- Куда запропастился мой муж? – оглядываюсь и нехорошее предчувствие закрадывается в сердце.
Все уже напились и едва ли обращают внимание на мои слова.
Нас пригласили на ужин в честь выгодной сделки. Тут куча жен других богатых людей, они все приветливо мне улыбаются, а их мужья относятся ко мне с уважением, потому что мой Владислав – глава корпорации.
Корпорации, в которой все они работают.
При Владе никто из них не смеет даже смотреть на меня криво, но я чувствую фальшь, которой пропитано все мероприятие.
Все было бы хорошо, но Влад куда-то делся, когда я повела умыться Кристину, перепившую дорогого вина.
Мы находимся в пентхаусе одного из самых роскошных домов столицы. Двухэтажная крыша небоскреба с собственной террасой.
- Милый, - зову мужа, осторожно поднимаясь из гостиной по стеклянным ступеням. Длинное платье холодит лодыжки.
Другие мужчины, умостившись возле панорамного окна, хохочут и бьются декоративными катанами, снятыми со стены. Их жены выкрикивают имена, болея за своих мужчин. На дорогом ковре валяется разбитый хрустальный бокал. Рядом винное пятно.
- Дорогой, - я заглядываю в один из туалетов, но не нахожу мужа там.
Иду дальше, чувствуя, как сильно грохочет сердце. С каждым шагом моих каблуков хрустальные висюльки на люстре подрагивают.
Дверь одной из спален приоткрыта, я осторожно заглядываю внутрь и натыкаюсь взглядом на Нику – милуй девушку тридцати лет, принимающую сегодня гостей, вместе со своим мужем Виталиком, который работает менеджером в маркетинговом отделе корпорации.
Кажется, я припоминаю, что кто-то опрокинул на нее тарелку с рыбой. Или она сама ее опрокинула? Ника пошла переодеваться минут тридцать назад.
- О, привет, - она замечает меня в отражении зеркала и быстро поворачивается, растягивая губы в широкой улыбке.
Ника сменила платье из черного на красное с глубоким декольте.
Сердце сжимается в тиски, когда вижу, что помада на ее губах смазалась. Совсем немного, я бы даже не заметила, если бы почему-то не решила приглядеться.
- Ты долго, - выдавливаю из себя, потому что сердце грохочет где-то в горле.
- Уже переоделась, - она выходит ко мне в коридор и закрывает за собой дверь спальни, - идем.
- Ты не видела моего мужа? – спрашиваю тихо, сердце стискивается, почему-то воздух наполняется затхлым запахом, хотя служанки почти наверняка постоянно тут убирают.
- Нет, а что? – в ее голосе четко улавливается напряжение. Хоть Ника и подалась в актрисы, играет она паршиво и даже деньги Виталика не могут этого исправить.
Поджав губы, я сбрасываю с себя ее руки с длинными красными ногтями и нажимаю на ручку двери.
- Тебе туда нельзя! – выкрикивает Ника.
Но уже поздно.
Я застываю на пороге роскошной спальни.
Вижу на кровати мужа. Моего Владислава.
Он лежит, закинув руки за голову и смотрит на меня со спокойствием Ледовитого океана. Его пиджак куда-то делся. Верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты. На коже виднеются следы от помады, да и на одежде – тоже.
- Что это значит? – спрашиваю со спокойствием, хотя чувствую себя так, словно падаю в глубокую пропасть.
- Забудь, - Владислав поднимается с кровати, - ничего не было, ты все предотвратила, моя умница.
Его губы искривляются в ухмылке. Это первый раз… впервые за весь год нашего замужества он мне улыбается.
До этого Владислав удостаивал меня взгляда лишь в постели, когда мы пытались зачать для него наследника.
Предотвратила. Они услышали, когда я звала его.
- Забыть? – я хмыкаю, хотя лицо ощущается как парализованное.
Он подходит ближе и пытается меня поцеловать. Ника застыла сзади, похожая на испуганную статую.
Ручка двери, которую я продолжаю сжимать, начинает скрипеть.
- Не прикасайся, - поднимаю на него гневный взгляд.
Вдруг к горлу подбирается такой сильный рвотный позыв, что я едва стою, схватившись руками за живот. Голова кружится.
- Ева, ты что, беременна? – с дрожью в голосе спрашивает Ника, подскочив ко мне, чтобы помочь устоять.
- Она не может быть беременной, - с ухмылкой отвечает Владислав, - сколько бы мы ни старались – ее чрево пустое. Думаю, мне подсунули бесплодную жену.
- Ааа, - со знанием дела кивает Ника, выпучив накрашенные глаза, - теперь понятно.
Тошнота никак не хочет отступать, но Владиславу плевать на мое состояние.
Я отпускаю дверную ручку и быстро ищу глазами дверь туалета. Отойти не успеваю – муж хватает меня за руку.
Внутри меня вспыхивает такой гнев, что рвотное чувство отступает на второй план.
- Не прикасаться? – голос Калугина становится таким холодным, что по коже бегут мурашки, и взгляд… я знаю, что это значит. Так бывает, когда мое мнение его не устраивает.
За год брака я сполна ощутила на себе его холодный гнев. Он ничего не делает, но смотрит так, что хочется сгорбиться.
Каждый раз, когда он узнает, что тест отрицательный… все точно также. Ему нужен наследник и я нужна, но только чтобы выносить того, кто займет его место. Я усвоила это в первые месяцы нашего брака, хотя сначала была очень счастлива.
- Ты не будешь мне указывать, - говорит и прикасается пальцами к моему подбородку, заставляя смотреть в глаза.
Наклоняется и впивается в меня губами. Это пожирающий поцелуй. Он подчинят меня вот так, ставит метку. Потому что знает, что я люблю его…
Любила. Еще задолго до нашего замужества. Он казался мне божеством.
Красивый. Невероятный. И все ему подчиняются. Мне казалось, даже насекомые расступаются перед ним.
Холодным королем. Идеальным. Властителем крупнейшем корпорации.
Когда же меня доконала его холодность? Не могу точно сказать. Может, в тот день, когда я сидела на кухне утром, приготовив ему кофе перед работой, а он обошел меня, обулся и вышел, не попрощался.
Или, когда сказал мне, что в моем теле самое красивое – матка. Остальное посредственное. Когда выбросил в мусорку то, что я приготовила, потому что, по его мнению, леди корпорации не должна делать работу слуг.
Или в один из сотни других случаев. Это было постепенно. В мое сердце, пышущее любовью, он раз по разу втыкал ледяные иголки.
Потому что я всегда была для него ничем. Только мое тело имело значение и то, что я родилась женщиной.
Слышу, как за спиной пищит перепуганная Ника.
«Я – вещь», - единственная мысль, звучащая в голове, когда он хватает меня за руку и ведет к выходу.
- Праздник закончился, - приказывает он, идя мимо гостей.
Все притихают, утвердительно кивают, принимаются собираться и искать свои сумки. Словно в один момент протрезвели от звука его голоса.
Виталик подходит к бледной Нике и целует жену.
Все кончено.
Я уже знаю это, когда мы едем домой.
Он меня уничтожил, от любви не осталось ничего. Владислав Калугин монстр, не умеющий любить.
Как до такого дошло?
В двадцать один я вынуждена была вступить в договорной брак с главой корпорации для папиной карьеры.
Но мне повезло, так я думала, потому что любила мужа. Любила, как мышь, преклоняющаяся перед солнцем.
Обожала Владислава Калугина, хоть и его глаза – лед. Я никогда не видела на лице своего мужа широкой улыбки, хоть мы живем вместе уже год.
Всегда педантичный, в выглаженной рубашке, даже когда спит.
В нашем доме полно слуг. Они готовят, убирают и делают все остальное. Мне категорически запрещено им помогать, а им – разговаривать со мной или смотреть на меня.
Меня выдали за него по договоренности. Он заключил контракт с моим отцом – я выхожу замуж, а папа становится главой научного отдела.
В брачном договоре сказано, что при разводе я не получаю ни копейки от состояния мужа. И я должна стать матерью.
Наследник. С тех пор я каждый день слышу о своей единственной обязанности – родить мальчика. Немедленно.
С первого раза не получилось. Спустя полгода – тоже. Я выбросила бесчисленное количество тестов на беременность, обходила лучших врачей, но ничего. Я здорова, но ребенка нет. Не понесла, виновата.
С каждым днем и без того холодный муж отстраняется, свекор со свекровью даже видеть меня не хотят.
Наша последняя близость была две недели назад и кажется, что это последний раз.
Я проиграла в игре, где у меня был один из ста процентов на победу.
Влад затаскивает меня на кухню и усаживает на диван. Стоит надо мной, как скала.
А я смотрю перед собой. На него, но не вижу там Влада. Потому что теперь внутри меня эмоциональная пустота.
Мою любовь предали. И это случилось не сегодня. Я была готова к этому, просто… сегодня выгорела последняя часть покалеченного сердца.
- Теперь можешь говорить, - приказывает мне, словно думает, что я молчала из-за испуга.
Я поднимаю взгляд на его лицо. Впервые смотрю на него так, как он на меня весь этот мучительный год. Словно он мебель.
Как бы иронично это ни было, я вдруг вижу, что стала для него важнее, чем он для меня.
В глазах Калугина больше нет спокойствия.
***
Если вам понравился рассказ, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле – «Развод. Тайный наследник корпорации», Лия Амадей.
