.
- Что ж?..
-А то, что кольцо это – моё. Уж сколько лет ищу его. Не расскажешь ли, – откуда оно у тебя?
Никита растерялся… и вдруг почувствовал неожиданную радость: сбросить камень с души – прямо сейчас…
Степанида сдержанно поклонилась:
- Спаси Христос, что не стал таиться. Я и сама догадывалась, да надобно было убедиться.
Ещё и Глаше пришлось рассказать, – каким трудом-то колечко заработано…
- Ты сними его, Глафира. Как наденешь кольцо это, – будто неродная становишься…
-И я про то думала, Никита… Красивое, да – чужое. Ты верни его Степаниде.
В монастырь отправились Степанида и Алексей Гордеевич.
Алексей хмуро молчал, а Стеша всю дорогу плакала...
И за слезами не смогла рассказать игуменье, зачем в обитель приехали.
Алексей Гордеевич бережно сжал её руку:
- Не волнуйся, Стеша. Я сам расскажу матушке Поликсении, по какой причине мы решились побеспокоить её.
Матушка Поликсения слушала молча, лишь изредка поднимала глаза на Алексея Гордеевича. Потом велела послушнице Анисье привести девчонку.
Стеша лишь взглянула… Снова расплакалась:
- Алёша!.. Алексей Гордеевич!.. Наша!.. Наша девчонка, – посмотри на неё!
Сбивчиво рассказала игуменье, какою крохой родилась девчушка… Матушка Поликсения согласно кивнула головою:
Вижу, – точно ваша. Всё сходится: и время рождения, и что совсем крошечной была… и глазами карими на вас обоих похожа. Привыкли мы к ней. Я была намерена готовить её в монахини. А пока Анастасия несёт послушание по чтению Псалтири.
Степанида вытерла слёзы, улыбнулась:
- Анастасия… Матушка игуменья, мы заберём Анастасию домой.
Алексей Гордеевич достал небольшой пакет, перевязанный тесьмою, с поклоном положил перед матушкою:
- Это – на нужды обители.
- Спаси Христос. Да только её саму… Анастасию, спросить надобно: хочет ли она с вами уехать… или в обители останется.
Настя смело заявила:
- Я с ними поеду.
Матушка Поликсения перекрестила Анастасию:
- Что ж… Похвально, что сердце твоё откликнулось родным. Вырастешь, – может, захочешь в обитель вернуться, послушницею стать.
По дороге домой Стеша заговорила о том, что их с Алексеем обоих тревожило:
- Пусть девчушка у нас живёт. Григорий Панкратович рад будет, примет Настю – как дочку родную.
Алексей Гордеевич мягко возразил сестре:
- У вас своих пятеро ребят. А у нас с Катенькою – две дочушки. Вот и пусть Настенька растёт с Натальюшкою и Сашенькой.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»