– Завтра я подаю на развод.
В груди появляется холодок. Возьми себя в руки, прошу я себя. Дыши, Ева. Дыши.
– Глеб… – шепчу я.
– Я тебя не люблю и никогда не любил. Это ты хотела услышать, Ева? – он прищуривается, и как ни в чем ни бывало возвращается к еде, отрезая следующий кусок ростбифа, который я приготовила, и кидает его в рот. – Я на тебе женился, потому что ты залетела. Проколола презерватив или еще что, плевать, как там у вас женщин принято.
Обиднее всего, что он не верит мне.
– Что ты такое говоришь, Глеб… Я никогда тебе не врала, и ты знаешь это!
Он останавливается.
Губы приоткрыты, глаза пустые – почти мертвые. В их глубине вижу правду: он знает, что я не вру. Но ему плевать.
С болью смотрю, как Глеб возвращается к еде.
– Большая квартира тебе ни к чему. Она куплена в браке, но ее делить я не стану, у меня будет другая семья. Тебе я купил другую, небольшую, в спальном районе. Завтра тебя туда отвезут.
– Объясни, что происходит? – по щекам текут слезы, но Глеб смотрит на это с безразличием.
– Я устал, – вдруг раскрывает он карты. – Устал от тебя, своей нелюбви к тебе и от той скотской жизни, в которой оказался, когда ты потеряла ребенка, Ева. Я больше не хочу.
Закрываю глаза, как от пощечины.
Не чувствую еле живого сердца.
– У меня сложный период. Я бы предпочел развестись позже, но раз Лара все рассказала, пусть это будет сегодня, – он швыряет приборы на тарелку. – На ночь можешь остаться здесь. Завтра ты уезжаешь, собирай вещи, девочка.
Глеб стремительно встает и выходит, а я роняю голову на сложенные руки. Слышу, как хлопает дверь.
Поехал к ней.
Даже плакать не могу, как после родов.
Обвожу гостиную взглядом – брошенный ужин на тарелке с золотом, наша скатерть, камин. Я вижу это в последний раз?
Сердце разрывается на части.
Он бы не сделал мне больнее, если бы вытащил свой пистолет, который носит для самозащиты, и в меня выстрелил.
Прислушиваюсь к пугающей пустоте внутри.
С ней можно смириться.
Это больно, но можно. Моя жизнь превратилась в руины за один вечер. Да и раньше между нами не все было гладко. Но сегодня я взглянула в глаза дьяволу без иллюзий. И поняла, что все рухнуло.
С трудом встаю – ноги подгибаются. Иду через всю квартиру в спальню, по дороге заглядывая в помещения. Завтра меня здесь не будет.
Все получит она.
А меня выбросят отсюда, потому что больше не хотят видеть.
– Глеб, как ты мог… – шепчу я.
В спальне открыто окно, подхожу, чтобы закрыть и, когда захлопываю, вижу в стекле свое отражение.
Заплаканные глаза.
Даже не чувствовала, что текут слезы.
Красивая блондинка с драматическим лицом. Я застываю от шока, увидев себя со стороны.
Как ты мог все разрушить, Глеб… Ты об этом не жалеешь?!
Просто ушел!
Предал меня.
Сворачиваюсь калачиком в супружеской постели.
Сминаю простынь, от которой еще пахнет Глебом. Кажется, что он еще рядом. Тихо плачу, прощаясь с мужем – он теперь с другой.
Тебе хорошо там, Глеб, пока я здесь подыхаю?
Ты не думаешь обо мне – в ее объятиях?..
Я забываюсь тяжелым сном и просыпаюсь, когда за окнами пробивается серый рассвет. Сейчас рано – шесть или семь утра. Голова тяжелая, но больше спать не могу.
К счастью, и мыслей никаких нет. И чувств. Пустота и отрешенность, когда вспоминаю, что вчера меня бросил муж…
После слов, что он никогда меня не любил, больше не о чем говорить. Но в глубине души я еще не привыкла к новым чувствам. К этой новой боли. Почему-то продолжаю надеяться, что Глеб приедет, мы поговорим, он объяснит, что произошло…
Может, что-то случилось.
Он погорячился, и сейчас жалеет об этом…
С трудом сажусь и набрасываю на плечи красный шелковый халат.
Звонок в дверь.
Помедлив, я иду, гадая: он оставил ключи или в чем дело?
На экране видеоглазка вижу Илью Попова. Начальник безопасности Глеба.
Я отпираю.
– Что случилось?
– Глеб не предупредил? – Попов медлит. – Я должен отвезти вас в новый дом. Вы собрали вещи?
Плотнее запахиваюсь в халат.
– А где Глеб?
У Ильи Андреевича виноватый взгляд. У них с Глебом нет секретов – они вместе служили, боевые товарищи, все такое. Он знает все детали вчерашнего разговора.
Меня поражает еще догадка.
– Ты… ты знал?
Он отводит глаза.
– Предпочел бы не отвечать на вопрос.
Конечно, он знал… Знал все это время, где задерживается мой муж, иначе просто невозможно, он же начальник охраны!
Меня все обманывали? Вообще все?
От шока распахиваю глаза. В них такая искренняя боль, что Илья стискивает зубы.
– Пожалуйста, мне самому не по себе. Но соберите вещи, Ева Николаевна. Глеб просил вас отвезти.
– Он придет?
– Нет.
Еще один удар. Отворачиваюсь – не хочу смотреть на лжеца. А они все здесь такие. Секретарша тоже должна была знать про любовницу, у нее график Глеба. И близкие друзья, скорее всего.
Пока я тут подыхала от боли, верила в мужа, все знали, что за моей спиной он встречается с другой.
– Ева Николаевна… – бормочет Попов вслед, когда я стремительно ухожу по коридору.
Не хочу, чтобы он видел, как я давлюсь слезами.
Через спальню попадаю в гардеробную и озираюсь. Здесь все куплено Глебом. Будь выбор, я бы бросила эти шмотки, но все это время я не работала и ничего своего у меня нет.
Забираю несколько смен одежды, швыряю на кровать. Дыхание тяжелое, я прижимаю запястье к переносице, пытаясь взять над собой контроль. Только бы не разреветься, не устроить истерику на глазах у Попова!
Не хочу, чтобы они видели, как мне больно.
Как Глеб меня уничтожил.
Это приводит в чувство. Глубоко вдыхаю, задерживаю дыхание.
Спокойно, Ева…
Что ж, если он хочет, чтобы я ушла – уйду. Пусть будет счастлив, предатель. Он меня раздавил, но я не стану за него цепляться.
Окидываю пространство взглядом.
Кроме вещей Глеба здесь есть те, что я привезла из моей жизни флориста: мой ежедневник, фото из детства, и еще… шкатулка, которую я подарила Глебу.
Ее сделал мой дед для своего сына – моего отца.
Их давно нет. Ее я подарила Глебу, когда решила, что обрела с ним семью. Он хранил в ней мелочи. И я не хочу оставлять ее предателю.
Стремительно иду через квартиру в кабинет.
Дверь открыта, Глеб даже сейф от меня не запирал. Я всегда считала это признаком доверия… Но, кажется, на самом деле мой муж считал меня настолько доверчивой и наивной дурочкой, что не считал способной лазить по его вещам.
Он меня не опасался. Не брал в расчет.
Я даже переписку не читала.
Не проверяла телефон. Доверяла ему слепо и полностью, как доверяют дети.
Шкатулка стоит на его роскошном столе, задвинутая за папки. Он редко ею пользовался. Она была небольшой, из красного дерева – это была дорогая и изящная вещь.
Открываю ее. На бордовом бархате старые запонки, печать, еще что-то – не смотрю. Вытряхиваю на стол. Нижний ящичек запирался на ключ. Где он, не помню. Наверное, у Глеба. Трясу шкатулку – нет, ничего там нет.
Прижимая подарок к груди, забираю вещи, документы. Свои фотографии, а вместо них оставлю осколки моей разбитой жизни и иду к выходу, стараясь ничего не чувствовать.
Попов ждет с виноватым видом. Я прохожу мимо, не обращая на него внимания.
Внизу со мной прощаются охрана в холле и консьерж.
Они не знают, что я не вернусь.
Обычно это жены выгоняют загулявших мужей. А у нас наоборот: Глеб выгнал меня.
– Ева Николаевна, – Попов пытается открыть передо мной дверь, но я опережаю, и сама сажусь в машину.
Сумку держу на коленях.
– Вещи можно положить назад. Включить кондиционер?
Август на излете, скоро придет осенняя прохлада. Но пока царят последние жаркие деньки.
Игнорирую его, глядя перед собой.
– Ну что ж… – до него доходит, что я не отвечу, и Илья начинает сдавать назад.
Путь долгий.
Квартира в спальном районе, в доме-свечке. Не новой, окруженной высокими деревьями. Меня выселили в отдаленный район, и даже не в новостройку. Глеб оценил мою разбитую любовь и то время, что мы были вместе – в это. Еще один плевок в душу.
– Восьмой этаж, – Илья протягивает ключи. – Я вас провожу.
Резко забираю их.
– Не трудись, – глухо отвечаю я, и выхожу из авто.
– Простите меня, – летит вслед.
Не оглядываюсь, с силой захлопываю дверь и мысленно посылаю к черту. Пусть катится к своему другу, раз считает, что совместно обманывать женщину – мужской поступок.
Поднимаюсь на восьмой этаж.
Это небольшая однокомнатная квартира. Пыльная, но светлая. С небольшой кухней и просторным балконом. Комната одна. Зачем мне больше? Площадь не слишком большая, но квартира не кажется тесной. Есть антресоли, даже небольшая кладовка…
Неожиданно квартира нравится мне.
Она похожа на объятия бабушки, куда возвращаешься после того, как жизнь тебя от души поваляла.
К тому же, у меня нет выбора.
Здесь осталась мебель после неизвестной хозяйки. Шкафчики на кухне. Стол с дешевой клеенкой. В комнате шкаф и складной диван.
Ставлю сумку на пол.
Стараюсь давить боль, настраиваюсь, что начнется новая жизнь. Как бы ни было тяжело – нужно победить, нужно выстоять.
На столе стопка документов – Глеб купил квартиру на мое имя. Даже не попрощался. Даже не пришел лично…
Сдираю и выбрасываю клеенку.
Она сегодня тоже будет приводить в порядок наш дом с Глебом. Будет ходить, как хозяйка, прикидывая, что выбросить и куда поставить детскую кроватку.
Выбросит мои вещи.
Будет щебетать, называя моего мужа родным и зайчиком. И что больнее всего, Глеб не будет по мне скучать. Не любит, и никогда не любил.
Запал, с которым я уходила из дома, слабеет.
Калачиком сворачиваюсь на диване и лежу так до вечера. Нет сил готовить – зачем, сегодня ему приготовит другая. Не хочется обживать чужое, незнакомое жилье.
В сумерках включается телефон. На экране вспыхивает «Муж».
Приподнимаюсь на локте.
Глеб мне звонит? Включается автоответчик, и комнату заполняет сильный голос мужа:
– Ева, немедленно возьми трубку! Ты меня слышишь? Ответь мне сейчас же!
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле:
"Развод. После твоей измены", Мария Устинова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Заходите на мой сайт "Первая глава"
Там я делюсь отрывками из любимых книг. Возможно, вы найдете интересное чтение на вечер.
