Разгулявшаяся зима в Крыму в 1911 году била все рекорды, как по продолжительности, так и во всех своих суровых проявлениях. После небольшой передышки грянула вторая волна морозов – и в Севастополе покрылись льдом Артиллерийская и Южная бухты. Во время этой снежной бури замерзло Азовское море и Керченская бухта, в порт не могли зайти ни пассажирские, ни грузовые суда.
Продолжение. А здесь начало статьи "Настоящей катастрофой стала крымская зима".
Почтовое сообщение между городами поддерживалось только на санях. К середине февраля высота снега дошла уже до трех метров! Из-за заносов на железных дорогах поезда ходили редко и с большими опозданиями, сообщение между городами стало невозможно даже на санях.
Страдали не только люди – на улицах было множество замерзающих птиц, на которых еще и норовили поохотиться мальчишки. Жители Ялты с возмущением обращались в городской отдел общества покровительства животным:
«На Набережной нам пришлось наблюдать, как какой-то малыш-гимназист усиленно охотился на полуобмёрзших жаворонков, группой расположившихся у ванного заведения Кожуриной на снегу».
В поисках пищи с гор спустились олени – местные жители встречали их в районе Инкермана и Мекензиевых гор. Вслед за оленями пришли волки. Они нападали на домашний скот, и жители организовывали на них облавы.
От морозов гибли крымские сады – в них вымерзло почти 40% яблоневых деревьев. К счастью, 60% площади садов занимали местные сорта – они не пострадали от холодов и принесли урожай. Тогда-то Льву Симиренко удалось добиться у Николая II разрешения на создание Салгирской станции садоводства – чтобы сохранять и распространять местные породы плодовых культур.
Стихия нанесла сокрушительный удар по Севастопольской биостанции, точнее, по ее аквариуму. Сначала морозы погубили большинство его обитателей, в том числе и очень редкие экземпляры тропических рыб, хоть помещения и старались отогреть буржуйками. Затем уже в марте сильная буря разрушила набережную около биостанции, разбив камнями наружные стекла аквариума.
Небывалые морозы чуть не сорвали строительство Ливадийского дворца. В январе 1911-го здание уже было подготовлено к внутренним отделочным работам, но тут все засыпал снег. Лютая стужа отступила только в марте, но вплоть до мая стояла ненастная погода. В итоге стены отсырели так, что дворец пришлось просушивать с помощью мощного электрического отопления.
Однако те же морозы способствовали развитию… отечественной авиации. Как сообщала газета «Новое время», 10 февраля «инструктор авиационной школы лейтенант Пиотровский применил лыжи к аппарату Блерио и произвел удачные взлеты со снега. Подобные опыты делаются впервые». О посадках в статье не говорится, но видимо, они были не менее успешными, поскольку позднее лыжные шасси стали использовать зимой для военных самолетов. Таким образом, в феврале 1911 года в Севастополе были проведены первые в России, а возможно, и в мире, официальные испытания самолетов с лыжным шасси.
Холодной была в Крыму и зима 1928–1929 годов. А в 1931-ом в бюллетене, составленном синоптиками и отражающем абсолютные минимумы температуры на ЮБК за последние годы, можно найти следующие данные: Алупка: –11,8°С, Магарач: –14°С, Алушта: –17,5°С, Ялта: –14,5°С, Гурзуф: –13,7°С, Судак: –22,1°С. И это Южный берег Крыма!
Подобные морозы здесь наблюдались и в феврале 1985 года, когда ледяными торосами покрылись морские заливы в районе Черноморского и Евпатории. Промерзание заливов в этом регионе всегда отражается яркой приметой: в ялтинском порту и Гурзуфской бухте в такие суровые периоды можно увидеть стаи грациозных лебедей, обычно зимующих в Северном Крыму. Взрослые и дети южнобережья охотно любуются этим прекрасным зрелищем и кормят голодных птиц.
Фрагменты из обзорной исторической статьи о суровых крымских зимах, опубликованной в 24-ом выпуске «Полуостров сокровищ».
